Она говорит: все было иначе.
Я думала, что твои пальцы должны соответствовать моим,
должны складываться во что-то цельное,
словно изначально были созданы деталями одного механизма.
Словно были сделаны из одного мела
или одного камня,
задолго до того, как мы вдохнули первый воздух
или научились сиять.
Она говорит: знаешь, вчера я разрезала кожу.
Я просто хотела вырезать тебя из себя.
Тот, кого я нашла, был красным и металлическим,
тяжело дышал болью, но не был тобой.
Она говорит: мы «друзья-по-хорошей-погоде».
Мне нравится, как ты варишь кофе.
Тебе нравится, как я пересказываю прочитанные книги.
Друзья для пикника, друзья для постели,
друзья для кухни или друзья для рабочих сплетен.
Но никогда, никогда
ни на миллиметр глубже.
Она говорит: когда ты смотрел, я думала, что ты видишь меня.
Но все, что ты мог видеть — это не-себя.
Все, что ты действительно мог понимать -
это не-свои руки, опущенные в воду,
не-свои холодные ощущения, не требующие личного осязания,
и не-свои неуслышанные мысли, следующие из этих ощущений.
Она говорит: даже близость может порождать новые вопросы.
Вопрос «как простить» или вопрос «как быть прощенным».
Даже близость может стать терапевтом с горстью таблеток
или хирургом, забывшем об анестезии.
Она говорит:
есть любовь больше, чем всего лишь один человек
и все, что он способен чувствовать.
Она говорит:
даже нелюбовь заслуживает любви.
Она говорит:
вчера я разрезала кожу, я искала тебя,
но тебя никогда не было ни во мне, ни рядом со мной.
Она говорит:
я буду любить тебя всегда.
Но после этого она больше никогда не говорит ни единого слова.

Аль Квотион