Она танцует с ножами в пустой комнате,
и я ненавижу ее.
Ненавижу, когда она читает стихи вслух в цирковой манере,
но видит в них только математику,
возможно, качество рифмы или качество образов,
или, возможно, видит только себя.
Меня бесят ее истины,
краткие и изменчивые, как облако, разрываемое ветром.
Я ненавижу ее осень,
когда Бог начинает скуривать большие деревья,
именно так все и выглядит — листва скручивается и медленно тлеет,
и с каждой затяжкой падают новые листья,
под которыми она продолжает танцевать с ножами.
Я ненавижу большую часть ее характера,
меня раздражают ее ценности -
пафосные и лишенные человечности,
словно бы человечество — это только механизм, работающий неправильно,
многое кажется глупым или спорным,
тело кажется жестким или равнодушным,
слова кажутся лишними или неуместными,
но все же меня настойчиво тянет к ней,
неодолимо тянет с жалкими и слабыми попытками любви
и страхом любить
в неспособности контролировать собственные желания или чувства.
Тогда я иду в душ, встаю под воду и вспоминаю все наши разговоры:
мне начинает казаться, что у нас могло бы это получиться -
это духовное единение или физическое сожительство,
когда на каждый ее прилив слабости
я смогу ответить своим приливом сил,
потому что иначе мы не выживем.
Но даже внутри моей головы она разбивает все аргументы
и снова танцует с ножами в пустой комнате.
Мне начинает казаться, что это правда,
что не существует возраста «слишком поздно»,
и у нас мог бы быть дом,
сад с сиренью и яблонями,
чай со льдом и вечерние путешествия на окраины космоса.
Но она не хочет меня,
она хочет танцевать с ножами в пустой комнате,
наслаждаясь каждым лезвием и каждым своим движением,
она хочет танцевать с ножами в пустой комнате,
она просто танцует с ножами в пустой комнате,
в то время, когда я всем своим существом ненавижу и люблю ее.

Аль Квотион