*попробую восстановить ход событий этого важного для меня процессинга*

Я стою перед пропастью - круглым отверстием в земле, уходящим в необозримую глубь. Надо мной голубое с небольшими облачками небо, вокруг зеленый луг, домик вдали - спокойный, умиротворенный пейзаж. Но меня неудержимо влечет пропасть, и я позволяю себе упасть... Свободное падение, бесконечно долгое, со всё усиливающейся болью в анахате. Эта пропасть с земляными стенами интенсивно коричневого цвета напоминает по форме бутылку - усеченный конус с широким основанием, сужающийся к верху и переходящий в узкое горлышко. А я прозрачная фигура с серебристой сферой - лунным солнышом - на месте анахаты. Это серебристое свечение в анахате становится всё больше. Оно излучает боль, оно источник моей боли. Я прикасаюсь к нему руками и чувствую как его вибрация передается рукам. Продолжаю лететь, удерживая сложенными на груди руками свое болящее лунное солнышко.

Взглянул вверх и увидел в маленьком горлышке бутылки звездное небо. Параллельно сцены моего свободного кружения в космосе среди звезд и пребывания в бутылке. Я тоже звезда, но я не хочу к ним. Я хочу остаться в своей бутылке. Где никого нет. Бутылка моя защита. И меня тревожит, что через горлышко они могут заглядывать ко мне, могут видеть меня, и даже, возможно, спуститься ко мне. Паника. Желание спрятаться на дне. Желание зарыться в землю, чтобы никто не мог меня увидеть.

Холодно, мне очень холодно. Хочется согреться. Вглубь к центру земли, прокапывая туннель в толще земли. Хоть немного погреться в раскаленном адовом пекле! Надеюсь, там будет теплее)

Мать-Земля, дарующая тепло и покой, защищающая от всех невзгод, наполняющая жизнью. Как это бесконечно приятно, пребывать в единстве с ней. Там, где темно и тепло, где всё, в чем ты нуждаешься, у тебя есть в ту же секунду, где ты составляешь неразрывное единство с ней, такой большой и хорошей, где ты исполнен ее любви и заботы и защищен от всех невзгод. В утробе матери. 

Вообще всё это путешествие по пропасти и особенно вглубь земли - перинатальные переживания в чистом виде! Я поражаюсь тому, какие глубокие пласты переживаний способен вскрывать во мне процессинг, как через образы я проживаю то, что сознание напрямую в себя не впустило бы. Мне кажется, процессинг подобен гипнозу. Я вхожу в то состояние, когда перестаю управлять собой, сознание погружается в сон, и через многообразие образов меня ведет подсознание. Мои напарник направляет меня в моем путешествии и записывает ход процессинга. Вернувшись, я ещё долго пребываю в измененном состоянии сознания. Воспоминания о происходившем могут быть довольно обрывочны, фрагментарны, хотя если направлять на них внимание, они более менее восстанавливаются.

Я хочу пребывать в единстве с ней вечно, испытывать это блаженство единения. Я не хочу возвращаться в мир, жестокий мир наверху. Мое желание - полностью слиться с ней, раствориться в ней. Больше не быть собой, не быть чем-то отдельным и не испытывать чувство одиночества, покинутости. Но... это чувство единства, целостности, блаженства и гармонии, обретаемое в объятиях матери, постепенно ускользает от меня. Она уходит. И я оказываюсь в пустой комнате.

Серые бетонные стены, такой же пол и потолок. И в то же время колышашийся ковер зеленой травы. Две картинки наслаиваются друг на друга, никак не связанные. Бетонный пол, на котором я стою и галограммой колышащаяся трава. Но в то же время, комната иллюзорна и я могу уйти сквозь стены по зеленому ковру травы. Но я остаюсь в комнате. Ребенок, которого вернее было бы назвать подростком. В черной одежде, с черными растрепанными волосами, спадающими на лицо. Жестоко обиженный на весь мир, бесконечно одинокий. Сперва он просто убивается своей болью. Потом в нем постепенно вскипает злость и желание мести. Он ненавидит Творца за то, что тот покинул его, лишил блаженного единства, исторг, забросил в этот мир, заточил в тело. Он хочет отомстить, хочет разрушить этот мир, не ставший ему домом, но понимает, что его силы не хватит, чтобы нанести вовне разрушения, ощутимые для Творца. Тогда он изменяет направление агрессии и решает разрушать себя. Пока у меня есть душа, Творец будет чувствовать мою боль, мой гнев и несогласие, мои обиды, выраженные в аутоагрессии. Злорадный хохот, удовлетворение планом. Темная сила. А в глубине стихают стенания Ребенка...

Помещение, выложенное черной и белой кафельной плиткой, ромбовидно чередующейся. Зеркала, висящие на стенах напротив друг друга, образуют зеркальный коридор. Мертвый Ребенок лежит на холодном кафеле. А я, свободный от его боли, сильный, насмешливый, злой, смотрю в зеркальный коридор. Там в глубине дверь, охраняемая призрачной горгульей. Она наводит на меня страх. За дверью что-то важное для меня, похороненное в глубинах памяти. Округлое помещение, вырытое в земле. Потолок давно обвалился, и из большой дыры на его месте струится свет дня. Всё покрыто паутинами, ветошью. Множество полок. Шкатулка со старыми черно-белыми фотографиями. Перед небольшим окошком стол и стул с высокой резной "готической" спинкой. На столе лист бумаги - ненаписанное завещание, в нем только обращение. Я беру фотографию этого пожилого мужчины и его жены и отправляюсь в путь - на виллу, которая так и не была мне завещана. Через разрушенный потолок поднимаюсь на поверхность. Светит солнце, я на утесе, внизу красиво плещется море. Я плавно пикирую и оказываюсь на борту яхты. Погода нам благоприятствует. Я получаю огромное удовольствие плывя на яхте по морю. Вскоре я оказываюсь у поместья. Неприятные предчувствия. В подвале я нахожу труп женщины, его жены. Выношу его и хороню рядом с его могилой. Делаю единый надгробный камень и сажаю розы - ему красные, ей белые.

Дело завершено. И теперь я могу вдоволь насладиться морем. Я ныряю и плыву под водой. Боль в легких наконец-то утихает. Мне так легко и приятно дышать водой. Долго глубоко дышу, максимально раскрывая легкие - наконец-то привычная среда! Такое блаженство плыть под водой, вдыхать воду! Сижу на руинах затонувшего корабля. Наслаждаюсь жизнью. А потом мучительное переживание рыбки, выдернутой и воды, попавшейся на удочку...

Под землей, под водой, но только не на земле. И не человеком! Не хочу быть человеком...

Далее мы решили сделать медитацию на принятие боли и принятие своего тела. Это первая медитация, на которую я чувствую такое сильное сопротивление сознания. Я старался расслаблять, принимать каждый участок своего тела, ассоциировать его с собой. Но сознание было настроено радикально - есть я, а есть тело, и нас ничего не связывает, кроме того, что оно является моей клеткой. Это не мое тело, это тело, в которое меня заточили. Сознание непримиримо враждует с телом. Оно считает его за вещь. Ненужную и неприятную. Мучительную клетку.  Я до сих пор не смирился с своим воплощением. Я до сих пор пытаюсь оспорить это решение. И скучаю по Дому, по состоянию неразделенности... Я до сих пор испытываю сильнейшую обиду на Творца, за это отвержение, изгнание, заточение. За то, что в этом мире я чувствую себя чертовски одиноким, покинутым, лишенным блаженного единства. Я не верю, что решение о воплощении было моим. Я не готов принять это и простить.