Отрывки из книги "Аномалии родительской любви"

* Миллионы родителей сегодня считают, что единственная их функция — постоянно запрещать ребенку те или иные действия. Некоторые родители, наоборот, потворствуют своим детям, разрешая им всякие безобразия, и по пристрастному отношению, по привязанности к ним стараются тотчас выполнить все их требования. Попустительство — тоже отсутствие любви. Это значит, что родитель любит свои чувства по отношению к ребенку, но не самого ребенка, которому чрезмерное родительское потакание очень вредно. Если вы любите ребенка и выражаете свою любовь к нему только в тех случаях, когда он доставляет вам радость, то это любовь с условием. При этом ребенок не будет чувствовать себя любимым. Любовь с условием вызовет в нем лишь ощущение собственной неполноценности и помешает нормально развиваться. Любя ребенка только тогда, когда он соответствует вашим ожиданиям и отвечает вашим требованиям, вы обрекаете его на неудачи в жизни, он утвердится в бесполезности любых стараний быть хорошим, потому что их всегда оказывается недостаточно. Его будет мучить чувство незащищенности, тревоги, низкая самооценка, и все это станет препятствовать его духовному и личностному росту. Поэтому вновь и вновь повторяю: развитие ребенка во многом зависит от степени любви родителей.

* Очень важный фактор, осложняющий отношения между детьми и родителями, — неумение родителей спокойно и уважительно по отношению к ребенку излагать свои [300x325] мысли. Умение правильно обсудить возникшую проблему с ребенком — это еще один важный момент педагогического искусства родителя. "Это возможно, если с раннего детства устанавливать диалог, а не монолог, — пишет митрополит Антоний Сурожский. —
А если ребенок должен быть только ушами, а родители только голосом, то ничего не получается. Но если с самого раннего детства родители проявляли интерес: ты мне интересен! Каждая твоя мысль мне интересна, весь твой опыт и все движения ума и души интересны, объясни, я не понимаю... Беда с родителями в том, что они почти всегда себя ставят в такое положение: я-де понимаю, а ты не понимаешь... А если родители говорили бы (что просто правда): "Я не понимаю, ты мне объясни, — очень многое могло бы быть объяснено. Потому что дети с готовностью объясняют, что они думают, если не ожидают что их тут же осадят и докажут, что они неправы" (Антоний, митр. Сурожский).


* “Материнская любовь способна быть чудовищно эгоистичной. Да, мать любит своего сына, искренне и сильно любит — пока он мал, пока он в ее власти; но когда он взрослеет и становится самостоятельным, и у него обнаруживаются его собственные мнения, не совпадающие с материнскими, — вот тогда за него начинается борьба. Борьба с кем? Да с ним же, с его личностью, с его “я”. Борьба за что? За любовь. За то, чтобы уходящий от нее сын (а он уходит в мир, в жизнь) по-прежнему всецело принадлежал ей, Но “всецелое принадлежание” — это всецелое подчинение; а всецело подчиняться может только вещь. Вещью, любимой игрушкой и был для нее ее маленький сын. Не человеком. Это ужасная правда, но это правда. Медицинская правда. И это первое, что мы должны отметить особо. Второе начинается чуть позже, — когда появляется та, которая получает право вместо матери готовить ему завтрак; которой он теперь вместо матери будет отдавать деньги; и ей он теперь будет рассказывать о своих делах; и с ней, а не с матерью, он теперь будет советоваться, Чужая, посторонняя, невесть откуда взявшаяся, выдра, вертихвостка, будет командовать ее сыном и отбирать то внимание, которое сын уделял матери; и — главное! — она получает право требовать от ее сына, и требовать то, с чем совершенно не согласна мать, — вырастившая его, отдавшая ему столько сил, отдавшая ему себя... Или, просто и кратко: теперь он будет принадлежать другой. Это невыносимо! И, следовательно, недопустимо.И вот, собственно, и все. Теперь представьте, что мать еще и больна. Или заболела, чтобы удержать сына при себе. Не смертельно, но уход требуется постоянный. Это, так сказать, обычная практика, медицине отлично известная. Защищаясь от слома, от душевной катастрофы, организм выбирает меньшее зло и уходит в физическое недомогание. Оглянитесь — и вы обнаружите, что система отношений “мать — неженатый взрослый сын” встречается гораздо чаще, чем вам казалось”

* Амбициозная любовь — прямая противоположность безусловной родительской любви, того идеала, при котором родители любят личность ребенка, уважают его жизненный выбор, даже если он совершенно не совпадает с выбором родителей, При амбициозной любви родители приписывают ребенку все совершенства, для которых при более трезвом отношении не было бы никаких оснований, и не видят или скрывают его недостатки, забывают о них. Обнаруживается стремление устранять с дороги ребенка все препятствия, неприятности, трудности, которые обычно преодолевают люди его возраста. “Пусть нашему сыну живется лучше, чем нам”, — обычно говорят такие родители, считая, что их ребенок должен быть огражден от жизненных трудностей, избавлен от тех препятствий, которые им самим пришлось преодолевать в жизни. Его не должны касаться ни болезнь, ни смерть, ни ограничения воли. Законы природы и общества теряют над ним силу, он словно становится центром мироздания. “Его Величество Бэби”, — так один педагог метко назвал объект амбициозной родительской любви.

* Некоторые считают, что именно дети должны стать их утешением и источником душевного равновесия. Они хотят, чтобы ребенок “нянчил”, успокаивал их. А если этого не происходит, если маленький человек занят своими делами, они наказывают его. Когда ребенок подрастает и отказывается “нянчить” своих родителей до старости, они чуть ли не проклятиями покрывают голову “жестоких” и “неблагодарных” детей, которые решили как-то устроить свою жизнь самостоятельно. Чаще всего такие родители — люди жестокие, они вполне способны позаботиться о себе сами, Что можно посоветовать таким родителям? Нужно смириться с тем, что ребенок не в состоянии быть утешителем, сложившимся сознательным существом, уступчивым и беспрекословно послушным. Это противоестественно для природы ребенка. Если принудить его принять эту роль, то он будет развиваться ненормально, с различными, возможно, тяжелыми последствиями. Факт непослушания со стороны подростка не следует воспринимать как трагедию. Непослушание — это проявление личности ребенка, видимое свидетельство формирующегося в нем самостоятельного волевого начала. Насторожить должно обратное: затянувшееся бездумное послушание. Мягкотелость и полное подчинение чужой воле может впоследствии искалечить человеку жизнь. Выросшее “безвольное дитя” не сможет самостоятельно устроить свою жизнь, решительно сказать “нет” негативному влиянию общества. В этой связи педагоги обращают внимание на такое явление, как упрямство в раннем возрасте. Именно так проявляется формирующийся характер ребенка. Подавляя упрямство, мы рискуем заодно подавить личность малыша. Усмиряя кажущееся или мнимое детское своеволие, нужно быть очень и очень осторожным.

* Многие родители, безгранично посвящая себя ребенку, могут вызвать у ребенка чувство неоплаченного долга, вины, отсутствия собственной ценности и убеждение, что он не заслуживает всего этого и не в состоянии оплатить долг. Тот факт, что родитель не требует платы, только ухудшает проблему. В этом случае у детей могут возникнуть серьезные проблемы, когда им придется покидать дом. Будучи отягощенным чувством неоплаченного долга, ребенок будет искать оправдания своей жизни и “платить долг”, играть аналогичную роль в отношениях с другими людьми, — посвящая себя им, не требовать ничего взамен, особенно от своих детей. Таким образом, чувство неполноценности и долга передается следующему поколению. Это удел многих семей, это груз, передающийся из поколения в поколения. Одним удается избавиться от долгов, просто отказавшись их платить, а другим — нет. Последние часто терпят поражения в отношениях с внешним миром, оставаясь тесно связанными с родительским домом, а иногда и вообще не покидают его. Некоторые пытаются сбросить с себя это ярмо, отрицая существование такого “долга”. Иногда их поведение принимает экстремальные формы, осуждаемые семьей, обществом. Эти люди часто оказываются в изоляции. Исполненные чувства вины, они отчаянно ищут понимания, и, при этом, не умея построить конструктивные отношения со значимыми старшими, или же, потерпев поражение в жизни, возвращаются в родительский дом. Бывает, что “должники” уходят с жизненного поля боя с развитыми психиатрическими симптомами. А некоторые из них становятся работниками разных организаций, помогающих нуждающимся людям.

* Родители, чрезмерно опекающие своих детей, достойны отдельной главы. Нередко женщина всю свою жизнь посвящает воспитанию детей, С момента появления их на свет вся ее любовь и забота переключаются исключительно на них. Муж в этом случае становится как бы придатком, источником материального благополучия. Иногда за ним даже ухаживают — как за коровой, которая дает молоко и, соответственно, доход.
К измене мужа такие женщины относятся спокойно, не видя в этом никакой трагедии, если не разрушается семья и нет материального ущерба. Ненависти к мужу, как правило, они не испытывают, относятся к нему как к нашалившему ребенку, В общем, муж у них находится где-то “сбоку”. Даже когда мужья их бросают, они смиряются довольно быстро, второй раз замуж обычно не выходят, посвящая себя детям, потом внукам. И по службе они продвигаются чаще всего ради детей — чтобы дать им побольше. Уже с первых дней жизни ребенка “заботливая мать” принимается за его воспитание, причем с особым рвением. Уход и развитие по особым системам, может быть, нужны матери, но не ребенку. С желаниями ребенка, его потребностями, способностями и склонностями она обычно не считается. Воспитание идет путем принуждения, в условиях усиления моральной ответственности ребенка. Впоследствии жертв такого воспитания постоянно раздирают противоречия между “должен” и “хочется”...

* Для того чтобы ребенок смог успешно пройти “второе рождение”, психологическое отделение от родителей, им необходимо: воспринимать ребенка таким, какой он есть, а не таким, каким бы им хотелось его видеть; уважать желание ребенка самостоятельно изучать окружающий его мир, позволять ему делать это; поощрять выражение независимых мыслей, чувств и действий (соответственно возрасту ребенка); быть способным выразить понимание и поддержку, когда ребенку это понадобится; быть примером психологически зрелого человека, открыто выражать ребенку свои собственные чувства; четко определить, что вы запрещаете делать ребенку, и прямо говорить, почему, а не прибегать к силовым методам. не запрещать ему открыто выражать свои чувства, признавать и понимать эти чувства и потребность в их раскрытии; помогать и поощрять действия ребенка, направленные на здоровое исследование окружающего мира, пользуясь словом “да” в два раза чаще, чем словом “нет”; не впадать в отчаяние или депрессию, если ребенок отказывается пользоваться вашей помощью; не пытаться прожить жизнь за ребенка; признавать в нем самостоятельную личность, имеющую свои взгляды, желания и стремления.

Отрывки из книги "Аномалии родительской любви". Игумен Евмений.