На кухне темно и тихо. Ему нравится такой вечер. Темно и тихо... Он проходит в тишине по коридору - в кухню. Так странно, что его шаги почти не слышно. Мужчины же почти не умеют ходить бесшумно.
На кухне он делает кофе. Черный, горький. Для него это альтернатива выпивке. Успокаивает, расслабляет, приводит мысли в порядок.. Пара глотков горячей жидкости, и он уже может думать. Не просто думать, думать правильно, сознательно.
Где-то отдаленно в сознании он начинает вспоминать. Как она легко касалась пальцами его лица. Сосредоточенный вид, будто решает задачу по физике. Хочет запомнить ощущения его лица. Он не шевелится, хотя иногда щекотно. Только ласково улыбается. А потом... а потом уже она ему говорит, что уезжает с Нейтом. Будет жить с другим, в другом городе. И он так же глотает кофе, в который предварительно плеснул что-то спиртное. Позже он перестал добавлять что-то в кофе, привыкнув ко вкусу и подсознательно вызывая нужный эффект. Но тогда...
Он глотает кофе, мысленно убеждая себя, что любил ее только как сестру, как подругу. Начинает сам с собою говорить вслух, чтобы эффект был сильнее. Не выходит, ничего не выходит... Только в голове бьется мысль, что она теперь с этим шикарным Натаниэлем сидит на их общей кухне и потягивает вино. Улыбается милее и лучше, чем улыбалась ему. Не говорит ни слова о нем, потому что теперь у нее мысли о них двоих, но никак не о добром друге, знавшем ее столько лет. Может, правда, она обронит случайно: "Надо будет позвонить Остину, пригласить к нас в гости, что ли..."
И ведь правда позвонит, пригласит. Поэтому на кухне темно и тихо. И поэтому он пьет горький кофе. В голове прокручивает ее слова, улыбается. Он стал сильнее, он отказался. Три месяца кофе, и вот он ссылается на занятость, приезд родственников и остальное. В голове пробегают предательские мысли: правильно ли это?
Он шумно ставит уже пустую кружку на сто.
- Правильно. Так будет лучше, - нарушает тишину своим голосом. Наливает себе еще кофе. Улыбается. Потому что теперь точно уверен в своей правоте.