Автор будет долго сидеть и пялиться в файлы,
выбивая из них подобие собственной комы,
образ жизни: улицы, темные кинозалы,
героиню строф, пока еще незнакомую.
Будет слушать ее рассказы о дальних странствиях,
и совсем не верить, но проявлять снисходительность.
Идеальность музы — быть на мгновение странной,
а потом девятнадцать дней послушно любить его.
Автор даст ей вторые ключи от своей квартиры,
своего недома, в котором бывает редко,
обведет лицо ее рифмами и пунктиром,
и уйдет на месяц, сказав, что идет в аптеку.
Но вернется обратно с букетиком свежесорванных,
виноватый или растерянный в центре взгляда,
дописать свою героиню — по-житейски спорную,
написать ей счастливый конец — потому что надо.
Автор скажет, даже не скажет — подаст слова к чаю
книжной женщине, на брезенте города вышитой:
«мы давно не в ответе за тех, кого приручаем,
но пока еще мы в ответе за тех, о ком пишем».

Аль Квотион