Ты выросла здесь, в этих твердых и желтых кирпичиках,
осыпающихся в память — под ноги или под кожу,
ты выросла в этой строгости почти католической
на фоне пестрого и рядового безбожия.
Ты не можешь понять ни куда идут твои ноги,
ни зачем это время так безрассудно мчится,
ты заглядываешь в лица и не можешь понять многие,
но иногда ты прямо на глазах становишься птицей.
Ты не можешь понять бумагу, ручки и скрепки,
ты не можешь понять ни духовного, ни предметного,
но когда ты птица, ты понимаешь небо,
и я говорю тебе «научи меня этому».
Тогда ты показываешь крылья, показываешь воздух,
проникаешь в этот воздух перьями — до самого края,
приникаешь к воздуху — маленькая, длиннохвостая,
потому что когда ты птица — ты понимаешь
…
даже сейчас, когда ты не понимаешь ничего, ты понимаешь небо.

Аль Квотион