По мотивам средневекового романа мессира Кретьена де Труа "Рыцарь Лебедя".
С кратким перессказом можно ознакомиться тут: http://castleneusch.narod.ru/legend.html




Эту историю рассказала мне моя подруга Маша Дарская. Произошла она несколько лет назад с ее старшей сестрой Ангелиной, которую все зовут Геллой. Конечно, Машка рассказывала ее взахлеб, и слишком эмоционально, чтобы можно было передать в точности ее рассказ. Да и некоторые подробности остались для меня неясны. Поэтому через некоторое время, гостя у них на даче, я попросила саму Ангелину поведать мне о ее приключениях. Гелла согласилась, и, гуляя по лесной дороге, я услышала второй раз эту удивительную историю.

Дача сестер Дарских располагается в живописном месте недалеко от К.. Домик их упирается в лес, а за ним, минутах в пятнадцати ходьбы открывается вид на небольшое озеро, под названием Голубое, хотя оно скорее уж серое, чем голубое. Там можно купаться, есть и уютный пляжик, куда приходят дачники из поселка, есть место для костра. Мы гуляли по дороге, ведущей на озеро, обошли его, и некоторое время сидели на берегу. История Геллы так захватила меня, что еще долго я не могла забыть ее.

Ангелине Дарской, специалисту по средневековому роману, сейчас почти тридцать, волосы ее вьются золотистыми кольцами, а глаза необычного янтарного цвета. Есть в этой молодой женщине что-то, что завораживает и вызывает симпатию. Наверное, ее немного портит нос, он не очень правильной формы, с горбинкой и небольшой родинкой на этой самой горбинке. В остальном она, можно сказать, идеальна, и до сих пор очень редко пользуется косметикой. Хотя имени своему не соответствует. Не ангел она. Скорее, она та Гелла, которую описал Булгаков. Есть в ней что-то от задорного бесенка, какая-то искорка в глазах, которая придает ее лицу далеко не ангельское выражение.

Гелла училась в институте (она закончила Герцена), и волосы ее тогда были еще не обрезаны по плечи, а золотой волной рассыпались по спине, и она заплетала их в длинную и толстую косу. Может быть, юность делала ее еще загадочнее и неприступнее, не знаю. Я видела потом ее фотографии, но бумага не в силах передать некоторых вещей. На фотографиях изображена совсем молоденькая и тоненькая девушка, красивая и строгая, с огромными глазами и острым подбородком. Сейчас линия подбородка у нее сгладилась, а от строгости ровно ничего не осталось. Гелла, кажется, никогда не бывает серьезна, и свой рассказ она скрашивала только ей одной свойственным тонким юмором, который не сразу и поймешь.

Вот ее рассказ.



Гелла как-то попала в переделку. Возвращаясь вечером домой, она нарвалась на группу пьяных ребят. Один из них перегородил Гелле дорогу, схватил ее за руку и начал грязно приставать к ней. Гелла закричала, но никто, конечно же, не пришел ей на помощь. Остальные парни только смеялись над ее попытками вырваться. В панике Гелла закричала громче, после чего получила удар по лицу и на мгновение лишилась сознания. Очнувшись, она увидела, что все четверо дерутся с каким-то парнем, у которого в руках была длинна тонкая палка. Драка закончилась еще до того, как Гелла сумела подняться на ноги. Молодые люди поспешили исчезнуть как можно скорее. А парень с палкой поднял руку в знак приветствия и тоже скрылся за углом. Перепуганная и потрясенная девушка сумела только заметить, что у него очень светлые волосы.

Через какое-то время происшествие стало стираться у нее из памяти, хотя ходить одна она теперь опасалась.




И вот однажды, в день своего рождения Гелла познакомилась с молодым человеком по имени Леня, который как снег на голову свалился их скромной девченочей компании, когда они отмечали праздник в небольшом кафе на Невском.

Как потом оказалось, Леня ждал девушку, которая так и не пришла. Он немного погрустил, но потом стал рассматривать своих соседок за столиком у окна, и взгляд его остановился на девушке в красном свитере с высоким пушистым воротом. Он некоторое время изучал ее, но девушка не обращала на него внимания. Тогда он стал неотрывно смотреть на нее, и вскоре Гелла впервые бросила на него взгляд.

Парень, что не сводил с нее глаз, Гелле не понравился. Он был не в ее вкусе: не высокий, очень светловолосый (она обожала брюнетов), с тонкой стройной фигурой, необремененной горой мускулов, и даже совсем не красивый. Брови у него были слишком широкие и темные, а губы слишком тонкими, и только глаза привлекали внимание. Они были ярко-зеленого цвета, очертанные, как у собаки, с искорками. Гелла пару раз обернулась, но молодой человек не опускал глаз. Это немного смутило ее, но подруги отвлекли ее, начав произносить долгие тосты и поздравления. Когда же она обернулась снова, столик пустовал. Она вздохнула с облегчением, так как взгляд зеленоглазого молодого человека заставлял ее все время быть в напряжении. Гелла не очень привыкла к мужскому вниманию, так как, не смотря на приятную внешность, почти не имела поклонников. С парнями она держалась по-братски, и, может быть поэтому, они не ухаживали за ней, как, например, за ее подругой Катькой, или сестрой Машей.

- С днем рождения, - перед Геллой неожиданно появился огромный букет роз.

Слишком удивленная, чтобы понять, что произошло, Гелла взяла цветы и посмотрела назад, откуда и вынырнул букет. Глаза ее встретились с зелеными глазами, уже знакомыми ей, глазами парня, который сидел несколько минут назад за соседним столиком.

- Я подслушал, что у вас день рождения, решил поздравить вас, - он улыбнулся, и улыбка будто осветила его лицо.

- Спасибо, - только и могла проговорить она, но молодой человек махнул ей рукой и быстро вышел на улицу.

Ошарашенная, Гелла смотрела ему в след.

- Колись, кто это? – спросила Лена, как и остальные с раскрытым ртом смотревшая вслед незнакомцу, - твой парень?

Гелла покачала головой.

- Понятья не имею. Я не знаю его!

- Поняла! Это Принц! Он бросил Золушку и ищет ей замену! – воскликнула Наташка, обладавшая острым и злым язычком.

- Вот и я так подумала, - сказала Гелла, разглядывая подарок.

-Как зовут-то принца? – спросила Жанна, уже немного оправившаяся от потрясения.

- Я же говорю, не знаю! Видимо, Его Высочество!

Гелле так и не удалось убедить подруг, что она не врет, и видит Принца впервые. К тому же события, последовавшие далее, никак не способствовали их доверию.




На следующий день утром Гелла ехала в институт. Прождав сорок минут на остановке, злая и замерзшая, она втиснулась в битком набитый троллейбус. Дорога ее была долгой, но она уже привыкла к ней и обычно не замечала, одной рукой вися на поручне, а в другой держа книгу. Она и сейчас читала, когда рядом с ней освободилось место, и она, радуясь такой редкой удаче, села. Не отрывая глаз от книги, она успела заметить, что рядом сидит мужчина и смотрит в окно. Подъезжая к метро, мужчина обратился к ней и спросил, будет ли она выходить. Гелла кивнула, заметив, что голос его она уже где-то слышала. Толпа в троллейбусе хлынула к дверям, Гелла убрала книжку, и тут почувствовала на себе взгляд. Она обернулась к своему соседу, который стоял теперь за нею, тесня ее к выходу. Никогда еще она не испытывала такого удивления, может быть только вчера, когда незнакомец подарил ей цветы. Это был он. Вчерашний сосед по столику, чьи розы стояли у нее на окне.

Незнакомец весело улыбнулся ей, подталкивая ее к дверям, так как Гелла стояла не в силах сделать ни шагу.

- Доброе утро, - сказал он, - это и называется судьба. Как вас зовут?

Они шли по улице к метро. Было холодно, ноги в тонких колготках замерзли, и очень хотелось как можно скорее попасть в тепло. Гелла некоторое время молчала, а потом с запозданием ответила на вопрос:

- Гелла. Ангелина.

Он усмехнулся:

- Оригинально. Я – Леонид.

- Очень приятно.

Так они и пошли вместе до метро, а потом сели в один вагон и вышли оба на Невском. Молодые люди простились у выхода из метро.

- Когда ты домой едешь? – спросил Леня.

- Около двух.

- Тогда приходи в кафе. И не опаздывай.

Гелла не опоздала. Они стали встречаться, и постепенно Гелла привыкла к нему так, что не представляла себе ни дня без Лени.

Леня был всем хорош. Он нравился родителям, Маше, подругам и однокурсницам. Он был своим в компании Геллы, никогда ни с кем не ругался и имел редкий дар улаживать конфликты в самом их начале. Но у всех свои недостатки. И у Лени, не смотря на все его достоинства, они тоже были. Во-первых, он был приезжим. Причем откуда-то с Дальнего Востока, чуть ли не с Владивостока. По крайней мере он всегда говорил, что с Востока. Он никогда не упоминал о своих родителях, и Гелла ничего не могла толком выпытать из него о его детстве. Более того, она никогда не видела у него никаких документов, и даже его фамилия была ей неизвестна. Во-вторых, Леня увлекался всякой чертовщиной. Не то, чтобы он был сатаном, но постоянно рассуждал о каких-то невероятных вещах и возможностях, от чего голова у совершенно земной Геллы становилась квадратной. И было еще кое-что. Иногда что-то неуловимое, в его походке, манере держаться напоминало ей того парня, который прогнал бандитов, напавших на нее в переулке. Но Леня в этом не признавался.

Еще с Леней часто происходили какие-то загадочные вещи. Однажды Гелла видела, как он о чем-то беседовал с … собакой. При чем у нее было такое ощущение, что собака ему отвечала. Это была огромная мохнатая дворняга, которая иногда появлялась в их дворе. Странная дворняга. Гелла, постоянно подкармливавшая бездомных кошек и песиков, никогда не видела, например, чтобы эта собака что-нибудь ела. Или пила. Или спала. Может быть, Гелле просто не везло, но она не могла припомнить ни одного подобного случая. Эта собака, прозванная за свой вид Бандюгой, никогда ни к кому не подходила, а тут вдруг подружилась с Леней.

Другой раз Гелла видела, как Леня кормил птиц. Вернее, птицу, которая спокойно сидела у него на руке, и клевала предложенный ей кусочек хлеба.

Иногда Леня исчезал, и появлялся через несколько дней, говоря, что был у бабушки. Что это была за бабушка, Гелле было совершенно неизвестно, как и адрес этой бабушки.

Но самое неприятное во всей этой истории было то, что и с Геллой тоже стали происходить странные случаи.




Однажды Гелла задержалась в гостях у подруги, и ей пришлось возвращаться поздно вечером в полном одиночестве. Отец работал в ночную смену, а Лени не было уже несколько дней, и проводить ее оказалось совершенно некому.

Впрочем, Гелла не боялась. Она считала, что с ней ничего не случится, поэтому спокойно шла вдоль канала, когда вдруг перед ее глазами предстало странное зрелище. Настолько странное, что Гелла протерла глаза руками. В дымке белой ночи по каналу медленно плыла лодка, вся украшенная цветами. Везли ее два белоснежных лебедя. Лебеди эти были размером с хорошую овчарку, а клювы их были вызолочены, и сияли странным светом.

Гелла спустилась к воде, надеясь лучше разглядеть странную лодку. И, как только она это сделала, лодка тут же причалила, и остановилась прямо у ног потрясенной девушки. Оказалось, что лодка не пуста. В ней сидела совсем маленькая девочка с черными кудряшками, в белом мерцающем платье.

- Прошу вас, дама Ангелина, садитесь на ваше место, - сказала девочка.

Гелла оглянулась. Редкие прохожие, казалось, не замечали ни лодки, ни самой Геллы. Они спокойно и торопливо следовали мимо, кутаясь в куртки. Но Гелла не ощущала холода. Казалось, здесь, рядом с лодкой, нет ветра, и тепло, как днем.

- Куда ты повезешь меня? – Гелла не рискнула сразу же переступить увитый розами и лилиями борт.

- Куда пожелаешь.

Желание Геллы покататься в сказочной лодке боролось с рассудком. А рассудок говорил, что всего этого не может быть.
- Ну же, садись! – настаивала девочка.

Золотая парча покрывала сиденье. Гелла уже было совсем решилась, и занесла ногу над бортом, но тут подумала, что мама сойдет с ума, если она не доберется до дома в ближайшие полчаса. А прогулка займет явно гораздо больше времени. Она опустила ногу и отвернулась. Поднялась по лестнице на тротуар и бросилась бежать.

Когда через несколько минут она оглянулась, лодки нигде не было видно.




О своем приключении Гелла решила никому не говорить, даже Лене. А он вернулся на следующий день, и по тому, как он на нее посмотрел, Гелла вдруг поняла, что он знает и о лодке, и о ее поведении. Она немного жалела, что не села в лодку, но знала, что поступила правильно.

Кажется, он был расстроен тем, что она не воспользовалась случаем, и не сделала того, чего от нее явно ожидали. Но уже через несколько дней событие это стерлось у Геллы в памяти, и у нее появилось стойкое ощущение, что все это ей приснилось.

Леня, как обычно, встречал ее из института, и они шли гулять куда-нибудь в парк. В этот день Гелла почему-то была не в духе. Ее раздражало все вокруг, и вообще лучше бы она сразу вернулась домой, вместо того, чтобы таскаться по городу в обществе этого странного типа. Она в очередной раз отметила, что у него слишком нетипичная внешность, что волосы его слишком светлы, а глаза нечеловечески зеленого цвета. Именно нечеловечески. Или ее друг не человек? Эта мысль сбила Геллу с толку, и она решила все же выяснить, кто же он, ее возлюбленный – человек или демон без роду-племени?

Говорить, что Гелла не верила в демонов и вообще в нечистую силу, это значит ничего не говорить. Гелла вообще не верила ни во что потустороннее, включая гороскопы и гадания.

- Может быть, ты мне расскажешь, кто ты есть и куда постоянно исчезаешь? – спросила она, и увидела, как съехались на переносице его густые темные брови.

Леня некоторое время молчал. Потом отвернулся и сжал кулаки. Посмотрел на Геллу. Ей показалось, что он разозлился, но виду не подал.

- Никогда не спрашивай меня больше об этом, - сказал он, смотря ей прямо в глаза.

- Но у тебя должны же быть родители? – не отступала она.

- Должны, - согласился Леня.

- Ну и кто они? Может быть, у них есть имена?

- Ты хочешь, чтобы я тебе соврал?

- Нет.

- Тогда я не буду тебе отвечать. И запомни, если ты еще раз спросишь меня о том, кто я, мне придется расстаться с тобой, как бы я не хотел быть вместе.

Гелла вскинула голову:

- Ты с ума сошел, да?

- Можешь считать и так.

- Скажи честно, ты сумасшедший?

- Честно?

- Ага.

- Нет, не сумасшедший.

- А я-то думала… - разочарованно протянула она, - ну хоть профессии у твоих родителей есть?

Леня посмотрел на нее так, будто она попросила его умножить в уме 167 на 288.

- Ну, есть.

- И кто твой отец?

Он замялся, потом усмехнулся и ответил:

- Военный.

- Полковник хотя бы?

Леня поднял брови, потом нехотя кивнул.

- А мать?

- Мать? – переспросил он, - никто. Как это принято говорить… Домохозяйка.

- И где они живут?

Повисла пауза.

- На этот вопрос я уже не могу ответить.

- В засекреченном городе, да?

- Можно и так сказать, - он помолчал, смотря куда-то вдаль, - Теперь пообещай мне, Гелла, что больше никогда не спросишь, кто я, и не попытаешься это выяснить другими способами. Придет время, и я сам тебе все расскажу.

- Но почему? - не сдавалась Гелла. Любопытство ее было возбуждено до предела.

- Если ты еще раз спросишь, то мне придется уйти. И не вернуться. А я люблю тебя.

Это было его первое признание в любви. Гелла растаяла. Она томно посмотрела на него из-под ресниц, ожидая поцелуя, но его не последовало. Да и вообще признание не тянуло на романтическое, так как Леня произнес его, как констатацию факта, между делом.

- Обещаешь? – вместо поцелуя спросил он.

И ей ничего не оставалось делать, как ответить:

- Обещаю.




На майские праздники Гелла и Маша отправились на дачу. Если в городе молодая трава уже проклюнулась из-под старой прошлогодней травы, то здесь, в пятидесяти километрах от города, еще не везде сошел снег. Участок их частично от снега очистился, так что оставалось только смести старую листву с дорожек. Этим, а так же приведением домика в жилой вид они занимались весь вечер, а наутро Гелла отправилась встречать свою подругу, которая должна была приехать десятичасовой электричкой.

Невыспавшаяся девушка вышла утром на безлюдную дорожку. Было прохладно, и стоял легкой дымкой туман.

До станции было идти около сорока минут. Гелла так привыкла за долгие годы к этой дороге, что знала каждый куст на своем пути, а сорок минут пролетали для нее, как десять. Вот и теперь она думала не о том, куда сворачивает, и что ее окружает, а о Лене, которого она собиралась пригласить на дачу, но который, как всегда, снова исчез. Такая ситуация начинала ее бесить. А вместе со всеми тайнами и недомолвками, ей иногда казалось, что лучше было бы вообще забыть о нем. Но она не могла, так как с каждым днем влюблялась в странного молодого человека все больше.

Перед ней оказался ручей, и Гелла, не думая, перебежала его по узкому скользкому бревну. Вокруг нее был еловый лес, который с каждым шагом становился все темнее.

Гелла остановилась. Минуту назад, она отчетливо помнила, дорога шла через поселок, и она совершенно правильно свернула налево. Только вот ручья не должно было быть. Откуда же он взялся? Обернувшись, Гелла увидела все тот же лес. Темный, еловый лес, подернутый дымкой зеленоватого тумана. Ей стало не по себе. Никакого ручья нигде не было. Стояла жуткая тишина.

Гелла обернулась вокруг своей оси, но так и не смогла понять ни где она, ни где та дорожка, на которой она только что стояла. Кое-где под деревьями еще лежал снег, где-то зеленела травка, устилали ковром землю еловые иголки.

Нужно было что-то делать, чтобы не сойти с ума. Гелла пошла назад, надеясь, что она просто потеряла дорожку, свернула не туда, или что-то еще в этом роде. Только где же она? Рядом не было ни одного елового леса. Поселок раскинулся на несколько километров, и она не выходила за его пределы. Не могла она так заблудиться. Не могла!

- Я просто свернула не там, когда…- проговорила она, чтобы развеять жуткую тишину. Но не могла понять, когда же ошиблась.

Именно в таком лесу заблудилась сказочная Аленушка.

Гелла почему-то вспомнила увитую цветами лодку в центре города. Теперь это.

- Я не проснулась! – вдруг поняла она, и обрадовалась, - надо срочно проснуться! Черт возьми, надо проснуться!

Гелла стала щипать себя, и даже больно укусила за палец, но сон не исчез. Только туман из зеленого стал молочно-белым и сгустился вокруг нее. Стало ясно, что так просто проснуться не удастся и придется досматривать сон до конца. Жаль, что это кошмар.

Туман рассеялся так же резко, как и появился, снова став тем же зеленоватым туманом, что сопровождал ее все утро. Прямо напротив Геллы на земле сидел огромный черный ворон и сосредоточенно стучал клювом по старому пню. Гелла попятилась. Она никогда не видела ворона, и даже думала, что они не водятся в их лесах, но сразу же узнала его. Ворон косил глазом, и, казалось ей, усмехался, хотя как может усмехаться ворон? Вдруг ворон отступил, будто приглашая Геллу полюбоваться своим творением. Гелла сделала шаг к пню. Ворон, казалось, подбадривал ее. Она подошла к самому пню, нагнулась, и прочитала, чувствуя, что сходит с ума: «Направо пойдешь – тоску обретешь; налево пойдешь – смерть найдешь; прямо пойдешь – слезы прольешь; назад пойдешь - ничего не найдешь».

Ворона нигде не было, когда Гелла подняла голову. Потом обнаружилось, что надписи тоже нет, но Гелла подумала, что лучше уж последовать совету ворона. Ворона? Голова шла кругом, но Гелла решила, что уж из всего, что ей предлагается, лучше не найти ничего, чем смерть или слезы. Она повернулась назад и бросилась бежать, стараясь окончательно не сойти с ума.

Что такое «ничего» ей стало ясно достаточно скоро. Часа через три блужданий по пустынному лесу, Гелла постепенно стала разочаровываться в своем выборе. Уж лучше найти смерть, чем это жуткое пустынное «ничего» среди страшного темного леса. Она старалась не думать о том, что будет, когда стемнеет. И не думать о том, что будет, если она не найдет дороги домой.

Стараясь успокоиться и сдержать дрожь в коленях, Гелла села на землю. Земля была мокрая и холодная, но Гелла уже не боялась простудиться. Она сильно замерзла и проголодалась, и было ясно, что подруга ее уже давно стоит на платформе, ожидая ее. Что делать дальше Гелла не знала, и не имела никакого понятия, где искать дорогу. Прислушиваясь к полной тишине в надежде уловить звук далекой трассы, Гелла слышала только свое дыхание и бешеное биение сердца.

Она встала. Прошла несколько шагов, закрыла глаза. Нет, тихо. Жутко и тихо. Тихо, и от этого жутко. От страха и голода ее стало тошнить, но Гелла решила не поддаваться. Подумав, она пошла назад, надеясь найти пресловутый пень, и свернуть в другую от него сторону. «Ничего» ей решительно не нравилось.

- Помогите! – закричала она, вдруг поняв, что можно не бегать по лесу, а просто позвать на помощь, - ау!!!

Через какое-то время стало ясно, что крик не помогает, а только вредит ей. Стало темнеть, а туман начал сгущаться. Древние кривые ели заходили ходуном, и Геллу ударил в лицо страшный порыв ветра. Она закрылась руками, но ветер сбивал с ног. Она cхватилась за дерево, и вместе с ним стала падать, будто дерево склонялось не выдержав ее веса. Cпасло то, что ель все же удержалась, но Гелла не рисковала больше цепляться за деревья. Она упала на землю, закрыв голову руками, и зажмурила глаза. Вокруг бушевала адская буря, подобной которой Гелле никогда прежде не приходилось видеть. Грохот стоял ужасный, ветер рвал с девушки одежду. Вдруг что-то тяжелое ударило ее по голове, и Гелла на минуту потеряла сознание.

Или ей показалось, что на минуту.

Когда она очнулась, шторм уже улегся. Гелла перевернулась, села, сжав больную голову руками. Вокруг стояла прежняя тишина, и клубился тот же туман. Многие деревья лежали, выкорчеванные ветром с корнем. Гелла искренне удивилась, что ни одно из них даже не задело ее. Потом вспомнила, что смерти здесь ей не найти, и удивление ее, как ни странно, прошло.

Встав, Гелла осмотрелась. Поверженные деревья лежали везде, куда хватало глаза. А видимость в этих условиях была не велика. На самой же грани видимости Гелла заметила какое-то большое движущееся существо.

- Волк, - сказала она, уже привыкнув думать вслух.

Но для волка этот зверь был слишком уж мохнатым. Испуг Геллы постепенно прошел, а когда она разглядела, наконец, что же за зверь явился к ней, то испытала огромную радость.

Это была та самая мохнатая серая собака, которую в их дворе прозвали Бандюгой за ее растрепанный бандитский вид. Устав удивляться, и даже не подумав, как здесь, в чаще леса, могла оказаться собака, которая должна находиться в спальном районе города, во дворе ее дома, Гелла бросилась чесать собаку за ухом.

Некоторое время Бандюга терпеливо переносила радость Геллы, которая была счастлива после стольких часов одиночества увидеть хоть какое-то живое существо, а потом отбежала и остановилась, как бы маня девушку за собой. Гелла доверилась знакомой собаке, понимая, что хуже не будет, если она последует за ней. Бандюга спокойно трусила перед Геллой, и туман с каждой минутой рассеивался, а ели сменились соснами. На душе стало легко и спокойно. А через несколько минут Гелла перешла вброд ручей, и оказалась прямо перед железнодорожной платформой своей станции. Электричка виднелась где-то вдали, и Гелла посмотрела на часы. Было без трех минут десять. За ее спиной виднелся небольшой сосновый перелесок, а собаки и след простыл. Обо всем происшествии напоминала только огромная шишка на лбу.

- Ну и долбануло же меня! – сказала сама себе по привычке Гелла, и увидела, как шарахнулась от нее какая-то женщина.

Но, как ни крути, ей привиделось нечто странное. Ворон, клювом выдалбливающий надписи на пнях, это еще куда ни шло, а вот собака беспокоила ее гораздо больше. Ведь Бандюга был приятелем Лени. Что намного серьезнее.




Лето было в самом разгаре. Погода стояла превосходная. Гелла с Машей каждый день проводили в дороге между пляжем и дачей, да и Леня обещал приехать, как только освободится. Гелла понятия не имела, чем он занят, но жизнь была прекрасна. Она ждала его со дня на день, поэтому настроение ее постоянно находилось где-то между отметками очень хорошее и замечательное.

Больше всего на свете Гелла любила купаться ночью. Когда-то у нее был парень, с которым мама отпускал ее куда угодно и когда угодно. Эти времена давно прошли, но привычка ходить на озеро по ночам осталась. Вот и теперь Гелла подождала, пока Машка заснет, и выбралась в окно, стараясь не хлопнуть рамой. Она прокралась вдоль забора и выбежала по знакомой дорожке в лес.

Стоял волшебный полумрак, который бывает только в четыре часа утра, когда солнце возвещает день. Солнца еще не было, но светлая дымка уже подернула кроны деревьев.

Сосновый бор раскрывался перед девушкой, которая бежала по узкой тропинке, загребая песок легкими босоножками. Ей нравилась предрассветная тишина, дыхание готового пробудиться леса. Гелла сняла обувь и пошла босиком, чувствуя, как покалывают ступни остренькие сосновые иголки. Вдалеке перед нею показалась задумчивая гладь озера.

Леня сидел чуть выше пляжа, там, где обычно жгли костер и жарили шашлыки. Костра он, правда, не разводил, а спокойно поглаживал по голове лежащую у его ног лохматую Бандюгу. Гелла замерла на месте, застигнутая врасплох подобной картиной.

- Привет! – сказал он, не оборачиваясь, - мне понравилось ваше озеро. Тихо тут.

Гелла сделала два шага назад, потом три вперед, и замерла на месте.

- Подходи, садись, - предложил он, - я не кусаюсь.

Гелла вскинула голову:

- Я так и думала, - сказала она, подходя ближе.

- А я жду тебя уже давно, - Леня оторвался от своего занятия и, наконец, посмотрел на Геллу.

- И как же ты сюда попал?

Брови Лени, его черные брови, так странно смотревшиеся на его лице, обрамленном белыми волнами волос, поднялись вверх, будто Гелла спросила откровенную глупость.

- Пришел, - ответил он.

- А-а, - протянула Гелла так, будто этого объяснения было вполне достаточно, и села рядом, - а я купаться решила. Улизнула из дома, так что можно сказать, что беглянка.

Он снова смотрел на озеро. На гладь, отражающую серое небо, как огромное положенное на землю зеркало.

- Так купайся. Я подожду.

- Потом, - отмахнулась Гелла.

- Да нет, ты купайся. Я никуда не спешу.

Гелла прижалась к нему, обняла руками за шею.

- Мне и так хорошо. Честное слово. Купаться я почти каждую ночь хожу, а тебя редко вижу. Особенно здесь.

- Ну, так с этим надо что-то делать, - ответил он.

- Что? – насторожилась Гелла.

- Будем вместе. Если ты согласишься. И постоянно будем друг друга видеть. Пока не надоест.

- Не надоест, - промурлыкала Гелла, чувствуя, как в груди разрастается маленький пушистый комочек счастья, - никогда не надоест.

- Если ты согласишься.

Глаза их встретились, а Гелла подумала, что не так всегда представляла себе этот разговор. Казалось, что они обсуждают обычную житейскую проблему.

- Я на все соглашусь.

- На все?

- На что угодно.

Некоторое время они молчали, только рука Лени гладила ее светлые волосы. Казалось, он раздумывал над чем-то. Где-то прокричала первая птица, но даже ее крик не был способен развеять тишину готовящегося к пробуждению леса.

- Только одно условие, - сказала она, и почувствовала как он вздрогнул, - я хочу знать про тебя все. Ты же понимаешь, что…

Он резко вскочил на ноги, чуть ли не отшвырнув Геллу в сторону. Она тоже поднялась, не поняв, что же случилось. Никогда еще она не видела, чтобы Леня злился, или просто был чем-то недоволен. А теперь на него было страшно смотреть. Злость, обида и разочарование одновременно отразились на его лице.

- Я хотел показать тебе свою страну, - проговорил он, отстраняясь от ее рук, - ту, которую ты не хотела принять, когда она вторглась в твою реальность. Было только одно условие – ты не должна спрашивать меня о моем происхождении! Мы же договорились!

- Хорошо, можешь мне ничего не говорить! – попыталась успокоить его Гелла,- прости меня!

Но он отступил от нее на шаг.

- Нет, не в моих силах отказать тебе. Мою мать зовут Бланш, а отца Перси. Дом мой – Монсальват. Но тебе теперь нет дороги туда.

- Послушай, Леня, я ничего не понимаю! Что за бред? – Гелла чуть не плакала.

Леня стал спускаться к озеру, и большая собака по прозвищу Бандюга следовала за ним по пятам. Гелла побежала следом.

В этот момент прямо посреди озера Гелла заметила ту самую лодку, ведомую двумя белоснежными лебедями, которую видела когда-то в городе. Только теперь лодка была пуста. Лодка приблизилась к берегу, при этом не вызвав никакой волны.

Первой прыгнула в лодку Бандюга, потом в нее ступил Леня.

- Запомни имя мое – Лоэнгрин, - сказал он, - на прощание.

И прежде, чем Гелла успела что-то сказать, лодка оказалась вне ее досягаемости.

- Леня, что с тобой? - закричала она, - вернись, Леня!

Она бросилась в воду, и по пояс в воде стояла и смотрела, как Леня оказывается все дальше и дальше от нее. Увитая цветами лодка, совершенно нереальная, плод больного воображения, уносила ее возлюбленного в нарождающуюся зорю. Вот уже лодка оказалась в устье широкой реки, впадающей в озеро, которой Гелла прежде никогда не видела. В этот момент солнце, которое до этого только золотило верхушки сосен, показалось над горизонтом, и его золотые лучи радостно брызнули во все стороны. Гелла прикрыла глаза ладонью, и на секунду потеряла Леню из виду. А когда вновь смогла смотреть, лодки его уже нигде не было. Как не было и реки. Только озеро, спокойно отражающее восходящее солнце в прозрачных точно серебряных водах.

Гелла почувствовала, что тело ее немеет, и только тут вспомнила, что стоит по пояс в воде. Она выбралась на берег, села, обхватив руками колени, и долго смотрела на восход, слушала, как просыпается лес.

На том месте, где еще недавно сидел Леня, лежала раскрытая книга. Старая, можно сказать, древняя книга, с прекрасными гравюрами. На обложке ее золотом было выбито название: «Рыцарь Лебедя».