Я не знаю, что ты чувствуешь, но я знаю, как ты чувствуешь.

Иногда ты сидишь в кабинете с видом на усталый профиль тучи
и тоскуешь о чем-то неблизком и несущественном завтра,
но сейчас — предельно значимом.
Ты позволяешь тоске строить города в твоей голове.
Безобразные и уродливые города, в которых живут обреченные люди,
но чаще не живет никто, кроме тебя.
И чем больше зданий, чем выше стены в городах твоей тоски,
тем сложнее тебе идти по их улицам.
Тогда ты останавливаешься и говоришь: «я не могу сделать шаг, я не знаю направления»,
садишься и начинаешь плакать — глубоко внутри, неразличимо для стороннего взгляда.
Пожалуйста, не останавливайся, потому что этих городов на самом деле не существует.

Иногда ты разговариваешь с теми, кто живет в твоем воображении,
и это важно, потому что так ты меньше чувствуешь собственное одиночество.
Я не знаю, кто эти люди, откуда они приходят, но среди них есть некто с моим лицом.
Не верь, это не я.
Впрочем, у тебя есть чувство, что только в этих беседах ты можешь быть подлинно услышанной.
Не бойся, я не стану винить тебя, я часто поступаю так же.
Просто помни всегда, что тот, с моим лицом — это не я.
Как и та в моей голове с твоими чертами не способна заменить мне тебя — настоящую и более сложную.

Иногда ты чувствуешь себя действительно хорошим человеком с правильными мыслями,
но чаще тебе просто стыдно
за то, что волосы опять растрепались и джинсы сидят плохо,
за то, что ты, вероятно, могла бы стать большим, но почему-то не стала,
за то, что вокруг слишком много того, с чем ты не умеешь справиться,
и слишком много тех, кто смотрит на тебя укоризненно.
Тебе стыдно, но ты не хочешь говорить об этом вслух.
Мне ты можешь сказать, я не буду смотреть на тебя как другие.

Я не знаю что, но я знаю как ты чувствуешь:
все эти дожди, весенние запахи, вечернюю сонливость, неудовлетворенность собой или жизнью
и счастье жить.
Думаю, я бы даже мог говорить с тобой на одном языке,
но для этого ты должна узнать, как чувствую я.

Аль Квотион