http://www.pressmon.com/cgi-bin/press_view.cgi?id=1778595

Культура, 27/08/2008
Елена ФЕДОРЕНКО

Президент Всемирного совета танца (CID) при ЮНЕСКО Алкис РАФТИС занимает свой пост с 2001 года, в 2005-м избран повторно. Он свободно говорит на шести европейских языках и имеет дипломы четырех университетов, основная его профессия - менеджмент и социология. Эти предметы Рафтис преподает в университетах, многие годы совмещая педагогику с работой в ведущих международных корпорациях. В конце 80-х он возглавил Национальный театр танца в Афинах.

Неустанно ведет этнографические исследования, изучает историю пластических искусств в Греции, определяя место танца в литературе и искусстве. Одна из интересующих его тем - как складываются отношения между городом и человеком на уровне ритма, музыки, пластики. Алкис Рафтис - автор 25 книг по менеджменту и истории культуры и неустанный борец за интересы ТАНЦА.

- Ежегодно вы как президент Всемирного совета танца (CID) при ЮНЕСКО адресуете мировой общественности письмо.

- Это на самом деле происходит раз в год, в день рождения Жана Жоржа Новерра, который во всем мире отмечается как День танца. К этому дню я готовлю послание во все страны мира от Всемирного совета танца (CID), среди задач этой организации - защита всех форм танца во всех странах мира. Международная негосударственная некоммерческая организация CID основана в 1'73 году на базе штаб-квартиры ЮНЕСКО в Париже и независима от любых правительств, политических идеологий, действуя по принципу отсутствия дискриминации из-за расовой принадлежности, вероисповедания, политических взглядов и социального статуса.

Нынешнее обращение к артистам, хореографам и всем, кто связан с танцем, было вдохновлено идеей объединения. Танцы народов мира надо объединять, чтобы они развивались. Мы хотим, чтобы как можно больше людей присоединялись к cовету, становились его членами. Любой человек может написать заявление и отправить его по электронной почте или факсу в секретариат.

- Разве секретариат способен справиться с таким количеством заявок? - Секретариат в Париже, конечно, нет. Но мы нашли решение - создание секций в отдельных городах и районах. Они называются по-разному: локальные, региональные.

Мы думаем, что в России целесообразно организовать 87 секций по административно-областному принципу. И каждая будет решать вопросы и проблемы, возникающие в конкретном районе. Последнее относится не только к бескрайней России, по такой же схеме создаются секции во всех странах мира.

- Будущий член секции должен быть профессионалом или ему достаточно просто любить балет?

- Он может не быть танцовщиком или хореографом, но его работа должна быть связана с танцем. В нашей организации есть и журналисты, которые пишут о танце, и фотографы, которые снимают танец, и мастера, которые создают костюмы. Членство в CID обойдется в 55 евро в год.

- Итак, заявление написано, взнос внесен, членство получено. Какие права получает вновь избранный?

- Мы, конечно, немного идеалисты и стремимся к идеалу. Мечтаем объединить людей в один большой круг и хотели бы, чтобы каждый чувствовал себя звеном системы, в которую завязан мировой танец. Во всяком случае, так я вижу свой вклад в это дело. Ведь танец - это мировое универсальное искусство, которое творят множество профессионалов. Владимир Васильев - русский, но он принадлежит всему миру. Не так ли?

Кстати, ранее, еще до моего прихода в cовет, принцип был иным: в CID от каждой страны входил один выдающийся деятель танца. Россию представляла сначала Галина Уланова, потом - Владимир Васильев. Но поскольку такое представительство оказалось довольно номинальным, то мы этот вопрос пересмотрели.

- Но если местные секции в каждой стране будут решать свои вопросы, то чем будет заниматься центр?

- Я бы хотел, чтобы центральный офис ничего не делал. (Улыбается.) Видите ли, CID не организовывает фестивалей, не проводит конкурсов, не готовит спектаклей. Все это - секционная работа. Но и мы без дела не останемся.

Нам нужно будет объединять секции и помогать им связываться между собой. Мы являемся центром, куда информация стекается со всего мира. На данный момент членами cовета являются организации из 140 стран. Мы даем информацию и помогаем профессионалам одной страны сотрудничать с профессионалами другой.

То есть через нас осуществляются все контакты. - Если секция информирует вас о проблеме, вы можете оказать какую-то помощь? И как вы отнесетесь к проблеме секции в небольшом городе и в балетном центре? - Все секции равны в правах. О денежных вливаниях речи быть не может. Механизм помощи такой: когда секция обращается в правительство или муниципальные органы с просьбой провести какую-то акцию, то, вы же понимаете, отказ получить легко. Но если секция предварительно обращалась в CID и заручилась его поддержкой, то к просьбе, поверьте, отнесутся по-другому. За просителями уже стоит мировое сообщество, международное соглашение.

Существует еще одно направление. Например, завтра вас заинтересует вопрос о том, как обстоят дела с танго в Японии. Вы пишите нам, а мы оперативно вышлем координаты тех, кто компетентен в этом вопросе. То есть через CID можно быстро получить любую информацию о танце.

- В Перми пожарники закрывали театр, одна из их претензий сводилась к пожароопасному деревянному паркету в фойе. Если бы секции CID в России уже были созданы, могли бы они встать на защиту театра?

- Мы не профсоюзы. Наша политика - дипломатия, и работа больше сравнима с деятельностью посольств. Мы можем лоббировать что-то, советовать. Например, поговорить с министром культуры и проинформировать его о том, что в половине европейских театров - паркетные покрытия, выразить мнение, что министерство должно проводить такую-то политику в данной области. Именно так поступает наше посольство танца.

Хотите еще пример? Мы знаем, что через 20 лет в России танцовщики уходят на пенсию, но во многих странах они пенсии лишены вообще. И так как мы предоставляем возможность небольшим театрам обмениваться опытом с мировым танцевальным сообществом, то в каждом конкретном случае связываем заинтересованных с теми, кто имеет в данном вопросе многолетний проверенный опыт. Владея им, они выставляют серьезные аргументы в диалоге с правительством.

- Сколько человек координируют эти связи? Они по преимуществу касаются только балета?

- Четверо профессионалов. Есть и те, кто работает по договору. Все виды танца имеют равные права. В большинстве стран виды танца разрознены: бальники, степисты, народники живут своей жизнью. Но когда они соберутся вместе, то получится большая секция и серьезная сила. Когда я встречаюсь с министрами культуры стран - членов CID, то те понимают, что я представляю ЮНЕСКО и что за мной - множество людей, - тогда меня внимательно слушают.

Что касается больших танцевальных держав, то им нужно подумать о тех странах, которые до сих пор не признают существования такого искусства, как танец.

Они нуждаются в нас. Каждый месяц я езжу в разные страны, в нынешнем году посетил уже 15. В одном из городов Ближнего Востока столкнулся с такой ситуацией. Фундаменталисты не разрешают балетной школе не только размещать рекламу, информацию о наборе детей, но и поместить вывеску на здании. Руководство школы обратилось за помощью - для них надпись "ЮНЕСКО" на подъезде решает многое. Это, наверное, звучит для России как анекдот, но на самом деле все серьезно. В центре Багдада была балетная школа, которую разрушили американцы, сейчас мы пытаемся восстановить ее, объяснить, как она необходима. Для этого я и хочу посвятить остаток своей жизни делу объединения людей танца всего мира в одну семью.

- Как танец попал в сферу интересов профессора по менеджменту? - Это моя судьба. Когда наш Национальный театр танца оказался в кризисе и труппу практически распустили, артисты пришли ко мне со словами: "Вы - уважаемый человек, пожалуйста, помогите нам. У нас есть все: и танцовщики, и педагоги, и хореографы, но театр погибает". Они, конечно, знали, что я интересуюсь историей танца и что моя главная работа связана с менеджментом.

Так я взвалил на себя тяжелую работу сроком на 20 лет, но теперь театр на подъеме. А девять лет назад Совет по танцу переживал кризис. Тогда ко мне обратились с вопросом: не откажусь ли я стать президентом. Ответил, как всегда: "Танец для меня хобби, я не зарабатываю на нем деньги, это не моя профессия". Но уговорили. Я - удобный кандидат.

- Почему? - Конечно, я не единственный, кто интересуется историей танца и ее изучает, но, наверное, один из немногих, кто при этом знает менеджмент. К тому же говорю на многих языках. Но главное преимущество в том, что я не из огромной и сильной танцевальной державы, а из маленькой страны, которая в "области танца" никому не мешает.