Иногда мне хочется стать тобой. Пока еще наивным и беззащитным, но таким восхищенно нетерпеливым в своем познании мира, какой случается только юность и, вероятно, что только весной. Мне хочется заново открыть для себя любовные письма, именно те — шариковой ручкой на тетрадных листах. Написать: «ты сродни солнечном свету, я бы хотел, чтобы лето тебя никогда не сменялось сезонами других чувств» и зачеркнуть все, испугавшись собственной банальности. Написать: «каждую ночь я вижу во сне твои пальцы, я шепотом разговариваю с твоими руками о чувственности, и они отвечают мне каждым прикосновением к…» и снова зачеркнуть, испугавшись собственной наглости. Я хотел бы научиться всему заново — безнадежному романтизму, подростковому максимализму и искреннему смущению еще девственной души. Я хотел бы стать тобой — удивленным тому, как плотно каждый новый дождь приникает к коже, почти с человеческой нежностью и страстью. Я хотел бы снова научиться очеловечивать дождь. Я хотел бы заново научиться мечтать и увидеть, как иные мечты воплощаются облаками, а иные больше всего похожи на титанические горные хребты, от вида которых по рукам разбегаются зябкие мурашки внутреннего вдохновения. Я хотел бы услышать впервые все любимые песни и восторженно вздрогнуть от того, что они есть и именно сейчас звучат только для меня. Я хочу стать тобой, чтобы хотя бы на мгновение вспомнить, насколько прекрасно и насколько больше нас все то, над чем мы, ожесточаясь временем и опытом, научились снисходительно смеяться свысока.

Аль Квотион