Русское Дело Габрусенко
Эксперты-русофобы отказываются отвечать на вопрос, возбуждают ли вражду к русскому народу выступления СМИ с многочисленными оскорблениями и постоянной клеветой в адрес русского народа…
Продолжается судебный процесс по обвинению известного учёного-конструктора и политического публициста Валерия Васильевича Габрусенко по русским статьям Уголовного кодекса 280 и 282 за написание много лет назад двух брошюр по русской тематике: «Где искать фашистов в России» и «Глобализация и Россия».
26 ноября 2009 г. с третьей попытки удалось «вытащить» на суд второго эксперта из трёх, написавших заказное экспертное заключение на брошюры В. В. Габрусенко. Два предыдущих судебных заседаний просто отменялись, так как на них дважды не являлась эксперт Ситникова Т. И.
На этот раз допрашиваемым экспертом оказался Савинов Л. В., организатор, как он сам сказал, экспертной группы. Однако отдуваться за участие в филолого-лингвистической экспертизе организатору было явно не по зубам. Одно дело настрочить в тёплой компании донос, и совсем другое — отчитываться за него. Тем более, что среди всех троих экспертов нет ни одного лингвиста. Поэтому неудивительно, что «экспертиза» написана языком, далёким от русского литературного (нормативного) языка, с недопустимой неграмотностью в словоупотреблениях и при выборе синтаксических конструкций, с отсутствием логики в содержании предложений.
Но за подлог и халтуру надо отвечать. И при допросе Савинов изворачивался, пытался уходить от ответов, скрыться за спинами отсутствующих экспертов, оптом подписавших «экспертизу». Несмотря на активную помощь судьи, у несчастного Савинова временами тряслись руки. Почти каждый вопрос В. В. Габрусенко ставил Савинова в тупик. Ему было трудно объяснить подмену понятий «фашизм в России» и «русский фашизм». По-русски такой приём прозаично именуется подлогом. «Опытный филолог» Савинов (со стажем работы 13 лет, по его словам) запутался при объяснении использованного в экспертизе фантастических словосочетаний «национальная идентичность» и «этнический национализм», не сумел поведать суду, как он со своими подельниками отыскал в брошюрах Габрусенко «ложную толерантность» — этот филологический феномен также фигурирует в экспертном заключении.
Аналогичная судьба ожидала гражданина Савинова и с другими великими филологическими находками: в экспертном заключении активно используются филологические изобретения в виде «мнимой обороны», а также «мнимого нападения», которое якобы создаёт автор брошюр В. В. Габрусенко. Почему эксперты перевели приводимые в брошюрах В. В. Габрусенко конкретные факты в некую мнимую область — внятных объяснений от «эксперта» не последовало.
Отказался отвечать гр. Савинов и на вопрос, возбуждают ли вражду к русскому народу выступления СМИ с многочисленными оскорблениями и постоянной клеветой в адрес русского народа.
Не мог «выдающийся филолог» Савинов вспомнить, где он нашёл в брошюрах В. В. Габрусенко разные «крамольные» термины. Для спасения он запросил даже судебный перерыв для таких поисков, а потом пожелал, чтобы вопросы к следующему заседанию были ему переданы в письменном виде. Такое желание Савинова судья, конечно, удовлетворил. Теперь этому спаянному коллективу «экспертов» будет предоставлено время, чтобы в качестве ответов на вопросы обвиняемого сочинить новые шедевры лжи.
Следующее заседание назначено на 14 января 2010 г. в помещении Центрального суда, ком. 401, начало в 9-30. Всего из заготовленных для Савинова вопросов В. В. Габрусенко успел задать только половину. Есть много вопросов к «эксперту» Савинову и у адвоката.
У присутствующих в зале судебного заседания представителей общественности вызвало недоумение, чему и как может научить студентов такой преподаватель. Хотя теперь это в порядке вещей. В застойные времена такой «преподаватель» вряд ли отделался бы простым увольнением с работы. Но сочинение клеветнических документов, даже если они создаются за деньги и под прикрытием всесильных пока чиновников, всегда остаются преступлением, даже в наше смутное время.
В. П. Будянов, член-корр. ПАНИ
Приложение
Заключение специалиста
по результатам лингвистического анализа текста
«Экспертного заключения на содержание информационных материалов, представленных в брошюрах В. Габрусенко «Где искать фашистов в России» и «Глобализация и Россия»»
1. Работа над настоящим заключением начата 04.09.2009 г., закончена 08.10.2009 г.
2. Основание для подготовки заключения: обращение В. В. Габрусенко.
3. Сведения об авторе заключения:
Фёдоров Александр Ильич,
образование — высшее,
специальность — филолог-лингвист,
стаж работы по специальности — 57 лет,
учёная степень — доктор филологических наук,
учёное звание — профессор,
место работы — Институт филологии Сибирского отделения Российской Академии наук,
занимаемая должность — главный научный сотрудник,
домашний адрес: 630090, г. Новосибирск, Морской проспект, дом 50, кв. 11.
4. Объект анализа: «Экспертное заключение на содержание информационных материалов, представленных в брошюрах В. Габрусенко «Где искать фашистов в России» и «Глобализация и Россия»» от 21.11.2008 г., выполненное сотрудниками Сибирской академии государственной службы (СибАГС) Савиновым Л. В., Ситниковой Т. И., Хижняком А. В. Автору настоящего заключения представлено в копии.
5. Дополнительные материалы для анализа:
1) брошюра В. В. Габрусенко «Где искать фашистов в России», 1999 г.;
2) брошюра В. В. Габрусенко «Глобализация и Россия, 2005 г.
6. Цели анализа состоят в следующем:
а) установить, соответствует ли выбор языковых единиц (слов, словосочетаний, фраз) реалиям, на которые указывает содержание и коннотация этих единиц;
б) определить, правильно ли авторы «Экспертного заключения» употребили в тексте лингвистические термины, соблюдаются ли нормы сочетаемости слов в тексте экспертизы;
в) поскольку авторы «Экспертного заключения» ссылаются на использование научных методов (в их числе психолингвистического), установить, были ли применены эти методы составителями текста экспертизы.
* * *
Текст «Экспертного заключения» относится к официально-деловому функциональному стилю русского литературного (нормативного) языка. Основные признаки этого стиля: точность словоупотребления и выбора синтаксических конструкций, логичность в содержании предложений в тексте.
Этих признаков в тексте анализируемого «Экспертного заключения» нет. Причина — в стилистической неграмотности экспертов, и не только. Привожу отдельные примеры из текста экспертизы, комментируя их.
* * *
На стр. 14 текста экспертизы в последнем абзаце: «Анализ смысловой направленности текста показывает, что автор предвидит обвинение в мнимой обороне, поэтому он создаёт встречное обвинение — в мнимом нападении». Что значит «мнимая оборона», которую «предвидит автор», и «встречное обвинение в мнимом нападении»?
Претензии к автору брошюр В. Габрусенко эксперты обобщают на следующей странице: «Таким образом, сам термин «русский фашизм», используемый публично, является термином мнимого нападения».
Ни в терминологических словарях, ни в самом полном (семнадцать томов) «Словаре русского литературного языка» такого термина нет, нет такого «термина» и в специальных словарях. Авторы экспертизы пытаются истолковать эти словосочетания, но убедительного применения их в экспертизе нет.
На той же 15-й странице в последнем абзаце:
«Автор противопоставляет национальную идентичность ложной толерантности». Как понять содержание этого предложения? Существительное «идентичность», образованное от прилагательного «идентичный» (заимствованного из латинского языка в европейские и в русский), в русском языке имеет значение: «совпадение, тождественность». В русском литературном языке оно (это слово) употребляется в словосочетаниях с терминологическим значением и всегда управляет прямым или косвенным дополнением. Авторы экспертизы употребляют это отвлечённое существительное без дополнения, но с определением «национальная идентичность». Такое словосочетание в словарях не зафиксировано. Поэтому трудно понять, что оно означает: национальную принадлежность, национальный образ мыслей или что-то другое?
Слово «толерантность» (заимствованное из латинского tolerantia — «терпимость, снисходительность к кому-либо, чему-либо) в русском литературном языке употребляется, главным образом, в научных текстах. Эксперты приводят пример (часть текста из брошюры Габрусенко), в котором этого слова (толерантность) нет, и нет противопоставления (потому что «национальная идентичность» и «толерантность» не являются антонимами).
На стр. 6 эксперты предлагают новое толкование термина «контекст», употребляя словосочетание «контекст слова», что позволяет думать: само по себе взятое слово, т. е. изолированное слово, это уже контекст. Ни в одном из терминологических словарей, в том числе в «Лингвистическом энциклопедическом словаре» (Изд. «Советская энциклопедия». Москва, 1991 г.), такого понимания семантики слова «контекст» нет и его не может быть, так как латинское слово «contextus», состоящее из двух морфем, «con» и «textus», так называемой внутренней формой мотивирует семантику слова, указывая на связь, соединение. Поэтому семантика этого лингвистического термина в названном энциклопедическом словаре определяется так: «фрагмент текста минус определяемая единица». Расширенное толкование этого термина в названном словаре и в других лингвистических словарях полностью исключает возможность понимать содержание слова так, как это предложено экспертами: для них, по-видимому, семантика и контекст — одно и то же.
На стр. 22 последний абзац назван «Анализ общего контекста брошюр «Где искать фашистов в России» и «Глобализация и Россия». Как понять такое название? Брошюр две, а контекст один. К тому же: в книге, в брошюре есть текст, а контекст — это фрагмент текста, в котором слово реализует своё значение. В том же абзаце авторы «Экспертного заключения» называет «убеждение» приёмом, «внушение» — тоже приёмом. Слово «приём» в русском литературном языке имеет шесть значений. Последнее из них — «способ выполнения чего-либо» — реализуется в словосочетаниях «ружейные приёмы» и в терминологических словосочетаниях, в текстах на темы литературоведения и искусства.
На стр. 16 эксперты утверждают, что В. Габрусенко слова «сионизм», «иудаизм», «евреи» использует как синонимы. В текстах брошюр В. Габрусенко названные слова употреблены в разных фразах, к тому же эти слова не входят в синонимический ряд, так как первое и второе имеют отвлечённое значение, а третье — конкретное.
На стр. 17 эксперты пишут: «В тексте сборника привлекают внимание следующие слова, конструкции и предложения». Что касается конструкций, их не может быть «в тексте сборника» (к тому же брошюра «Где искать фашистов в России» — это не сборник!), так как словом «конструкция» называют сооружение и его части. В лингвистике же это слово входит в устойчивое терминологическое словосочетание «синтаксическая конструкция». Далее приводятся фразы из текстов брошюр В. Габрусенко с произвольным толкованием их функций в тексте.
На стр. 17, абзац 2: «разотождествление сионизма и евреев». В русском языке есть слово «отождествление», слово «разотождествление» придумано авторами «Экспертного заключения» и употребляется ими без пояснений.
Семантические неточности в словоупотреблении, допущенные экспертами, обусловливают неправильное понимание содержания брошюр В. Габрусенко.
Привожу ещё отдельные примеры.
На стр. 14, абзац 4: «В них (брошюрах) представлена попытка проследить историографию национализма, антисемитизма …». Историография (это не история!) — это совокупность исторических сочинений, относящихся к каком-либо периоду истории, а также наука об исторических источниках. Надо ли доказывать, что тексты брошюр В. Габрусенко не относятся к историографии?!
На той же 14-й стр., абзац 2: «В том числе автор обращается к попытке публицистического (не научного) анализа феноменов фашизма». Попытка, как известно, это то, что уже сделано, осуществлено в качестве пробы. Поэтому в литературных текстах слово употребляется в глагольных словосочетаниях «делать попытку», «предпринять попытку». Употребление экспертами словосочетания «обращается к попытке» заставляет думать, что попытка уже была кем-то предпринята, а В. Габрусенко обращается к ней, т. е. повторяет то, что уже сделано.
Подобные ошибки в словоупотреблении и в выборе слов можно встретить не только на указанных страницах.
Из синтаксических ошибок в тексте экспертов следует привести отдельные примеры нарушения семантической сочетаемости слов.
На стр. 20, п. 12: «Данный текст является паникёрским предостережением от грядущих мифических угроз». Прилагательное «паникёрский» имеет значение «относящийся к паникёру (паникёрам) ». Это значение ограничивает его сочетаемость.
В тексте экспертизы можно встретить тавтологические словосочетания. Тавтология допустима в пародийных текстах и в стихотворных образных словосочетаниях как средство усиления какого-либо признака, качества предмета, а никак не в официальных документах.
Вызывает недоумение структура текста «Экспертного заключения». Каждый текст (и прежде всего, официально-деловой) должен представлять собой единство частей с последовательностью высказываний, логически связанных между собой. В анализируемом тексте это единство отсутствует: авторы называют на странице четвертой шесть методов анализа брошюр В. Габрусенко, а весь так называемый анализ состоит в выборочном использовании цитат из текстов брошюр, причем эти цитаты сокращены и, значит, не представляют собой полноценного контекста, пригодного для категоричных обвинительных характеристик В. Габрусенко. Создаётся впечатление, что авторы экспертизы намеренно при выборе цитат из текстов брошюр В. Габрусенко пользуются микроконтекстом, хотя для экспертизы требуется макроконтекст.
Единство текста экспертизы нарушают и словарные статьи на общеизвестные слова русского языка, которые не нуждаются в толковании. Эти слова занимают шесть страниц текста экспертизы, увеличивая его объём. В составе словника этих словарных статей нет непонятных слов, слов иностранного происхождения, которые употреблены авторами экспертизы, и поэтому в составе «Экспертного заключения» они (словарные статьи) воспринимаются как избыточная часть текста.
* * *
В пункте 4 (см. 1-ю и 2-ю стр. текста экспертизы) приведены сведения об экспертах. В составе этих сведений не сообщается о мере подготовленности экспертов к психолингвистическому анализу. В библиографических справочниках по лингвистике и психолингвистике фамилии экспертов и их научные труды не значатся.
* * *
Таким образом, результаты лингвистического анализа «Экспертного заключения» показали следующее:
1. Языковые единицы (слов, словосочетаний, фраз), использованные в Экспертном заключении, не соответствует реалиям, на которые указывает содержание и коннотация этих единиц.
2. Авторы «Экспертного заключения» не всегда правильно употребляют лингвистические термины и не соблюдают нормы сочетаемости слов.
3. Практически ни один из научных методов, на которые дается ссылка в «Экспертном заключении», авторами текста не был применен.
4. Уровень лингвистической квалификации экспертов недостаточен для проведения психолингвистической экспертизы, а заключительные выводы экспертов, помещённые на стр. 30-31 Экспертного заключения, — некомпетентны и необъективны.
Доктор филологических наук, профессор А. И. Фёдоров