[275x414]
Серия: Пятьдесят оттенков
1. Пятьдесят оттенков серого
Эрика Леонард Джеймс
Анастейша Роуз Стил
Кристиан Тревельян-Грей

Прочитала первую книгу из 3х и думаю , что пока ничего определенного сказать не смогу о ней.

Кристиан Грей.

Успешный предприниматель. Он миллионер ,лидер во всем.

Он прекрасный пианист. У него творческая натура. С 6ти лет занимается музыкой, чтобы угодить своим приемным родителям. Он исполняет концерт для гобоя Алессандро Марчелло, слушает дуэт из оперы Амели. А так же слушает ко позицию секс в огне.

Он отличный стратег. Он умеет практически все. Но не умеет любить.

Он одинок, он скрытен. И свое одиночество, боль, сомнения забывает только лишь когда играет на пианино.

У него собственный самолет, вертолет, и наверное весь воображаемый мир.



Хотя прочла целую книгу в целой части из 23 х глав, я поняла только одно : он был сыном дегенератки матери наркоманки. Кто-то воспринимал его как пепельницу.мне так показалось, ибо об него гасили сигареты....

какая-та мания в нем. В сексе он любит причинять боль. БСДМ. Он в роли доминанта.

Анастейша Роуз Стил

выпускница факультета журналистики. Ей 21 год. У нее большие надежды на большое будущее, росла в семье, где мать вышла за муж 4 раза. Своего отчима (2 го мужа матери ) - Рея считает отцом. Ибо родного потеряла будучи от роду 2 годичной.

Она берет интервью у известного преуспевающего бизнесмена. И один миг, один вопрос - меняет весь мир Анны

- мистер Грей, вы гей?

Далее она узнает о наклонностях , почти с диким тихим ужасом воспринимает своего темного рыцаря на белом коне.

Он любит причинять боль.

Но в сексе она не замечала что-то сильное увещевания. Но один вопрос меняет вновь весь ее мир.

-Почему это нужно?
-Это мне нужно. Очень.

Она дает ему шанс испытать большее наслажденье. И вот тут все проходит на свои круги. Он ее избивает. До сильной боли.

И Ана просто решает уйти от Кристиана.

Особого восторга не испытала при чтении. Так как оба герои и это конкретные альфа!. Мне более интересны когда слабость закаляется и добивается победы. А тут оба гл.героев знают что им нужно и идут к цели. Как то странно, все герои в книге именно целеустремленные и сильные духом люди. И все у них правильно. Может я не права...

Просто надо прочитать вторую книгу...

Сцены эротики как то меня не утомили. Я не перепрыгивала на сей раз. Не слишком извращенно описаны (даже сцены в комнате боли). Мне даже на какой-то миг показалось, что БСДМ это даже интересно. Нооооооо

последняя сцена показало, что просто отношение гл.героя к гл.героине смягчало его действия при интерприлюдиях в сексе.

Книга показалась слегка нудной. Может перевод драный. А может из-за рассказа, кот. ведется от первого лица, и чувства гл.героя остаются не известными читателю.

(не люблю такой стиль письма) Но читать буду и дальше. Возможно вторая книга многие пасскроет. Ну ведь по книге снимают фильм. Значит есть тут что-то ...
последняя сцена показало, что просто отношение гл.героя к гл.героине смягчало его действия при интерприлюдиях в сексе.
Но читать буду и дальше. Возможно вторая книга многе расскроет. Ну ведь по книга снимают фильм. Значит есть тут что-то ...






Отрывки из книги:





Серия: Пятьдесят оттенков
1. Пятьдесят оттенков серого
Эрика Леонард Джеймс
Анастейша Роуз Стил
Кристиан Тревельян-Грей

Я очень богат, мисс Стил, и поэтому у меня дорогие и серьезные увлечения.

— Я никогда не была за границей.
— А хотели бы поехать?
— В Париж? — изумляюсь я. Еще бы! Кто бы отказался! — Конечно, хотела бы, — честно признаюсь я. — Но мне больше хочется в Англию.
— Почему? Я быстро моргаю. Соберись, Стил.
— Это родина Шекспира, Остен, сестер Бронте, Томаса Гарди. Я бы хотела посмотреть на те места, где были написаны эти чудесные книги.

— Анастейша, держись от меня подальше. Я не тот, кто тебе нужен, — шепчет Грей.

Хосе Луис Родригес

«Никогда не доверяй мужчинам, которые хорошо танцуют».

Нет, он не темный, а самый настоящий белый рыцарь в сверкающих доспехах, классический романтический герой — сэр Гавейн или Ланселот.

— Ты садист?
— Я — Доминант. — Его взгляд прожигает меня насквозь.

— Ты понравилась моей матери, — сухо говорит он.
— Правда? — Я краснею от удовольствия.— Ага. Она считала, что я гей.

— До вчерашнего дня я всегда спал один, никогда не занимался сексом в своей постели, никогда не катал девушек на вертолете, никогда не представлял их своей матери.

Моя внутренняя богиня подпрыгивает и хлопает в ладоши, как пятилетний ребенок. «Ну пожалуйста, давай попробуем, иначе нас ждет одинокая старость в компании нескольких кошек да твоих классических романов».

Он хочет меня, и от этого внутри возникает странное, но восхитительное ощущение. Ему нужна не Кейт в крошечном бикини, не одна из пятнадцати бывших любовниц, не миссис Робинсон, а я. Этот прекрасный мужчина хочет меня. Моя внутренняя богиня сияет так ярко, что могла бы осветить весь Портленд.

— Следующий пункт мы уже обсуждали. Ты можешь прекратить отношения, когда захочешь, Анастейша. Я не буду тебя удерживать. Но если ты уйдешь, то навсегда. Просто чтобы ты знала.
— Хорошо, — тихо говорю я. Если я уйду, то навсегда. От этой мысли почему-то становится больно.

Краснею и смотрю вниз, на руки. В этой игре обольщения только он знает и понимает правила, и это мне мешает. Я слишком наивна и неопытна. Мой единственный советчик — Кейт, а она не церемонится с мужчинами. Другие источники все выдуманные: Элизабет Беннет наверняка бы возмутилась, Джен Эйр — испугалась, а Тэсс поддалась бы искушению, совсем как я



— Сейчас я думаю, что у тебя красивый галстук, — выдыхаю я.
Кристиан довольно хмыкает.
— С недавних пор он стал моим любимым.

— Большего, — тихо повторяет Кристиан. Он словно пробует это слово на вкус — короткое, простое слово, но сколько в нем обещаний!

— Глотание спермы… Ну, в этом у тебя высший балл.
Я краснею, а моя внутренняя богиня причмокивает губами и просто светится от гордости.

— Почему ты не любишь, когда тебя трогают? — шепчу я, глядя в серые глаза. — Потому, что испытал пятьдесят оттенков зла, Анастейша.

— Наши отношения сложатся только в том случае, если мы будем честны друг с другом.

— Ну что? — спрашивает Кристиан.
— Все хорошо, спасибо. Она сказала, чтобы я четыре недели воздерживалась от любых сексуальных контактов.
Кристиан ошеломленно открывает рот, я не могу больше сохранять серьезное выражение лица и улыбаюсь, как идиотка.
— Попался!
Он прищуривает глаза, и я сразу же прекращаю смех. Вообще-то, у Кристиана довольно грозный вид. Вот дерьмо! Мое подсознание забивается в угол, когда я представляю, как Кристиан вновь уложит меня поперек колен, и бледнею.
— Попалась! — говорит Кристиан и довольно улыбается. Он хватает меня за талию и притягивает к себе. — Мисс Стил, вы неисправимы.

— Не позволяй никому себя переубедить, Анастейша. Одна из причин, почему люди вроде меня делают это, кроется в том, что мы
любим делать больно или когда больно делают нам. Все просто. Тебе это не нравится, и я вчера долго над этим думал.

Не хочу его терять, несмотря на все его требования, потребность все контролировать, пугающие наклонности. Я никогда не чувствовала себя такой живой, как сейчас. Мне нравится сидеть рядом с ним. Он такой непредсказуемый, сексуальный, умный и забавный. Вот только его причуды… да, и он хочет причинять мне боль. Он говорит, что учтет мои возражения, но я все равно боюсь. Что сказать? В глубине души я просто хочу большего, больше привязанности, больше веселого и игривого Кристиана… больше любви.
Он сжимает мою ладонь.
— Говори со мной, Анастейша. Я не хочу тебя потерять. Эта неделя… — Он замолкает.
— Я по-прежнему хочу большего, — шепчу я.
— Знаю. Я попытаюсь.
Моргая, смотрю на него, он отпускает мою ладонь и осторожно тянет меня за подбородок, освобождая закушенную губу.
— Я попытаюсь, Анастейша, для тебя.

Он освобождает мои запястья, и я запускаю пальцы в его волосы, потихоньку теряя высоту, но все еще удерживаю его ногами. — Нет, это ты меня околдовал, — шепчу я. Кристиан поднимает глаза, он смущен, почти испуган. Ладонями обхватывает мою голову.
— Ты… моя, только… моя, — восклицает он отрывисто. — Понимаешь? Он так ревностен, так взволнован — настоящий фанатик.
Его порыв внезапен и сокрушителен. Да что с ним?
— Твоя, я твоя, — шепчу я, захваченная его пылом.

— Ты будешь скучать обо мне?
Ему удается застать меня врасплох.
— Буду, — отвечаю я честно.
Как он умудрился стать так дорог
мне за короткое время? Влезть в душу… фигурально выражаясь.
Кристиан улыбается, глаза сияют.
— Я тоже буду скучать. Сильнее, чем ты думаешь.

Приятно, когда о тебе заботятся.

— Мужчины не такие уж сложные создания, милая. Они просты и предсказуемы. Обычно говорят то, что думают, а мы тратим часы, чтобы проникнуть в тайный смысл их слов. На твоем месте я воспринимала бы его проще.
Я смотрю на маму. Четвертый брак. Возможно, к ее мнению о мужчинах и впрямь стоит прислушаться.
— Большинство мужчин легко выходят из себя. Взять, к примеру, твоего отца…
Ее глаза теплеют, в них мелькает грусть. Мой настоящий отец, которого я не знала, — морской пехотинец, погибший на учениях. Возможно, всю жизнь мама искала мужчину, похожего на него? Возможно, она, наконец, обрела его в Бобе? Увы, не в Рэе.
— Я привыкла думать, что у него был сложный характер, но, оглядываясь назад, понимаю, что он был просто слишком увлечен службой и тем, чтобы обеспечить нам достойную жизнь. — Она вздыхает. — Он был таким молодым, мы оба. Может быть, в этом все дело.

Дайте мне куклу, и я истыкаю ее иголками!

— Понимаешь, Ана, мужчины считают так: все, что изрекает женщина, есть проблема, которую необходимо решать. Не безобидная болтовня, а руководство к действию.

Мамина нижняя челюсть едва не стукается о столешницу. О господи, мам, возьми себя в руки! Она молча жмет его протянутую ладонь. Неужели терять дар речи в минуты потрясения — наше семейное?

Я понимаю, у меня никогда не было бойфренда, а назвать Кристиана бойфрендом можно лишь условно — но неужели так трудно осознать, что я сумела привлечь такого мужчину? «Этого мужчину? Еще бы не трудно, ты только посмотри на него», — огрызается подсознание. Заткнись, тебя не спрашивают!

Мы шагаем рядом, рука в руке, на моем лице застыла глупая улыбка. Я вспоминаю день, проведенный в Диснейленде вместе с Рэем. Тогда мне было десять. Кажется, сегодняшний не хуже.

— Это вы очаровали меня, мисс Стил. Окончательно и бесповоротно. Очаровали вашей неискушенностью. Остальное не важно.

— Я боюсь, что ты бросишь меня, если я не приму твоих условий, — говорю я тихо.
— Никуда я от тебя не денусь, Анастейша. К тому же… — Кристиан запинается и после недолгого раздумья добавляет: — …это твое определение: компромисс. Ты написала так в письме. Мне оно подходит.

— Возвращайся поскорее.
— Только попробуй меня остановить, — шепчет он.

Я тоже отлично провел время. Впрочем, что тут удивительного, ведь я провел его с тобой.

Порой Кристиан совершенно несносен. Пятьдесят несносных оттенков.

— Знаешь, как говорят: иногда приходится перецеловать немало лягушек, прежде чем встретишь принца.

В самолете, в комфорте и роскоши бизнес-класса, я пытаюсь успокоиться. Всякий раз мое сердце разрывается на части, когда приходится расставаться с мамой, с моей чокнутой, бесшабашной, в последнее время ставшей такой проницательной мамой. Она любит меня. Бескорыстная любовь — дар, который получают от родителей все дети.

Я обожаю заниматься с ним сексом, Кристиан богат и красив, но это неважно, если он меня не любит. Больше всего я боюсь, что он неспособен любить.

— Вы сводите меня с ума, мисс Стил, и в то же время успокаиваете.
Головокружительная
комбинация. — Он целует мои волосы и, взяв за руку, тянет под душ.

Трудно смириться с тем, что твой мир обратился бесплодным пеплом, а надежды и мечты безжалостно растоптаны.

— Я не хочу, чтобы ты уходила. — Тихий голос полон мольбы.
— Я не могу остаться. Я знаю, что мне нужно, но ты не можешь мне этого дать, а я не в состоянии дать то, что нужно тебе.

— Прощай, Кристиан.
— Ана, до свидания, — мягко отвечает он. Кристиан выглядит совершенно убитым, человек, преодолевающий мучительную боль, — и такие же чувства раздирают меня изнутри. Я отвожу глаза, преодолевая искушение утешить его.

Я потерпела полное поражение. Надеялась вывести мои Пятьдесят оттенков к свету, но задача оказалась мне не по силам

Черт, я ушла от него. От единственного мужчины, которого любила. Единственного мужчины, бывшего моим любовником. Я всхлипываю, и дамбу прорывает. Слезы катятся по щекам, я лихорадочно пытаюсь вытереть их рукой, роясь в сумке в поисках солнечных очков. На светофоре Тейлор, не оборачиваясь, подает мне платок. Я благодарна ему за сдержанность