Я очень люблю места те, что подальше от пыльных улиц и машин с большими фарами. Такие особенные места на_окраине_чего-то. В идеале, конечно, это должна быть окраина Франции, но другие окраины тоже обычно подойдут. Там чаще всего принимаются какие-то решения важные, или просто так меняется жизнь, как перевертыш, как на раз-два-три.
Но моя любимая окраина, которая потерялась где-то на задворках мира этого, была знакома мне еще с далекого детства. Когда я был совсем ребенком, мы переехали в новый дом, и первым, что я открыл для себя после переезда — была как раз эта окраина. Самое чудное, что там было — это небольшой парк. Я не знаю, откуда появился он там и собственно зачем. В нем никто не гулял, потому что и людей то рядом почти не было. Но дорожки парка всегда отличались чистотой, а немногочисленные лавочки не теряли своего нового вида вот уже несколько лет. Мне кажется, что этот парк живет своей жизнью: какой-то, не зависимо от людей.
Самым важным для меня в этом месте на окраине был старый желтый фонарь, освещающий все где-то с конца дорожки.
Мы часто с моими друзьями приходили к этому фонарю, садились вокруг него и начинали рассказывать истории. Это все было как-то загадочно и придавало нашим историям еще больше интереса. Мы взрослели, истории взрослели, но так и не изменялись наши визиты к старому фонарю. Тот в свою очередь всегда вылавливал наши знакомые лица из темноты и освещал наши улыбки. Он только слушал занимательные истории и все светил, светил, светил.
Я прихожу туда и теперь. Может быть, даже чаще, чем раньше. Теперь обычно что бы принять какое-то решение серьезное, подумать как лучше будет. С этим желтым фонарем, знаете ли, очень удобно решения какие-то принимать.
Просто как-то давно еще придя сюда, я увидел, что фонарь светит очень тусклым светом. Обычно его свет яркий, разлетающийся в разные стороны сильным потоком. Его свет издалека видно, а тут совсем еле заметишь. Привычно он стал светить только тогда, когда я подошел к нему почти вплотную. Позже я часто начал замечать, что фонарь загорается только тогда, когда я один или с друзьями подходили к нему. «Вот браво, для нас только и светит» — каждый раз мелькало у меня в голове.