Страшная история приключилась нынче со мной. Собирая у кассы супермаркета купленные продукты в пакет, я заспорила с сопровождающим меня другом Димкой о насущных проблемах мироздания, а вернувшись домой обнаружила (признаюсь, не без помощи вышеупомянутого друга), что машинально прихватила на кассе - там, куда деловитая кассирша отшвыривает "пробитые" ( виват жаргонизмам!) покупки, - чьи-то чужие пакеты с молоком "Вологодские кружева". На проверку в моем чеке не нашлось и упомянания о чем-либо, хоть отдаленно напоминающем кружева или вологодские молочные продукты. Преисполненная жаждой справедливости и праведным стыдом, я опрометью кинулась обратно в магазин и, растолкав очередь у кассы, обслуживаемой кассиром, давеча отпустившем мне чужое молоко, стукнула себя кулаком в грудь и принялась молить о пощаде, причитая, что явилась с повинной. Сбивчивый мой рассказ продолжлся под артиллерийским обстрелом недоуменных человеческих взглядов, определенно возмущенных тем, что какая-то растрепанная пигалица задерживает очередь. Прекратив каяться, я выслушала показания продавщицы, поведавшей об оскорбленной покупательнице, которой пришлось "перебивать молоко"... Денег с меня не взяли: поругали, обозвали сначала "мошенницей", потом "честной дурочкой", попугали охранником и отпустили с миром.
Дома друг Димка сказал, что я не то что "отчаянная", но "отчаяВШАЯСЯ" домохозяйка.
"Дело о краже 2х пакетов молока" закрыто. Высший суд приговорил меня к недельным мукам совести.
P.S.: не так давно на занятии по культуре русской речи разговор зашел о системе языка и литературе. Впервые почувствовала себя комфортно в разговоре с аудиторией. Однако, (NB: главным побочным эффектом достижения моего именного ДАО является полная атрофия личного обаяния и способности к общению с себе подобными!!) увлекшись, я, как теперь часто бывает, зарвалась и углубилась в дебри спорного и интересного. В итоге, обучаемая аудитория зевала, плевалась и перешептывалась о моем неуместном и чрезмерном желании "поумничать", обучающая аудитория озадачилась... При последующих беседах с обучаемой (наравне со мной) аудиторией не раз ставилось мне в вину надувательсьво: дескать, я сама-то ничего толком не знаю, а повыкрикивать умные слова и названия непрочитанных мною книг очень люблю. Я решила не обижаться и закрыть вставший в моем воспаленном сознании вопрос о кровной мести обвинителям. Вопрос о русской интеллигенции, однако, остается открытым. Но это уже в другой главе.
P.S.S.: с радостным удивлением обнаружила, что способность заводить разговор с незнакомцами в общественных местах еще не покинула меня. Хотя, склонна полагать, дело тут не в моей замечательности.