Глава 3
"- Алхимия. Под ней многое подразумевается. Алхимия – как способ создать философский камень и обрести вечную жизнь. Алхимия – как наука о приготовлении ядов и зелий, их применение. Но существуют волшебники, которые полагали, что алхимия – это квинтэссенция самой магии. Считалось, что тот, кто овладеет искусством алхимии, откроется безграничная власть и сила. Основная цель этого искусства – овладеть магией внутри себя».
Я проснулся. За окном уже забрезжил рассвет.
Утро было просто отличным. Конечно, мне надо было к одиннадцати быть на вокзале, но я позволил себе чуть-чуть поваляться на кровати и поразмышлять.
Все девять лет (два года можно опустить, так как это время ушло на развитие моего тела, и свои мысли я приводил в порядок) я безусловно много думал, почему же мне позволили остаться на этой грешной земле и не уйти в мир иной. Было много предположений, но я их всех отметал из-за неправдоподобности.
Затем я вспоминал случаи из прошлой жизни. Большинство из них не были причинами моего возрождения. Мои благодеяния слишком малы. В мире есть люди, совершившие намного больше, чем я. Но и гениальным злодеем не был. Что же…Тут меня осенило.
Альбус Дамблдор. Почему я переродился в Англии, а не где-нибудь вроде Америки, Азии и Африки? Я родился именно здесь, ведь наверняка, если я живу заново, то с какой-то миссией. А что меня связывает с Англией кроме мелкого бизнеса и меценатства? Альбус Дамблдор. А ведь меня связывает с ним долг жизни! Хмм… Много людей умерло с долгами и живут в обличии призрака. Тут снова возникает вопрос, чем же я так сильно не полюбился аду, что он решил меня даже одной ногой не впускать к себе? Или долг связывает нас так сильно..?
По любому, сейчас не лучший момент объявлять старику свое возвращение, а о том, что я ушел, он точно знает. Сначала я встану на ноги, потом верну свой долг.
****
Вокзал был уже полон. Вокруг все так суетились, кричали, плакали из-за продолжительного расставания с горячо любимыми детишками, ругались со своими старшими… Я, как уже бывалый легилемент, способный уже улавливать мысли без прямого контакта, был поражен. Привыкший к тишине, сдержанности, это было похоже на огромный поток воды, так неожиданно хлынувший из ниоткуда.
- Не забудь про те бутерброды, что я положила к тебе в рюкзак!
- Хорошо одевайся, не болей и, ради бога, перестань ходить без шапки!
- Мам, ну отстань, тут, видишь, сколько народу, да и Стейси вдруг скоро подойдет!
- Не вздумай обижать Пола! Он жалуется на тебя постоянно! Если не отстанешь, я пришлю тебе столько громовещателей, что ты оглохнешь на целую неделю!
Я стоял на перроне. Знаменитый паровоз произвел на меня впечатление как на слона муха. Обычный паровоз начала девятнадцатого века, сильно смахивающий на паровоз Стефенсона «Ракета», выкрашенный в алый цвет; обычные волшебники, большинство которых среднего класса, обычные дети волшебников, обычные богатенькие чистокровные, высокомерно поглядывающие на кое-как одевающихся несчастных; важно вышагивающие чиновники из Министерства… Типичное неравноправное общество.
Вскоре мне стало скучно, и я направился занимать место в вагоне. Проталкиваясь через толпу, с трудом, стараясь держаться с достоинством, затащил огромный чемодан, ругаясь на запреты Министерства, не использовать палочки несовершеннолетними, сетуя на то, что Арчибальд ушел так рано, я все же нашел свободное купе и с удобством расположился с книгой в руках.
Наконец, медленно, не спеша, набирая скорость, паровоз не заметно тронулся с места. Через каждые пять минут ко мне заглядывали студенты в поисках своих знакомых, и мне приходилось заклинать себя, чтобы моя рука сама не взяла палочку и не прокляла каждого на своем пути. Прошло около десяти минут, и кто-то вновь ко мне заглянул. Я, недоуменный тем, что этот кто-то не закрыл дверь, поднял голову. Этим кто-то оказалась вполне симпатичная девочка с сильно выдающимися передними зубами.
- Извините, все места заняты, а у вас свободно. Вы позволите, мне расположится в вашем купе?
- Конечно, располагайтесь, - я уткнулся в книгу, наплевав на этикет встать и помочь девочке забросить чемодан на верхнюю полку.
Но та, похоже, и не собиралась забрасывать свой чемодан на полку, оставив его стоять у прохода, сама девочка уселась напротив меня. Прошло около трех минут. Чувствуя, что меня уже очень долго и неприлично разглядывают, я отложил книгу, встал подле нее, она в растерянности на меня поглядывала, взял ее руку, тут глаза девочки широко распахнулись в удивлении, и легко, едва касаясь, поцеловал руку. Она покраснела.
- Прошу прощения, мисс. Меня зовут Ричард Морингтон. Вы позволите?.. – и не дожидаясь ее ответа, я взял чемодан девочки и закинул на полку. Затем сел на диван, подальше засунув книгу. Девочка, все еще румяная, заговорила.
- А меня зовут Гермиона Грейнджер. Приятно познакомится.
- Мне тоже приятно познакомится, особенно с такой приятной девушкой, - я врал, она залилась краской пуще прежнего.
Вскоре все оказалось наоборот. Через пятнадцать минут нашего разговора я пожалел, что вообще заговорил с ней. Говорила она много, тараторила, так, словно эти слова последние в ее жизни, расспрашивала меня, я отвечал ей односложно, вскоре я знал все о жизни Грейнджер. О том, как ей было одиноко среди тупиц-ровесников, как удивлена она была, когда получила письмо из Хогвартса, какие у нее замечательные родители, о том, что за тот небольшой промежуток времени, между первым сентября и той датой, когда пришло письмо, она прочитала большую часть учбников и даже выучила некоторое наизусть!
К счастью, к нам пришел пухленький мальчик по имени Невилл Долгопупс, и чудовище Гермиона Грейнджер увлеклась им. Мальчик, похоже, тоже удивленный ее напором, отвечал ей рассеяно и вскоре потерял свою жабу. Как только они ушли на поиски жабы, я свободно вздохнул.
Я всегда считал, что меня очень сложно чем-то поразить. Много повидавший в прошлой жизни, также немало узнавший и в этой, я был жаден до всего нового, и удивить, тем более заставить меня замереть в восхищении, было почти невозможно. Но видимо, Британия таила в себе немало загадок, хотя может этому виной мое пренебрежение вообще к ее жизни. А оказывается зря. Этот небольшой остров был немаловажной частью магического мира, там родились и выросли одни из величайших волшебников истории, не удивительно, что наследие Британии тоже величайшее.
Только я вошел в Большой зал, остановился как вкопанный. Потолок… был небом. Не жалкой подделкой, настоящим, живым, как и все то, что создано природой. Вечером, это могучее творение было темным, глубоким, усыпанным мерцающими звездами, или наоборот, беззвездным, таинственным, как темная дыра, которой нет конца…
Все первокурсники тоже замерли в восхищении. Послышались чьи-то восхищенные возгласы и ахи. Та строгая женщина, которая назвалась профессором Макгонагалл, не обращая внимания на посторонние звуки, прошла к табурету, стоящему посредине зала. На нем лежала старая поношенная остроконечная шляпа. Она запела.
Может быть, я некрасива на вид,
Но строго меня не судите.
Ведь шляпы умнее меня не найти,
Что вы там не говорите.
Шапки, цилиндры и котелки
Красивей меня, спору нет.
Но будь они умнее меня,
Я бы съела себя на обед.
Все помыслы ваши вижу насквозь,
Не скрыть от меня ничего.
Наденьте меня, и я вам сообщу,
С кем учиться вам суждено.
Быть может, вас ждет Гриффиндор, славный тем,
Что учатся там храбрецы.
Сердца их отваги и силы полны,
К тому ж, благородны они.
А может быть, Пуффендуй ваша судьба,
Там, где никто не боится труда,
Где преданны все, и верны,
И терпенья с упорством полны.
А если с мозгами в порядке у вас,
Вас к знаниям тянет давно,
Есть юмор и силы гранит грызть наук,
То путь ваш – за стол Когтевран.
Быть может, что в Слизерине вам суждено
Найти своих лучших друзей.
Там хитрецы к своей цели идут,
Никаких не стесняясь путей.
Не бойтесь меня, надевайте смелей,
И вашу судьбу предскажу я верней,
Чем сделает это другой.
В надежные руки попали вы.
Пусть и безрука я, увы,
Но я горжусь собой.
Все зааплодировали.
- Сейчас я назову ваше имя, и вы пройдете к этому табурету и наденете Сортировочную шляпу, - тут эта женщина из ниоткуда достала свиток пергамента.
Эта шляпа будет нас распределять на факультеты? Я улыбнулся. Конечно, я слышал шепотки будущих однокурсников о том, как нас будут распределять. Кто-то даже заявлял, что мы будем сражаться с троллем. Все говорили такие неправдоподобные вещи, что мне оставалось лишь молча стоять в сторонке и мысленно усмехаться.
- Аббот, Ханна!
- Пуффендуй!
Белокурая девочка поспешила к своему столу.
- Боунс, Сьюзен!
- Пуффендуй!
- Бут, Терри!
-Когтевран!
Там продолжалось довольно долго, и за это время я успел разглядеть весь преподавательский стол, особенно привлек меня бледный, с крючковатым носом, жирными черными волосами, и непроницаемым лицом мужчина. Я мигом его узнал. Он состоял в Международном Клубе Алхимиков или МКА. Довольно занятное заведение. Конечно же, там состояли люди действительно талантливые, которые уже могут похвастаться своими изобретениями. Съезд этого клуба длился две недели и в разных точках мира. Президент его, Аль-Муалим, был моим хорошим другом, также создателем самых смертоносных ядов, таких как Дыхание Смерти и Цветка Солнца. Я мог бы и дальше рассказывать о членах этого клуба и их достижениях, ведь в прошлой жизни, не без гордости говорю, состоял там и я.
Мои наблюдения прервались.
- Морингтон, Ричард!
Я не спеша подошел к табурету и одел шляпу. Неожиданно кто-то заговорил мне прямо в ухо.
- Так, так, так… Кто тут у нас? Гм-м-м… Отвага, конечно, есть, но ее недостаточно для поступления в Гриффиндор. Ты не отвергаешь труд, но и не стремишься к ней. Нет, нет… Дорога в Пуффендуй тебе закрыта, - категорично произнесла шляпа. – Сколько же в тебе жажды знаний! Может Когтевран? Но и желание вечной славы сильно… Куда же тебя отправить?
Наверное это был риторический вопрос, но я все же мысленно молился, чтобы меня отправили в Слизерин.
- Слизерин? Да… Там ты можешь добиться славы… Слизерин!
Слизеринский стол оглушительно зааплодировал. Я снял шляпу, положил обратно на табурет, прошел к столу и сел на свободное место около пухлой девочки и Малфлоем. Я со всеми вежливо поздоровался и пожал руку.
- Поттер, Гарри!
Весь зал молчал. Оглядев наконец причину молчания, я не увидел ничего особенного, лишь какой-то мальчишка со смешными круглыми очками подошел к табуреты.
- Она сказала Гарри Поттер?
-Тот самый Гарри Поттер?
Значит Гарри Поттер… Со всеми многочисленными поездками, я упустил из виду все связанное с Гарри Поттером. Слышал о нем как-то вполуха, не вдаваясь в подробности. Я взял на заметку обязательно обо всем разузнать.
Тем временем шляпа молчала минуту и вскоре раздалось оглушительное: «ГРИФФИНДОР!».
Зал взорвался. Рыжие близнецы за столом Гриффиндора торжествующе вопили: «С нами Поттер! С нами Поттер!».
Наш стол молчал. Где-то послышалось: «Этот оборванец - Поттер?», «Гриффиндор – сборище идиотов и выскочек!». Теперь понятно, какое тут отношение к воспитанникам Гриффиндора. Удивительное дело, я (теперь англичанин) уже должен знать какие тут порядки, отношения между факультетами, историю Хогвартса, но ничего не знал! Как все это прошло мимо меня! Мага, растущего в магическом мире! В прошлой жизни, перед тем, как поступить в Шармбатон, я знал всех преподавателей, историю и ритм жизни этой школы.
Всю дорогу до гостиной я провел в размышлениях. Заснул в кровати я мертвым сном.