Как тут не вспомнить Максимилиана Волошина!
КОКТЕБЕЛЬ
Как в раковине малой, — Океана
Великое дыхание гудит,
Как плоть ее мерцает и горит
Отливами и серебром тумана,
А выгибы ее повторены
В движении и завитке волны,—
Так вся душа моя в твоих заливах,
О, Кимммерии темная страна,
Заключена и преображена.
С тех пор, как отроком у молчаливых
Торжественно-пустынных берегов
Очнулся я, - душа моя разъялась,
И мысль росла, лепилась и ваялась
По складкам гор, по выгибам холмов.
Огнь древних недр и дождевая влага
Двойным резцом ваяли облик твой —
И сих холмов однообразный строй,
И напряженный пафос Карадага.
Сосредоточенность и теснота
Зубчатых скал, а рядом широта
Степных равнин и мреющие дали
Стиху - разбег, а мысли — меру дали.
Моей мечтой с тех пор напоены
Предгорий героические сны
И Коктебеля каменная грива:
Его полынь хмельна моей тоской,
Мой стих поет в волнах его прилива,
И на скале, замкнувшей зыбь залива,
Судьбой и ветрами изваян профиль мой.
М. ВОЛОШИН
Спасибо!
КОКТЕБЕЛЬСКАЯ ЭЛЕГИЯ
Я камешком лежу в ладонях Коктебеля,
И вот она плывет, горячая неделя,
С полынным запахом в окошке на закат,
С ворчанием волны и трескотней цикад...
Здесь, в этом воздухе, пылающем и чистом,
Совсем я звонким стал и жарко-золотистым
Горячим камешком, счастливым навсегда,
Соленым, как земля, и горьким, как вода.
Вот утро... Все в луче, лазурью пропыленном,
Оно к моим зрачкам подкралось полусонным,
И распахнув окно, сквозь жаркий полумрак
Впускаю в сердце я огонь и Карадаг.
Летучих паутин отбрасывая нити,
Вновь, голый, как Гоген в коричневом Таити,
По лестнице бегу на раскаленный двор,
На берег, где шумит взлохмаченный простор
И с пеной на гребне, обрушив нетерпенье,
В тяжелых пригоршнях ворочает каменья
Там, с ветром сочетав стремительный разбег,
Я телом брошенным разбрызгиваю снег,
Плечом взрезаю синь, безумствую на воле
В прозрачней, ледяной, зеленоватой соли,
Ловлю дыханье волн и, слушая прибой,
Качаюсь на спине медузой голубой
Потом на берегу, песком наполнив руки,
Я долго предаюсь пленительной науке
Считаю камешки — их тяжесть, форму,
цвет, Как четки мудрости, жемчужины примет
У ног моих шуршит разорванная влага,
Струится в воздухе громада Карадага,
И дымчатый янтарь расплавленного дня
Брожением вина вливается в меня
В закатной «Мастерской», где в окнах мыс и море,
Пишу, брожу мечтой в лазурном кругозоре
Иль, с гордой рифмою оставя праздный спор,
Как в тишину пещер, вступаю в разговор,
Исполненный огня, и горечи, и меда,
С сребристым мудрецом в повязке Гезиода,
В словах которого, порхающих как моль,
Сверкает всех веков отстоянная соль.
Он водит кисточкой по вкрадчивой бумаге,
Он колет мысль мою концом масонской шпаги
И клонит над столом изваянный свой лик
Средь масок, словарей, сухих цветов и книг
Но поздно. Спит залив в размывчатой
короне, Забытая свеча тоскует на балконе,
Светила мудрецов, согласный правя хор,
Свой невод завели над головами гор,
И горестным стихом, как чаша пировая,
Мне «море Черное шумит, не умолкая».
Хозяин проводить выходит на порог,
И дышит нам в лицо полынь ночных дорог.
Вновь лестница, чердак... Здесь, встречен лунным светом,
На миг мальчишески я мню себя поэтом,
Спешу опять раскрыть заветную тетрадь,
Ликую, и пою, и не могу дышать...
А ночь идет в окне, а ветер, синь и черен,
Несет по бархату размет огнистых зерен,
И пляшут бабочки, и клонится свеча,
И рухнувший прибой я слышу у плеча.
И.Рождественский
Ответ на комментарий красавицу_видеть_хотите #красавицу_видеть_хотите, спасибо, солнышко! Народ отдохнул, теперь бы и мне отдохнуть!тебе отличного настроения!