Глава 1.
С крыши что-то капало. Должно быть, таял последний снег. Или, быть может, плакало небо?.. Оплакивало невинных жертв, и этой скорбью пропитался воздух вокруг, смешался с запахами смерти и дыма, а она сидела на балконе, прижав ноги к груди, и боялась подняться. Там, внизу, за окнами суетились люди, их крики врезались внутрь головы, в висок отчаянием, и им вторили сирены, самые разные: скорой помощи, милиции и пожарников. Девушка сжала голову руками, тонкими пальцами, будто бы могла так заглушить многоголосье и многозвучие беспокойной улицы. Через опустевшую раму залетели и медленно опускались вниз, на деревянный пол, белые хлопья.
- Неужели снег? – девушка отвлеклась от страхов и подняла вверх заплаканные серо-голубые глаза. Ее догадка оказалась неверна. Это не снег, это пепел. Пепел прошлой жизни, которая закончилась так внезапно полчаса назад, когда прогремел взрыв.
Она тряхнула неровно постриженными яркими волосами, чтобы только отогнать все эти мысли, лишавшие надежды на завтра, пряди ударили по щекам, и девушка закрыла лицо руками, но слез больше не было, кажется, все уже потрачены за эти бесконечные полчаса. Ей было страшно, по-настоящему страшно сейчас, и она вскочила вдруг на ноги и бросилась в комнату, прикрывая голову ладонями, будто бы кто-то мог пустить ей пулю в затылок, будто бы мишенью была именно она.
В ее паспорте, на первой странице было написано, что ее зовут Анастасия Емельянова и в каком году она родилась. Годы ее жизни складывались всего-то в семнадцать, не больше, не меньше. Сегодня ее день рождения. Когда-то очень давно, в детстве, она любила этот праздник, считала до него дни, зачеркивая числа в календаре, а когда он, наконец, наступал, надевала самое нарядное платье и завязывала бант на волосах. Жаль, что она совсем этого не помнила сейчас. Или, быть может, наоборот, к лучшему? Она не помнила ничего, что было до.
Настя достала из-под стула спортивную сумку, бросила ее на кровать и открыла шкаф. Девушка посмотрела на его содержимое, на пару вешалок со старыми вещами, и посочувствовала моли, которая если бы и была в этом доме, то давно бы сдохла с голода.
- Да что же… - она содрогнулась, даже не окончила фразу, сорвалась на рыдание и рухнула на колени, обняв себя за плечи. Ей показалось, что она тоже погибла там, в городском подземелье, вместе со всеми теми людьми, которых не знала и не узнает теперь. Настя дрожала, в ее голове мысли путались, и она не могла остановиться на какой-либо из них. Она различала только обрывки мыслей, только отдельные слова.
Катастрофа. Трагедия. Смерть…
И, конечно же, страх. Девушка прижалась щекой к створке шкафа и закрыла глаза.
Бежать! Бежать из этого проклятого города! Бежать, что есть силы… Только собрать вещи – и бежать.
Куда?! Да не важно, не имеет значения! Лишь бы подальше отсюда! Лишь бы…
Настя вскакивает с места, открыла ящик комода, и тонкие пальцы листают судорожно страницы двух паспортов: национального и заграничного. Бежать, бежать, как можно дальше… Здесь страшно… Здесь так страшно! Страшно, страшно, страшно…
Катастрофа. Трагедия. Смерть.
Коктейль этих страшных слов в голове, опускаются руки. Настя роняет паспорта на пол, ноги кажутся ватными, она идет к кровати, садится на край и закрывает лицо руками. Кажется, еще остались слезы, все же остались.
Катастрофа. Трагедия. Смерть.
А там, прямо над ней, этажом выше, расхаживает туда-сюда человек в расшитом халате. Он достает из кармана мобильный телефон, подходит к окну – стекла выбиты, на полу осколки – и набирает очередной номер. Он слушает длинные гудки, а его губы улыбаются, когда раздается новый крик, когда из-под земли прорывается снова черный дым и запах смерти.
- Все получилось, - говорит он на каком-то другом языке и смеется, глядя, как открывают двери кареты скорой помощи санитары, как на лежащее на носилках бездыханное изувеченное до неузнаваемости тело опускается белая ткань. Рядом суетятся спасатели. Все как обычно, все как десять с небольшим лет назад, разве нет? Да нет, они чему-то научились за это время, и эти раненные, которые вместо того, чтобы стонать от боли, помогают другим, более тяжелым! – Этого мы не учли… - оправдывается человек в расшитом халате и смотрит на мужчину в черном, тот расхаживает туда-сюда, он не спасатель и не медик, он не похож на несчастную жертву или кого-то вроде, он не похож на мента или прокурора, он не похож и на городского чиновника.
- Ваш страх – это то, что им нужно, - спокойно сказал человек в черном кому-то из пострадавших, молодой женщине, и она подняла на него растерянные глаза. – Меня зовут Марк, - дружелюбно представился мужчина и доверительно положил ладонь на ее плечо. – Расскажите мне, как это случилось… - просит он, достает сигарету, но не спешит закуривать, вертит в пальцах, а потом и вовсе прячет за ухо, как инженеры карандаш, берет женщину под руку, отводит в сторонку, в тень и ожидающе смотрит на ее симпатичное лицо, лишь немного задетое, лишь немного в крови и ушибах. Женщина тяжело вздыхает и начинает говорить…