Death note.
Вместо предисловия

Темная, холодная ночь. По грязному, узкому переулку еле бредет все время, спотыкаясь, невысокая женская фигурка. Наконец она останавливается и, прижавшись к стене, шепчет через силу. Пожалуйста, потерпите ещё немного синигами, осталось чуть, чуть дайте мне закончить. Умоляю.… Эти слова забрали последние силы. Девушка сползла по стене и потеряла сознание.
Через полчаса или больше её в такой позе нашла случайно проходившие по улице подростки, и вызвали скорую. Девушку, которая была, не только едва жива, оказалась на последнем месяце беременности. Её увезли, но в чувство девушку привести так и не удалось. Пришлось делать кесарево, так как бедняжка была в глубокой коме. Уже здесь в больнице установили, что она никто иная как Аманэ Миса, знаменитая актриса и фотомодель, пропавшая несколько месяцев назад после трагической гибели своего жениха. Поговаривали, что он поймал киру и убил его, но и сам не выжил в битве. Впрочем, ничего интересного в этом для людей не было. Умер и умер, за последние годы это случалось каждый день и все потихоньку начали забывать про киру.
Мису оставили в больнице, так как неизвестно было, когда девушка очнется, и очнется ли вообще. Малышку девочку её дочь отдали на воспитание единственным возможным родственникам – матери Ягами Лайта и её дочери Сайе.
Прошло два года. Малышка живет со своей тетей (госпожа Ягами умерла через месяц после появления девочки в доме, не пережив смерти сына) Сайей и её мужем Мацудой. Миса же лежит в больнице в коме, и никто не знает что у нее на запястье, спрятанный в старых часах Лайта, которые с нее решили не снимать находится спрятанный крохотный кусочек тетради смерти.
Эпизод 1. Воскресенье.

Главная больница Токио, два часа дня. На дворе лето, в ясном голубом небе ни облачка, ярко светит теплое ласковое солнышко, так что персонал просто не оторвать от окна в особенности молодежь. Медсестры ещё совсем такие молоденькие все поголовно в коротких халатиках беленьких чулочках и аккуратненьких шапочках, молодые мускулистые врачи которые обращаются к ним как к настоящим коллегам – не больница, а съемочная площадка, где снимают очередную мелодраму. Впрочем, здесь было суждено скоро разыграться настоящей трагедии.
Половина четвертого. Кое - кто из персонала уже потихоньку удрал на улицу, прикрываясь важными делами вплоть до прогулок с пациентом, остальные развалились в креслах под кондиционерами, ожидая конца рабочего дня. Солнце уже не такое ласковое, оно нестерпимо палит. Внезапно, что - то неуловимое и невидимое подобно тени промелькнуло и тут же исчезло. Этого почти никто не заметил, всего несколько человек из персонала и больных после уверяли, что почувствовали странный холод и увидели длинную тень. Впрочем, им никто не верит. До сих пор.
Тень, тем не менее, действительно существовала. Мало того: она проскользнула в одиночную палату на третьем этаже для тяжелобольных. Небольшая такая скромная палата с одним мутноватым (потому что грязным) окном дешевой деревянной тумбочкой рядом с небольшой кроваткой, на которой лежала в данный момент красивая несмотря ни на что круглолицая миниатюрная блондинка Аманэ Миса. Тень немного постояла в изголовье, похоже, занимаясь каким - то своим делом и вдруг очевидно закончив, легко отлетела к стене.
Миса тем временем, пролежавшая без движения уже больше двух лет, неожиданно… двинула, слабо так шевельнула пальчиками руки. Настолько слабо что если бы кто - то из персонала находился в её палате в этот момент, то не заметил бы этого или решил что показалось из - за жары и усталости. В конце концов девушка не подавала признаков жизни уже настолько давно что в её пробуждение никто не верил.
Прошло ещё полчаса и снова Миса шевельнулась, но теперь это движение не осталось бы незамеченным: она медленно подняла непослушную дрожащую руку всю в мелких точках от уколов и различных трубок, и с трудом провела ей по лбу откидывая длинную спутанную челку. Рука отказывалась повиноваться и девушка бессильно уронила её; та упала рядом с головой девушки. Даже сейчас Миса Миса казалась красивой. Да и при, чем тут казалось, она действительно была хороша и вполне ухожена. Девушка между тем чуть отдохнув и пару раз глубоко вдохнув через полуоткрытые губы воздуха медленно открыла глаза и взглянула на мир через завесу черных слипшихся ресниц. У нее вырвался тихий приглушенный хрип, очевидно Миса хотела закричать, но язык плохо повиновался ей спустя столько времени. Её чистые светло голубые глаза испуганно перебегали со стены на стену она с трудом осознавала что оказалась в больнице, а не кладбище или том переулке. Переулок! Мозг пронзила жуткая мысль. Она хотела было протянуть руку вниз к животу, но они лежали как плети одна около головы другая на одеяле и обе не хотели повиноваться госпоже. Тогда она скосила глаза как только можно ниже. В тот же момент во рту Миса явно ощутила сладковатый привкус ужаса. Несмотря на то что она была плотно укрыто одеялом и даже не смогла приподнять голову все равно умудрилась рассмотреть очертания своего тела. По щечке уже не той розовой и круглой что раньше а впалой худой бледной скатилась слеза.
В этот момент дверь распахнулась почти бесшумно но блондинка все равно услышала. Миса медленно закрыла глаза и кое - как умудрилась передвинуть руку вниз на прежнее место. Она почувствовала как чья - то прохладная небольшая ладонь чуть скользнула ей по лбу, стерев таким образом слезу рукавом даже не заметив этого.
-Бедная Миса… - грустно протянул чей - то тихий знакомый ещё почти детский голосок. Миса почувствовала как девушка стоявшая перед ней наклонилась и похоже изучала личико блондинки. Кончики распущенных волос щекотали лицо Мисы и та еле сдерживалась чтобы не выдать себя. Понадобилась вся её прежняя выдержка фотомодели, когда девушке приходилось постоянно застывать в одной, чаще всего ужасно неудобной позе на несколько часов, чтобы сейчас изображать из себя коматозницу. Девушка между тем как видно рассмотрела все что хотела в её лице и выпрямилась. Но Миса все равно не позволила себе расслабиться. Девушка между тем продолжила сокрушаться о судьбе Мисы: Почему всегда так… Хорошие люди страдают а плохие властвуют. Будь ты проклят Кира! В голосе незнакомки прозвучало страдание при этих словах и Миса внезапно поняла что это Сайя. Девушка хотела было открыть глаза и посмотреть на нее, снова увидеть её глаза, такого же цвета как и глаза её брата… Нет. Стоп. Остановись… Аманэ с трудом уговорила себя потерпеть, ведь она ничего не знала про мир в котором очнулась. Сайя тем временем ещё раз провела ладошкой по щеке Мисы и вышла в коридор.
Сайя вышла из палаты и устало опустилась в кресло стоявшее в коридоре. Костылями она теперь пользовалась редко коляской тоже… Но несмотря на это долго она самостоятельно ходить не могла. Мацуда стоявший в самом конце у коридора, до этого абсолютно безразличный ко всему происходящему, только увидев её почти бегом бросился к ней. Сайя подняла голову и благодарно улыбнулась мужчине который стоял перед ней протянув руку.
-Спасибо Мацу. – Сайя встала ухватившись за его руку и опираясь на него побрела к выходу. Мацуда бережно поддерживал девушку с тревогой и любовью следя за каждым её движением.
- Скажи, ведь Киру давно убили, и бояться уже нечего. – Она не спрашивала, а утверждала: Тогда почему же нам до сих пор так плохо, почему мир никак не придет в норму? Мацуда молча, вел её, видимо не желая отвечать на вопрос. И в самом деле, что он мог ответить?
***
Миса устало разглядывала потолок и стены палаты. После визита Сайи почти ничего не прояснилось кроме разве что того о чем и так догадывалась блондинка. Она лежала и думала о том, что ей делать теперь, когда она очнулась. Миса смутно помнила, что Лайт был Кирой, она сама была Кирой, припоминала богов смерти Рюка и Рэм, то как они все вместе карали преступников… Яснее всего, вспоминались темные, всегда чуть прищуренные глаза Лайта и большие широко открытые как, будто он всегда чему - то удивлялся Рюги и их мертвые неживые лица. Рюга и тогда тупо смотрел своими блестящими глазами на мир, пока их не закрыли. А вот лицо Лайта приобрело поразительное спокойствие, будто с него свалился тяжкий груз. Интересно подумала Миса, а какое лицо было бы у нее? Такое же умиротворенное или же испуганное заплаканное опухшее от слез? Ведь она была на волосок от смерти, да и сейчас у нее не было желания жить. Но что – то все - таки удерживало её от этого. Аманэ отлично помнила, что незадолго до своей смерти Лайт вручил ей тетрадь, как видно считая, что она снова ему пригодится в роли второго Киры. А затем случилось все это. Смерть Лайта её попытка самоубийства… Её тогда удержали на самом краю крыши, она даже не помнила уже, кто это был. Потом она узнала о своей беременности и решила дать вначале жизнь ребенку Лайта. Прежде чем уйти к нему.… Впрочем, ей и так недолго кажется, осталось. Год, два, три или вообще полгода? Миса даже никогда не думала об этом. Это было неважно, её жизнью был Лайт.
Между тем пока она рассуждала, дверь снова распахнулась. Миса покорно закрыла глаза, и позволила медсестре выполнять свою работу, притворяясь спящей.
Эпизод 2.

Сайя с Мацудой жили в старом большом уютном доме семьи Ягами. Свою любимую племянницу она поселила в старой комнате Лайта и малышка Медори так похожая одновременно и на отца и на мать прелестный ребенок с длинными светло рыжими локонами каждое утро просыпаясь, видела перед собой лицо отца, смотревшее на нее с портрета, висевшего на стене. И каждый день, глядя на начинавшую уже пока что невнятно лопотать первые слова девочку Сайя отмечала сходство и сожалела, что той никогда не придется сказать кому то слова «папа» и «мама». Сайя отвергала любое предложение Мацу узаконить Медори в качестве их приемной дочери. «Пусть лучше у нее будут настоящие дядя и тетя чем приемные родители. Все равно рано или поздно нужно будет рассказать Медори про то, какими были её родители, чего они стоили то за что пострадали» - эта мысль постоянно стучала в голове девушки. Слишком уж она любила брата и его невесту.
В тот день, вернувшись из больницы, Сайя сразу же бросилась к Медори в комнату.