Мы снова начинаем пробовать все эти летние места:
луга — тебя тянет лечь в траву, но ты боишься насекомых,
реки — тебе хочется купаться, но тебе не нравятся касающиеся ног водоросли,
города — тебя радует, что теперь на улицу можно выйти в домашнем платье,
но тебя беспокоит, как на это посмотрят прохожие.
Потом прихожу я и говорю: «Давай все же попробуем».
Давай попробуем эту деревенскую дорогу,
соленую от жары кожу и одуванчики на обочине.
Давай попробуем этот мост,
узкие доски, запах воды и солнце, пьяно бьющее в голову.
Я говорю: «Никаких но».
Я говорю: «Твой рассудок похож на планету -
я нахожу в нем глубокие шрамы, оставленные метеоритами,
и царапины автомобильных шин на мягкой проселочной почве,
но все эти незначительные»но«не сравнятся с огромным»да«ее морей, пустынь и лесов».
Давай попробуем.
Тополиный пух и нагретую в руках упаковку сока,
мелькающие зеленые пятна в лобовом, открытые окна, скорость и музыку,
песок и мелкую гальку в сандалиях,
пальцы в липком зеленом соке сорванных цветов,
тяжелого жука, на лету ударившегося в плечо,
и ночной хор одуревших лягушек.
Я говорю: «Давай попробуем ночь»
Я говорю: «Я твой. Я в тебе. Люби меня».
Потому что тебе нужен кто-то, кто скажет это.
Потому что тебе нужен кто-то, кто поверит глазам, минуя слова,
кто-то, кто увидит всю красоту планеты в тебе.
Потому что тебе нужен кто-то, кто будет рядом,
когда ты сбежишь по лестнице в домашнем платье,
ляжешь в траву или будешь купаться в реке,
кто-то, в ком исчезнут твои «но»,
не позволяющие тебе безрассудно пробовать все эти летние места.

Аль Квотион