Руками поднять плиты,
распинать с мостовой булыжники,
испытать на себе укрытие
земли в ее неподвижности,
зарыться - до рыльца, до мякоти,
впиться в мягкую почву,
впитать эту слякоть, якобы
кроме нее нет прочего.
И там - глубоко, удобрено
ломать в себе человека,
и вроде не то, что доброго.
и вроде не то, что мелкого,
но как бы настолько чуждого,
настолько, что ли, бесплотного,
что кажется он недужностью
среди двуногих животных.
Нет, в землю, в землю, по маковку,
по маковому подобию,
а там, начинаясь с малого,
быть чем-то другим попробовать,
пробиться плечами из семечка,
зеленое тело гнуть
и темечком по-младенчески
пробить непосильный грунт.
Как будто бы из погибшего,
как царствие на кости,
себя, не важно кем бывшего,
в ягоду воплотить.

Аль Квотион