Название: Проклятие.
Автор: Лейриаль.
Бета: Levhart.
Рейтинг: Р.
Перинг: м/м.
Предупреждение: ориндж, слеш, местами мат. Не брать без спросу.

- Ну, давай же, не подведи, родимая! – Сквозь зубы умолял парень, изо всех сил удерживая руль и не позволяя машине идти юзом. Первый снег, выпавший накануне, на проселочной дороге смешался с грязью, и в этой густой жиже вязли автомобили. Костя Бекетов в такую погоду ни за что бы не поехал на дачу, если б не звонок деда. Тот круглый год жил за городом и требовал у внука привезти порцию свежего чтива. Внук выматерился, но подчинился, иначе бы родственники ему весь мозг проели.
- А вот застряну, кто вытаскивать будет? – шипел Костя, паркуясь в жимолость на участке. – Уффф… Доехал, наконец.
- Куда встал, паршевец! – дед, неугомонным колобком и, скатившись с крыльца, запрыгал у калитки. - *:%:%;! Моя жимолость!
- А куда еще? На привычном месте – болото из грязи! – огрызнулся парень, открывая багажник. – Вот твои боевики, детективы… – он достал два увесистых пакета.
- Ладно, ладно, – отмахнулся дед, принимая драгоценную ношу. – Можешь ехать, остальное все есть.
- Точно? – уехать просто так ему не позволила совесть. – Может, лекарства, еду…
- Все есть, можешь ехать, – дед рванул в дом с добычей на перевес. – У нас магазин есть.
- Блеск, – констатировал Костик, когда хлопнула входная дверь. – У меня милые родственники.
Растерянно потоптавшись на месте, он сел в машину, завел двигатель. С сочным чавком автомобиль выехал из кустов, и едва не снес соседский забор, разворачиваясь. - ;;№»;№№ грязь! – с трудом вывернув руль, он двинулся к выезду из поселка.
Дача располагалась не в заводском товариществе, а в довольно старой деревеньке, путь к которой лежал через заброшенные поля. Поминутно рискуя застрять, Костя старался не попасть в колею, скребя брюхом машины по грязи. С хмурого неба закрапал мелкий дождь вперемешку со снегом.
- Прекрасно! – бурчал парень, остервенело крутя руль. – Еще и погодка как по заказу. – Помимо непредвиденных осадков темнело, хотя было только четыре часа. – Так, пугало проехал. Еще десять минут мучений, и я на трассе, – пробормотал Костя.
Однако прошло двадцать минут, а выезд на шоссе все никак не показывался, зато вновь появилось пугало.
- Не понял, – протянул Бекетов. – Где дорога? – он прибавил скорость, как катер рассекая грязевые волны.
Однако появления пугала в третий раз его нервы уже не выдержали. Костик выматерился и вылетел на обочину.
- Ау! %№;;№№;! – Бекетов больно ударился головой о руль. – Нет! Нееет! Как же я выберусь? – он отстегнул ремень безопасности, распахнул дверь и выпрыгнул на дорогу, по щиколотку провалившись в грязь. – Блииин!
Костя осмотрел машину, на половину застрявшую в грязевом месиве.
- Чудесно! Без тягоча не выбраться. Хотя… – он открыл багажник и достал лопату. Копнув несколько раз, парень поежился. Спину сверлил чей-то тяжелый недобрый взгляд. Бекетов нервно оглянулся. Никого. Только пугало метров в десяти.
- Ладно, терпение и труд все перетрут, – преувеличенно бодро провозгласил он, возвращаясь к работе.
Сначала парень пытался напевать, но его голос среди давящей тишины, полумрака и промозглого ветра звучал жалко и беспомощно. Однако и молчать было невыносимо: все время казалось, что кто-то оценивающе разглядывает его.
«Чувствую себя как в витрине», – ежился Костя: - «А ведь у нас люди пропадают».
Помимо воли он вспомнил все страшилки, которые рассказывали в деревне о пропавших людях, странных голосах и стонах в полях. Ранее неподалеку находилась богатая усадьба. Владел ей какой-то графский род, не слишком известный, но древний и уважаемый. По рассказам, последний граф отличался буйный темпераментом и гибкой моралью. Слухи о его извращенных развлечениях дошли до столицы, и возможно начались расследования, если б усадьба не сгорела. Однако причину пожара так и не установили. Со временем бы все забылось, если бы не начали пропадать люди: иной раз несколько человек за месяц, другой – полгода тихо. Деревенские шептались: мол, граф развлекаться изволит. Нет ему покоя, вот и заманивает он путников, мучает, пуще, чем при своей жизни. В самом деле, в полях, ранее окружавших усадьбу стали находить растерзанные останки, но околоточный все списывал на волков. Жители двух поселков, не выдержав стонов, доносившихся с полей, и страха, разъехались кто куда. А в тридцатые годы, на этих землях было решено строить колхоз и путь к светлому коммунистическому будущему. Большевики объявили все легенды пережитками прошлого и рьяно взялись осваивать чернозем. В самом деле, урожай получали богатый. «Еще бы, сколько людской крови на поля вылилось», – причитал дед Евсей. Но ему быстро припаяли антисоветскую пропаганду и расстреляли. А потом были коллективизация, война, оттепель, застой, перестройка, девяностые, но люди как пропадали, так и продолжали пропадать.
Такие «жизнеутверждающие» воспоминания проносились в голове Костика, пока он откапывал колеса, трясясь не столько от промозглой погоды, сколько от нервов. В порывах ветра ему чудились стоны: «Ббыыыыыыстрее, ууезжаай! Оооонннн приидеет! Вооозззззьмеееет» и «Ссстооооооооой! Нее смммммейййй! Мммммой!»
Парень вспоминал, как подростком он с приятелями облазил всю округу, но именно сюда, на дорогу между деревней и шоссе, никогда не заходил. Даже в солнечную погоду его охватывал ледяной ужас, стоило оказаться на этом отрезке пути.
«И стоило мне застрять именно здесь!»
Он нервно покосился на пугало, потирая шею.
«Персонаж всея фольклора, б%№;».
Можно сказать, чучело с поля было одним из излюбленных страшилок в деревне. Заглянешь-де ему под шляпу – а оно ночью придет за тобой. Да и вообще, граф это. Висит на столбе, жертву себе высматривает, а ночью забирает. Конечно, воспитанный на американских и японских ужастиках, Костя не верил этим россказням, однако нет-нет, да и скребнет в душе сомнение. «Чего же Витек, на спор посмотревший на лицо пугала, побледнел и наотрез отказался рассказывать, какое оно. А ночью так метался и кричал, что родители никак успокоить не могли. Наутро он посмотрел на них устало, сказал: «Он пришел», и умер. И ведь это Витек! Самый приземленный из нашей компании».
Бекетов выпрямился, потер поясницу:
- Ура! – оказывается, страх хорошо влияет на работоспособность. Колеса выкопаны в рекордное время.
Закинув лопату в багажник, Костик прыгнул за руль и попытался выехать задним ходом. Неа. В грязе-снежно-дождевом месиве колеса прокручивались.
- Да что б тебя! – рявкнул парень, и переключил привод на задний, потом на все четыре. Безрезультатно. – Вот только не хватало еще застрять! – он вновь выскочил под дождь. Так и есть! Все колеса почти полностью скрыты грязью. - №»;;№»%%::?:;»№»»! – простонал Костик, вновь достал лопату, лихорадочно принимаясь за работу. Тем временем снег усилился а сумерки сгустились.
Бекетов выбивался из сил, разгребая вязкую грязь. Замершие руки дрожали и ныли от непривычной работы, ноги промокли по колено, грудь продуло, ведь в застегнутой куртке копать не удобно. Вторично закинув лопату в багажник, парень завел машину.
- Давай, милая, пожалуйста! – как бы услышав его просьбы, автомобиль медленно тронулся с места. – Ура! – Костик возбужденно подпрыгнул на сиденье и бросил взгляд в зеркало дальнего вида. В сгустившихся сумерках он увидел два горящих алых огонька. Парень вздрогнул, внезапно охваченный ужасом, но не отвлекся от управления.
- Уффф… - Бекетов вздохнул с облегчением, когда огоньки исчезли в вихре снега. – Сейчас, сейчас будет выезд, – бормотал он, стараясь не думать, что уже несколько раз пропустил его. Фары выхватывали снег, плотно ложащийся на грязевые развалы и… пугало. – Неееет! – завопил Костик, резко тормозя. – Нет, – повторил он чуть отдышавшись. – Мистика, – простонал он, утыкаясь лбом в руль.
Парень был в отчаянии. От деревни до шоссе вела прямая, как стрела проселочная дорога, но как-то он умудрился заблудиться. Такое чувство, что он ездит кругами.
- Невозможно! – взвыл Бекетов. – Здесь негде свернуть! Эх… - сделав несколько дыхательных упражнений, он посмотрел налево и чуть не заорал. – Г-г-где оно? – пугала не было, только шест сиротливо покачивался в свете фар. – Ик!
Костик, не глуша двигатель, вылез из машины и подошел поближе – у шеста лежал нетронутый снег:
- Не понял? А где оно? – растерянно проговорил он, и, будто его кто-то толкнул, посмотрел направо. – Мама! – выкрикнул парень фальцетом и в ужасе попятился. В темноте ярко горели алые огоньки.
Заскочив в машину, он заблокировал двери и только тогда посмотрел вперед:
- Где оно? – ветер стих и в свете снежок идиллически ложился, покрывая грязь пушистым ковром. Деликатный стук справа прозвучал набатом. Костик взвизгнул – чья-то тень и алые глаза со стороны пассажирского места.
«Пугало!» – обдала холодом мысль. – «Слезло с шеста и теперь охотится за мной!» – со страху он умудрился рвануть с места на третьей передаче. Чучело, оставленное на дороге, издало леденящий душу вой.
- Мамочка! – простонал парень, обливаясь холодным потом. – Клянусь, месяц материться не буду! Пить брошу! А, не пью, и начинать не буду! Пожалуйста, я не хочу умирать!
Однако спустя некоторое время спустя Бекетов увидел надоевший столб из-под пугала.
- Неееет, – простонал он. – Пожалуйста…
Рывок со стороны пассажирского сидения вывел его из прострации. Пугало, светя алыми огоньками глаз, тянуло на себя заблокированную дверь
- Ыыыыы! – провыл парень, утапливая педаль газа в пол, но чучело намертво вцепилось в машину, и удерживало ее на месте как якорь, утопив по брюхо в грязи. – Да отвяжись ты, вражина! – внезапно рывки прекратилась. Мгновение, и стекло разлетелось пылью, пугало взялось за раму и вырвало дверь, отшвырнуло себе за спину.
- Ааааа! Ик! Ик! Ик! – прозаикался Бекетов, открывая дверь со своей стороны, и со всей возможной скоростью бросился в сторону деревни.
«Уууу, Джиперс Криперс мейд ин Подмосковье. Неужели я так же закончу? Грохнет, же! Я не хочуууу!»
Кроссовки остались в грязи еще на первых метрах дистанции. Костик задыхался от ужаса и снега, бьющего в лицо, но из последних сил несся вперед. Темнота окончательно спустилась на землю, ледяная грязь с чавканьем зажала его ноги, и парень рухнул на четвереньки. Легкие жгло огнем, руки и ноги сковывало холодом. Чуть отдышавшись, он заслышал позади неспешные шаги.
- Нет! – Бекетов обернулся. К нему неторопливой походкой приближалось пугало. – Уйди от меня! Что я тебе сделал? – отчаянно крикнул он.
Но в ответ только свист ветра: «Мммммооооой! Мммммой»!
Алые огоньки зачаровывали, и Костя не уловил, когда оно подошло вплотную.
- Мама! – пискнул парень, когда чучело легко подняло его за шиворот, и все перед глазами потемнело.
Последнее что парень услышал, был торжественный вой: «МОЙ!»

Пришел он в себя лежа на чем-то мягком.
«Уммм… Присниться же такое», – Костя с удовольствием зарылся носом в подушку. – «Дед, поле, пугало. Ббббррр», – он поежился, но было так тепло и уютно пахло жасмином, что быстро расслабился. – «Стоп, а где тогда я»?
Бекетов сделал над собой усилие и распахнул глаза.
- Что? – хриплый вскрик.
- Очнулся? - спросил мужской голос.
- А? – Костя с трудом приподнялся на локтях, сфокусировал взгляд на оппоненте. – Вы кто? И где я?
В самом деле комната выглядела как на старинных фотографиях: парень лежал на широкой кровати под красным бархатным балдахином, на прикроватном столике и пузатом лакированном комоде со множеством ящиков стояли пара трехсвечовых канделябров, шкаф с резными дверцами, на окнах тяжелые портьеры, стены обтянуты шелковыми обоями, на полу пушистый ковер.
- Ни фига себе!
- Нравиться? – спросил стоящий у двери мужчина.
Костя замялся, чувствуя неясную тревогу при взгляде на него. Он никогда не считал себя хлюпиком, однако по сравнению с мужчиной… Высокий, почти под два метра двух метров, широкие плечи обтягивает шелковый синий халат, черные волосы стянуты шнурком в хвост, перекинутый на грудь. Кожа смуглая, черты лица аристократические, хищная улыбка.
- Ты мой гость, – в низком бархатном голосе слышалась сила.
- Эээ… спасибо, – промямлил Костя. Ему очень не нравилось взгляды собеседника на него – собственнически, как на долгожданную игрушку. – Я хочу позвонить своим родным, они волнуются.
- Нет.
- Что значит, нет? – поразился парень. – Да… ААА! – глаза мужчины вспыхнули алым.
– Ты – мой!
- Пугало!

Сердце Костика сначала замерло:
- Где… я…
- В моем поместье, – ответило «пугало», подходя к кровати.
- Оно же сгорело больше ста лет назад, – непослушными губами проговорил парень, зачарованно смотря в его темные глаза, в глубине зрачков которого вспыхивали красные огоньки.
- Там сгорело, здесь осталось, – уклончиво ответил мужчина и представился. – Глеб, граф Кроссовский.
- Костя Бекетов, – машинально ответил парень.
- Очень приятно, – улыбнулся мужчина, взял его правую ладонь в свою и поднес к губам. – Такой теплый, живой, – он невесомо поцеловал Костино запястье. – Не надолго. – он облизнулся.
- А может, не надо? – тоскливо спросил Бекетов, безуспешно пытаясь вернуть себе конечность.
Граф коварно улыбнулся, все его зубы превратились в иглы, лицо побелело, глаза провалились и загорелись алым светом.
- Ик! – икнул Костя и взвыл, когда эти острые иглы прошили его ладонь, но не смог отдернуть, пока мужчина слизывал кровь из прокушенной руки. Наконец, граф отстранился от парня, облизнулся:
- Вкусно. Сладко. Мне нравиться.
- Маньяк! – Бекетову позволили вырваться, и он прижал к груди пострадавшую руку. – Больно же! – Из треугольных ранок обильно сочилась кровь.
- Как меня только не называли. И при жизни и после, – рассмеялся граф, прижимая Костика к своей груди. – И, поверь, тебе еще не больно.
- А кто ж ты есть? – парень сморгнул выступившие слезы и завозился. – Пусти!