Пролог в тут

В нашем поселении, с некоторых пор ходили слухи один другого занятнее. Да такие, что люди перестали по ночам из дому выходить. То якобы под покровом тьмы орудует у нас банда маньяков с бензопилами – кого увидят, испилят до смерти. То якобы завелась стая бешеных собак-некрофилов, как почувствуют, что банда маньяков опять кого-то распилила, так сразу налетают стаей на новопреставленного, творят с ним всякое непотребство, а потом сжирают так, что и пуговички от бедолаги не остаётся.
В общем, придумал я всё знатно-расчётливо, и поэтому больше никто не мешал мне выходить по ночам на улицу в поисках чего бы национализировать.
В этот вечер, я ухмыляясь наслаждался тишиной, а в голове всё крутился старый анекдот:
- Берримор! Что это за душераздирающий вой?
- Собака Баскервилей, сэр!
- Берримор! Что это за ужасное рычание?
- Кошка Баскервилей, сэр!
- О, Берримор! Какая зловещая тишина!
- Рыба Баскервилей, сэр!

Однако, совсем уже стемнело. За окном, осенний ветер погоняв сухую листву по двору, принес хмурый-затяжной дождь забарабанивший по стёклам, разбавляя печальное завывание одинокой каминной трубы.
Наступило самое время, чтобы отправится на промысел, но в этот самый момент в дверь моего дома снаружи постучали.
- Пришли забирать! – ошпарила голову мысль. Подойдя к двери, но естественно не открывая её, я поинтересовался у стоявших по ту сторону Закона, есть ли у них ордер.
- Нет – как-то печально донеслось из-за двери. – Впрочем я к вам по другому совсем делу.
Проникшись доверием, « - с печальными голосами не приходят арестовывать», я таки отворил дверь и увидел молодого человека, вид его был таким, будто он взял в долг у судьбы под очень невыгодный процент.
- И кой чёрт вас принёс? – как можно вежливее поинтересовался я у него с порога. – Разве вы не слышали про банды собак и полчища маньяков оккупировавших наше местечко?
- Слышал, - ответил он будто ему было всё-равно, - Но мне уже всё-равно, я зашёл вам сообщить на прощанье, что вы были не правы!
- В чём я был не прав, и куда вы собрались уезжать в такой час?
- Уезжать я собрался далеко, - ответил он как-то таинственно и двусмысленно, - Вон даже верёвку с мылом прикупил на привозе. Глаза его в эту минуту были загадочнее чем у самой Моны Лизы. – Впрочем я не об этом. Я про то время, когда вы были раввином нашей синагоги, помнится вы дали мне один совет касательно возжелания жены дальнего своего…
- Да, припоминаю – ответил я. А в чём я был не прав, вам не удалось её уговорить?
- Да в том-то вся и беда что удалось! А потом это удалось всем соседям с моей улицы!
- Так-так, а в чём я-то был не прав?
- Так вы же, ребе, сами сказали, чтобы я возжелал жену дальнего своего, ибо с ближним хлопот больше.
- Ну так всё у вас и получилось замечательно. Возжелали, сорвали запретный плод, насладились…или вы хотели чтобы эта женщина стала вашей женой? – уже не в силах сдерживать смех воскликнул я!
- Так об этом я и толкую, - раздражённо ответил мой собеседник.
- Молодой человек! Думать об этом нужно было начиная с того момента, как эта женщина бросила своего законного супруга за ради развлечений с вами. И подумать нужно было над тем нюансом, что достаточно развеявшись в вашей компании, она не захочет попробовать новых ощущений сделав это с кем-то ещё. Любовники являются гармоничной парой лишь в постели, в остальной жизни пару друг-другу они составить не могут никак, ибо общих целей и интересов у них нет. Женщина-любовница умеет влюбляться, но любить не умеет.
Выходя понемногу из ступора, мой собеседник задумчиво вопросил – Так что же мне теперь делать?
- Ну прямо не знаю, я уже было собирался спать – отвечал я стоя в плаще и шляпе – Найдите себе приличную девушку, и при помощи цветов, кнута, презентов и строгого ошейника воспитайте себе хорошую жену. А сейчас мне и впрямь некогда – ответил я выходя за порог и затворив за собой дверь.
- Да-да, конечно, ребе – произнёс мой собеседник пропуская меня к крыльцу, - но позвольте, вы ведь собирались, кажется спать?
- Ну поскольку спать вы мне не дали, я давно вспомнил, что хотел открыть ювелирную лавку в центре – поделился я с ним своими планами.
Собеседник на минуту задумался и сказал: - Будте осторожнее, ребе. Кажется третьего дня, хозяева поставили новую сигнализацию на ту лавку.
Проводив меня пару кварталов, он поведал, что раздумал уезжать, и обязательно напишет обо всём произошедшем в стихах или прозе, возложив тем самым ещё один булыжник в копилку опыта человечества, и занесёт свои записи мне, дабы я был первым кто оценит его писанину. Дальше он пошёл бродить себе в сторону унылого леса и печальных болот, отравленный ядом роковой закономерности. Я же, посмотрев ему вслед, отправился по своим делам.



Спустя неделю он как и обещал зашёл ко мне с какой-то бумагой.
- Я написал здесь обо всём, что творилось со мной последнее время, теперь мне это не нужно, сказал он протягивая мне лист бумаги.
- Что это? Воскликнул я от созерцания увиденного?
- Портрет. Я написал портрет женщины которую любил, - ровно ответил он.
[499x700]
С портрета на меня похотливо пялилась роскошная шикса. – Слушай. Хочу перед Ханукой устроить вечеринку – сказал я. – Ты бы дал мне её адрес, ведь какая вечеринка без блядей?