Версаль по праву считается самым значительным и великолепным дворцово-парковым ансамблем Европы. Грандиозный проект, задуманный и осуществленный волею Людовика XIV (1638–1715), должен был утверждать право монарха на абсолютную власть. Трудами знаменитых зодчих и ландшафтных архитекторов, скульпторов, художников и талантливых мастеров мебельных, ткацких, ювелирных и других дел Версаль стал творением высокого искусства, с блеском воплотившим эстетические принципы французского классицизма.

Желание Людовика XIV создать в Версале новую резиденцию и последующие его архитектурно-декоративные решения с трудом принимались современниками. Герцог де Сен-Симон (1675–1755), признанный летописец придворной жизни, объясняя воцарение «солнца» французской нации в Версале, называл многие причины – вкус короля к охоте, стремление монарха «ускользнуть от взоров толпы», преследовавшей его в Париже, и частые прогулки в Версаль к мадемуазель де Лавальер. Однако самым главным фактором для короля, помнившего Фронду, было, безусловно, желание оторвать знать от доменов и Парижа и тем самым лишить ее могущества. Он полагал, что «перенесение резиденции создаст трудности для интриганов, ибо всякое отлучение в Париж из-за расстояния будет сразу заметно».

Мастерами, призванными королем для воплощения его замыслов, стали Андре Ленотр, Шарль Лебрен и Луи Лево. Позднее – Жюль Ардуэн-Мансар. Мастер первой величины, он, однако, подчинялся идеям предшественников и вкусам короля, сразу проявившего себя главным автором будущего ансамбля. Современники писали, что Людовик ХIV следил за работами изо дня в день, требовал докладов “детально обо всем”. Известен манускрипт, принадлежащий перу Людовика ХIV, “Способ показывать сады Версаля”, где излагаются соображения короля относительно ансамбля.

Версаль воплотил природу абсолютной монархии. Он стал ее подлинным храмом, где формировался культ короля-солнца, создавались способы служения ему. Были разработаны и строго соблюдались правила и права пребывания вблизи светила. Они были прекрасными средствами отличить или унизить, и, как писал Сен-Симон, в этом искусстве не было никого изощреннее и тоньше короля. Ансамбль вырос не просто замком с прилегающими строениями и парками, а стал частью мира, преобразованной по воле монарха. Это был микрокосм со своей жизнью, эстетикой и мифологией. Замок стал центром пересечения осей, по которым был ориентирован город, перспектива садов и пути. Окна королевской спальни выходили на восток, и согласно версальской космологии Солнце вставало в Мраморном дворе, а садилось в садах.

Версаль вошел в историю культуры не только художественно-архитектурными шедеврами, но и искусством развлечений. Балы, балеты, ужины, фейерверки, концерты, театральные представления превращали быт в праздник. Сентябрем 1663 г. датируется представление “Версальского экспромта” Мольера. В 1664 г. ставили “Удовольствия заколдованного острова” первой фаворитки Людовика XIV – мадемуазель де Лавальер, в 1668 г. “Большой королевский дивертисмент” второй фаворитки – мадам де Монтеспан. Короли имели вкус к театру и музыке. Людовик XIII сочинял музыку, Людовик XIV играл на гитаре и клавесине. Для версальской капеллы были сочинены мотеты Делаланда и Куперена старшего.

Праздники и спектакли происходили не только во дворце. Спектакли разыгрывали на Мраморном дворе, в садах устраивали особые представления, когда все фонтаны последовательно погружались в воду. Сады были дворцом на природе. Они начали планироваться уже при Людовике ХШ и состояли из партеров и боскетов. Партер – открытый участок земли, “вышитый” орнаментами, боскеты – маленькие рощицы, квадратные в плане. На них располагались бассейны, фонтаны, статуи, архитектурные постройки. Мраморные и бронзовые персонажи, представляющие все виды обитателей земли, неба, подводного царства, разыгрывали подлинные спектакли среди воды, на зеленых лужайках, в прохладных гротах. Мастерство их создателей было столь убедительно, что сегодня они кажутся истинными хозяевами и хранителями этих мест.