Об этом пожаре в БАНе (Библиотеке Академии наук) в Санкт-Петербурге говорят до сих пор: сгорела одна из старейших книжных сокровищниц. Я сам с болью в сердце бродил потом по скорбному пепелищу, подбирая обугленные аграфы - медные застежки да скукоженные от жара корешки древних фолиантов, переплетенных в дубленую телячью кожу и дубовые доски. Увы, ничто не защитило мудрые страницы от всепожирающей стихии. Это только рукописи не горят, а книги - за милую душу!

Следствие пришло к выводу, что виной беды было короткое замыкание в обветшавшей электропроводке. Но вскоре возникла еще одна версия пожара - мистическая. Ее, разумеется, протоколировать не стали, однако она существует и лично меня очень-очень волнует. Поведал мне о ней настоятель местного храма, к которому пришла с покаянием уборщица сгоревшей библиотеки. Не нарушая тайну исповеди, он не назвал имя этой женщины. Но суть ведь не в ее паспортных данных.

Суть истории такова. В рукописном отделе, откуда и начался пожар, была комната, где хранился именной фонд известного в середине прошлого века археографа и библиофила профессора Иоганна Гагенредера. В своем за- вещании профессор передавал библиотеке все свое уникальное собрание с условиями: во-первых, все его книги будут храниться в отдельном помещении, во-вторых, на одной из стен будет висеть его портрет, написанный маслом чуть ли не самим Тропининым, в-третьих, чтобы среди книг стояла на полке урна с его прахом. Все три условия, несмотря на некоторую мрачность последнего, были выполнены. Со временем, правда, урну задвинули подальше, чтобы не лезла на глаза и не портила настроение, а портрет висел на виду и Иоганн фон Гагенредер строго ван- рал на всех входивших в его книжные апартаменты.

Шли годы, пролетали десятилетия. В хранилищах библиотеки становилось все теснее, так что пришлось “уплотнить ” и знаменитого коллекционера. В его комнату поставили столы библиографов. Четыре сотрудницы, сидя друг против друга, день-деньской писали каталожные карточки. Все они скоро заметили, что в комнате незримо присутствует как бы еще некто, а именно покойный владелец книжных сокровищ Иоганн фон Гагенредер. Более того, он еще и требовал к себе почтительного внимания.

Впервые о нем, об этом Некто, заговорили вслух, когда молоденькая сотрудница Катя спросила старшего библиографа Зою Михайловну поменяться столами.

- Зачем? - изумилась она.

- Он на меня все время смотрит, - пожаловалась девушка. - Я работать не могу. -

-Кто это”он”?

Катя показала глазами но портрет.

- Ну, знаешь, милая, - возмутилась старшая, - в твоем возрасте можно было бы и не распускать так нервы. Или страшных сказок в детстве начиталась?

- Нет, нет, - запротестовала Катя. - Он смотрит! Я однажды новую юбку примеряла, так он так посмотрел, что у меня молния сразу сломалась.

Тут все, конечно, рассмеялись. Но... Но на портрет стали поглядывать с опаской.
Что бы Ктулху не воскрес, подпишись на RSS!
хозяйственные товары