[477x480]
"В связи с тем, что иногда Тауси Малака называют "ангелом веры", его можно сравнить с зороастрийским Сраошей духом веры, дисциплины и религиозного набожного послушания. Изображается Малаки Таус в виде павлина или реже петуха, чей образ символичен в езидизме и играет очень важную ритуальную роль. Петух является символом Франции, унаследованным от древней кельтской культуры галлов. В восемнадцатом фрагарде "Видевдата" одной из книг Священной книги зороастрийцев Авесты несколько строф посвящено воспеванию птицы Сраоши Пародарш, петуха, который в зороастризме противостоит дэву лени "долгорукой" Бушьясте. Малаки Таус не представляет собой зло, как часто пишут мусульманские авторы, называя его дья***лом.

Немилость Бога к Тауси Малаку объясняется по-разному и имеет несколько истолкований: По одной версии он отошел от Бога из гордости, не желая поклониться созданному человеку. По основной версии неповиновение Малаки Тауса объясняется его особой преданностью Богу как своему Создателю. Согласно езидским представлениям, он отказался поклониться Адаму поскольку его Творцом является Господь, и он поклоняется только Ему и не кому больше. Тауси Малак связан с солнечным началом.

Изображение этого архангела в виде павлина соотносится с солярной символикой этой птицы в различных мифологиях. Мифопоэтический образ павлина, основанный на внешних особенностях этой птицы (например, форма и красочная расцветка хвоста), покрывает широкий спектр астральной символики от космоса в его полноте и звездного неба до солнечного круга. В Иране метафорическое название Солнца T?avus-e Falak. В Древнем Египте павлин символ Гелиополиса города, в котором находился храм Солнца. В Древней Греции павлин символ Солнца.

В исламе хвост павлина олицетворял универсум, полную Луну или Солнце в зените. В катакомбной живописи ранних христиан пав- лин был одним из основных религиозных символов. Он также символизирует святых, поскольку его раскрытый хвост напоминает нимб. В раннем христианстве изображение павлина было окрашено солнечным символизмом и воспринималось как символ бессмертия и красоты нетленной души.

Довольно часто павлин появлялся на изображениях пещеры в Вифлееме, где родился Христос: два павлина, которые пьют из одной чаши, указывают на духовное возрождение. Павлин является одним из непременных атрибутов в индуизме это солнечная птица Индии. Рисунок раскрытого во всей красе хвоста павлина воспринимается в индийской мифологии как картина звездного неба. Это птица например Будды, но также выступает в роли богини мудрости, священного знания, поэзии и музыки Сарасвати.

Иногда Сарасвати жену Брахмы изображают едущей верхом на павлине с полностью распущенным хвостом. Перья хвоста символизируют не знающие сна глаза, которые видят все. В езидизме существует еще один символический образ: два павлина, стоящие друг напротив друга с двух сторон ствола дерева Дерева Жизни, или "космического дерева".

Этот символ пришел к мусульманам, а от них на Запад, из Древнего Ирана и означает дуализм и двойственнуюп рироду человека, черпающего силу в принципе единства. В основе мифологического образа петуха вомногих традициях мы также просматриваем его связь с Солнцем: в большинстве традиций он связан с божествами утренней зари и Солнца, небесного огня. Езиды, как и зороастрийцы, почитают Солнце как источник жизни и видимое присутствие Бога в мире, а огонь как проявление природы Солнца на земле, за что их иногда называют "солнцепоклонниками" или "огнепоклонниками".

В центре изображения – клинописные знаки, очевидно, являющиеся стилизованной шумерской клинописью. Слева мы видим большой белый клинописный знак, который читается как dingir и обозначает ‘Бог’. Справа от него – клинописный знак на шумерском utu (= аккад. ?am?u со значением ‘Солнце’). Под этим знаком, по-видимому, написано “Таус”, переданный через клинописные знаки, читаемые как ti-wa-az. Справа от него начертан клинописный знак su-en (s?nu-) “Луна” (в аккадском Син, в староаккадском Суен). В нижнем правом углу образа – клинописный знак im “ветер”. Под этим знаком в белом прямоугольнике начертано e-zi-di “Эзди”.

Ханна Омархали