Последняя папироса, Дерзкий взгляд на расстрельную команду. Восхищённые возгласы палачей о мужестве поэта. Его призывы к другим приговорённым сохранить до последней минуты достоинство и стойкость.
Мифы, мифы, мифы…
Для чего было придумывать все эти театральные подробности  казни Гумилёва!? Что это!?  – «нас возвышающий обман»? Скорее унижающий. Оскорбляющий память о поэте.
Ведь до сих пор точно не известно не только место, но и дата казни.   
     Но всё же, всё же…
Сохранилось предание, в которое до конца дней верила Анна Андреевна Ахматова.  Она и первый биограф поэта П. Н. Лукницкий уверенно называли местом казни и захоронения всех расстрелянных в августе 1921 года по делу «Петроградской боевой организации» (ПБО), — окраину Ржевского полигона.
— Я про Колю знаю, — рассказывала Ахматова Лидии Чуковской в 1962 году. — Их расстреляли близ Бернгардовки, по Ириновской дороге. У одних знакомых была прачка, а у той дочь — следователь. Она, то есть прачка, им рассказала и даже место указала со слов дочери. Туда пошли сразу, и была видна земля, утоптанная сапогами. А я узнала через 9 лет и туда поехала. Поляна; кривая маленькая сосна; рядом другая, мощная, но с вывороченными корнями. Это и была стенка. Земля запала, понизилась, потому что там не насыпали могил. Ямы. Две братские ямы на 60 человек. Когда я туда приехала, всюду росли высокие белые цветы. Я рвала их и думала: «Другие приносят на могилу цветы, а я их с могилы срываю»...