Я злилась. Очень сильно злилась. Ворвалась в комнату на дикой скорости. Он был там. Не задумываясь, я чуть ли не швырнула его об стену. Прижала к стене, сжимая в руках ворот рубашки. - Ты идиот! Ненавижу тебя! Прокричав это ему в лицо, я выпустила рубашку, отошла и в момент выскочила из комнаты. Я знала, Джеймс был в шоке. Но мне было плевать. В тот момент я просто ненавидела его каждой клеточкой своего тела. Просто хотела так швырнуть его об стенку. Может, поймет? До вечера сидела на кухне. Пила кофе, кружка за кружкой. Заполняла мозг книжкой. Успокаивалась. Джеймс мудро не попадался мне на глаза. Вечером я сама уже пришла к нему в комнату. На этот раз вошла тихо, но медленно. Больше никаких диких скоростей и злости. Он не пошевелился. Слышал, но, вероятнее всего, не знал, как реагировать. Я тихонько подошла сзади и положила руки ему на плечи. Сейчас я была выше, поскольку он сидел. Оперлась подбородком о его макушку, когда почувствовала его руку поверх моей. Руки Джеймса всегда были горячими, тогда как мои почти никогда не становились теплыми. - Ты как, в порядке? Беспокоится. И правильно. Не каждый раз я швыряю его об стенку. - Да, уже лучше. Я не извиняюсь и не прошу прощения. Он знает, что заслужил. Знает, что сейчас он должен будет извиняться; не словами – действиями. Я отстраняюсь, отхожу чуть назад, садясь на диван. Джеймс же резко разворачивается на стуле. Теперь я его вижу. Но уже не хочу прижать к стене. Не в этом смысле. Не швырнуть, как днем. Он тепло улыбается, теребит мою руку в своей руке, потом перемещается ко мне на диван. Джеймс откидывается назад, на спинку-подушки. Утягивает за собой, я осторожно прижимаюсь к его плечу. - Не думал, что тебя это так опечалит. Ухмыляется. Но мне уже все равно. Чуть приподнимаюсь и целую его в подбородок. И обратно, прижаться к плечу. «Ха» на выдохе перед тем, как мысленно сказать: «Я же люблю своего почти брата».