У мамы чуть разрыв сердца не случился, когда она увидела, что я полезла ему под брюхо и заглядываю между ног, чтобы определить: мальчик это или девочка. Мне и секунды не понадобилось, чтобы понять: это мальчик. А мама-то думает, что она все знает про свою доченьку, ха-ха!
***
Мэдди предположила, что это у них скорей всего было "легкое баловство". Уф-ф-ф! Надо же, мои родители - и занимаются сексом. Какая грязь! Мне, конечно, известно, что именно из нее-то я и появилась на свет, но если я больше этого не увижу, то не стану особенно переживать. Даю тебе слово:если мне когда-нибудь придется заниматься сексом, то я постараюсь извлечь из него гораздо больше удовольствий, чем они.
***
Внутри у женщин скрыто два холма,
Им надоело оставаться в доме,
Спешат увидеть солнце и луну
И блестки звезд во тьме мужской ладони.
Оглядеть себя люблю я
По утрам, открывши веки:
Вот холмы, а вот долины
И подводные там реки. 
Все снаружи
Расцветает,
Но, увы, мертво внутри.
О, если б я понять смогла
Причину своих слез,
И место уступил кошмар
Дыханью светлых грез.
***
В середине прошлой ночи я вдруг ощутила непередаваемо прекрасное состояние. В груди было так тепло и между ног тоже. Впечатление такое, будто все мое тело вывернулось наизнанку, и я вотвот улечу кудато. Думаю, это был оргазм, который я испытала во сне. Понимаю, что писать об этом ужасно стыдно, но в то же время не могу не чувствовать и некоторого удовольствия.
***
Кстати, я совсем не уверена, что мне хотелось бы быть рядом с Иисусом, когда настанет мой черед умереть. Ведь я могу сделать что-нибудь не так, пусть даже это будет маленькая ошибка, а его это огорчило бы. Я недостаточно про него знаю, чтобы быть уверенной, что именно может его рассердить. Библия, конечно, говорит, что он всепрощающий, и умер на кресте за мои грехи, и любит каждого человека независимо от его недостатков… но все кругом говорят, что я идеальная дочь, самая счастливая девочка на свете и у меня нет никаких неприятностей. А это совершенно не соответствует истине. Так откуда же мне знать, что Иисус в действительности за человек и похож ли он на меня или нет? Может, ему иногда страшно и он совершает чтонибудь дурное, хотя большинство людей может ничего не подозревать, как и когда он это делает? Скорей всего, я буду находкой для Сатаны, если не стану проявлять осторожность. Иногда, во время своих встреч с БОБОМ, я думаю, что и так нахожусь во власти Сатаны и мне никогда уже не выбраться из темного леса, чтобы снова можно было стать прежней Лорой — доброй, честной и чистой.
***
Иногда мне приходит на ум, что жизнь для всех нас была бы куда легче, если бы нам не приходилось думать о себе как о мальчиках или девочках, мужчинах или женщинах, молодых или старых, толстых или худых… если бы вместо этого мы могли бы считать себя совершенно одинаковыми. Да, нам могло бы такое скоро наскучить, но зато опасность, которую таит в себе наша жизнь, навсегда бы исчезла…
***
Интересно, члены у других мужчин такие же, как у папы, или нет? Я до сих пор не могу забыть, как мама в ту ночь старалась прикрыть его простыней. Мне он показался просто куском сырого мяса.
Может, через какоето время он и будет выглядеть ничего, а может, он и был вполне нормальным, пока с него не содрали кожу, так что он стал розовым и чудным.
Надеюсь, когда-нибудь я смогу увидеть чтонибудь более приятное на вид. Господи, сделай, чтоб так оно и было. Не хочу я лежать так, как лежала тогда мама. Как будто рыба на берегу, когда ее вытащили из воды, и она пытается дышать. Одни только судорожные вдохивыдохи, и ничего больше. Если только мне удастся найти настоящего мужчину, тогда, наверное, я смогла бы с удовольствием заниматься с ним любовью так, как, по моему мнению, это и должно происходить. Наполовину управляемо, и наполовину… Не могу подобрать нужного слова. Кажется, я становлюсь слишком уж испорченной.
***
Я обнаружила, что у меня на теле имеется одно место, и оно позволяет мне вызывать это ощущение в любой момент. Теплое, чудесное место, где все остальное растворяется, оставляя меня один на один с моим блаженством. Маленькая, потайная красная кнопка. И здесь я полная хозяйка. Наконецто есть нечто, способное унести меня прочь, так же как и мои грезы. Я могу добиваться этого, лежа в кровати и нежно лаская кончиком пальца заветное место. До чего приятно! Можно делать это и в ванне с помощью водяной струи (вот уж не думала, что ванна в состоянии доставлять такое удовольствие). Можно под душем, когда на тебя сверху нежно льется вода.
***
Мне представилось, что я кормлю его грудью, и это вызвало новый прилив возбуждения. Этот парень, такой взрослый… а нуждается в моем тепле и силе. Я почувствовала гордость, словно фея из сказки, способная подарить им обоим мечту.
***
Между тем я всегда забочусь о том, чтобы хорошо пахнуть. Не было ни разу, чтобы я не подмылась, а, ложась спать, я каждый вечер надеваю чистые трусики — на тот случай, если он заставит меня идти с собой в лес. Это предмет моих всегдашних тревог: вдруг он явится за мной, а трусики на мне несвежие. Он утверждает, что мне повезло. Другой на его месте не стал бы вообще иметь со мной дела, не говоря уже о том, чтобы трогать меня, как делает это он.
***
От души надеюсь, что если на небе есть Бог, то он поймет, как я стремлюсь к тому, чтобы быть чистой, и если таково ниспосланное им мне испытание, я сделаю все, чтобы его вынести. Ручаюсь, что это именно испытание. Ручаюсь, что Господь хочет, чтобы я доказала свою готовность следовать Его распоряжениям. Или чтобы доказала, что не боюсь умереть и явиться перед Ним. Может, БОБ тоже знает Бога и поэтому всегда чувствует, что творится у меня внутри. Должно быть, Бог говорит ему, что ему следует со мной делать. Может, Бог хочет, чтобы я не боялась быть грязной? И тогда Он возьмет меня к себе на небо?
Как бы я этого хотела.
***
Внутри у него ходят маленькие волны, стоит мне прислониться к нему и тихо произнести: «Я не могу больше ждать, но давай все-таки не будем спешить». В ответ он тут же улыбается и предоставляет мне действовать первой, уступая моему порыву.
***
Впервые я, в конце концов, получала возможность проводить свои сексуальные опыты с интересом и любовью. Сначала надо себя немного сдерживать, но это ничего. В тот момент, когда он почувствует, что я все ему разрешаю, он, я знала, возьмет инициативу в свои руки. Но пока что, раз он такой хороший и приносит все, что ни попросишь, надо, чтобы он чувствовал, что не зря старается… что перед ним не какая-то там дохлая рыба, какой я поклялась ему никогда не быть.
***
Я чувствовала себя по-настоящему удовлетворенной, как будто не было нескольких лет постоянных насмешек, когда мои чувства то искусственно возбуждались, то безжалостно отталкивались. Стальной стержень, заставлявший меня держаться как натянутая струна, стал размягчаться, обрастая плотью. Исчезли напряжение и беспокойство, так долго не покидавшие меня при мысли, как все будет, когда ктото действительно меня возжелает. А не будет просто заставлять меня плакать или медленно чахнуть от печали, определить которую словами я не умела. Все это время я ждала того, который станет заботиться о моих чувствах, который будет делать так, чтобы было хорошо мне. Сейчас я чувствовала себя так, как должны чувствовать все девушки… но вместе с тем я не могла забыть, что рядом существуют и другие миры. Другие стороны жизни. Когда тебя грубо выдергивают из сна глубокой ночью. Вот этот мужчина в моем окне, он улыбается… он бросает мне вызов, покачивая черной перчаткой. Я лежу и жду: придет или не придет. А может, если я решу, что уже не боюсь его, исчезнет навсегда.
***
Мне просто необходимо было причинить ему боль. Заставить его страдать, чтобы тем самым пересмотреть свое отношение к «его» Лоре. Нужно, чтобы он увидел: перед ним некто, ему неведомый. Рассмеяться прямо ему в лицо! Жестоко! И смеяться до тех пор, пока глаза его не потеряют своего блеска. Надо было сразить его наповал, чтобы не оставить ему никаких шансов увлечь собою ту Лору, к которой вожделеет БОБ. Которую, я знаю это, он ждет. И вот, чтобы спастись, я должна была рассмеяться в лицо этому мальчику. Отныне ему уже никогда не суждено оставаться таким доверчивым.
***
Я оказываюсь в ловушке собственной души — того ее уголка, который больше всего ненавижу. Это твердая, мужская часть меня самой. Она заявляет о себе, чтобы вести борьбу. Заявляет с внезапностью, одновременно и отрезвляющей и приводящей меня в ужас, заставляя всколыхнуться воспоминания, бередя старые раны. Борьбу за то, чтобы спасти ту Лору, которой я снова хотела бы быть. Ту, о которой все думают, что она никуда и не исчезала. Все видят девочку в легком летнем платьице, с развевающимися на ветру волосами, с улыбкой, словно выгравированной на моем лице, — на самом же деле ее породил страх, что сегодня же вечером в любой момент за мной может явиться человек, который хочет убить меня.
***
Ах, как несправедлива жизнь. В тот самый момент, когда перед тобой возникает предостережение, видимое или только слышимое, и велит ОСТАНОВИТЬСЯ, ты умираешь! Ребенок умирает, не пожелав подстраховаться, как будто это такое уж неудобство, а ведь весь мир с этим как-то справляется.
***
Я много думала о своей жизни. Я взрослею помимо собственной воли. Когда он придет за мной, я или отправлюсь с ним и вернусь обратно домой израненная, но гордая своей победой над повергнутым врагом, иди не вернусь вовсе. Это будет значить, что погибну я сама, молчаливо признав не только недооцененную мною силу своего врага, но и его волю.
***
Какая злость охватывает меня, как сильно желание послать проклятие небесам, назвать ветер обманщиком за то, что он никак не обнаруживает своего присутствия. Я готова обрушить свою ярость на двух самых близких людей — тех двоих, кто позволил мне родиться. Я обращаю свои крики о помощи ко всем, кто в состоянии их услышать. Я кричу всему миру, что и Мать-природа не способна творить чудеса. Ее божественность — это тоже обман.
***
Как пишется в таких случаях, к сему прилагаю мою душу и память. И еще то, что в избытке отсутствует у моего врага, — совесть. «Вина» — всего лишь слово, используемое им, чтобы заставить меня замолчать. У него нет никакого уважения к морали, нет страха перед опасностью.
***
Нет кокаина. Кончился. Как отвратительно я себя чувствую… как будто постоянно находишься в вакууме. Над моим телом надругались; в голове у меня постоянно крутятся одни и те же мысли, видения, образы мамы и папы — страшные и угнетающие меня картины. О, если бы она знала все, что произошло.
Интересно, поверили бы мне или нет, если бы я рассказала все, что знаю про него… Можно было бы вызвать полицию, чтобы они устроили на него засаду, но ему это стало бы известно, как становится известным все, что происходит в моей голове. Мой мозг для него игрушка. И своими ручищами он перебрасывает его, как мячик. Мне надо рассказать про него всем и заставить их поверить. Просто рассказать…
***
Иди ты к такойто матери, БОБ! Да, я такая, как ты всегда обо мне и говорил. Грязная, похотливая сучка, которая трахается с кем попало, чтобы оплатить наркотики. Ты победил. Ты причинял мне страдания, которых у меня не должно было быть, а когда они появились, утверждал, что я сама виновата… Ты самый мерзкий, злобный обманщик, который влез в мою жизнь, когда тебя никто не звал и прав тебе таких никто не давал. Какого хрена ты от меня хочешь? Ты все время ловчишь, никогда не свяжешься с тем, кто сильнее тебя и может дать тебе сдачи. Сначала возьми и побори того, кто сильнее, тогда я признаю, что ты победил. Я даже пойду за тобой. Без всяких возражений.
Лора Палмер полагает, что ты мошенник.
***
Часть моего я, способная решать, что хорошо, а что плохо, отнята у меня. Стоит мне принять такое решение, как не проходит и секунды, чтобы я тут же не начинала сомневаться в нем и проклинать себя: да как я вообще смела думать, что в состоянии отличить хорошее от плохого?.. Мне давным-давно следовало бы научиться помнить о тебе. И тогда я скорей всего избавила бы себя от наиболее грустных моментов в своей жизни… от самых дурных снов и вдобавок от нескольких сот отчаянных попыток возродить в себе лучшие стороны своего я. Того самого, которое от души приветствовало тебя. Того, которому ты обязан своим существованием.
***
Я не против того, чтобы меня ктото хватал и тащил, но я люблю, чтобы при этом меня немножко поддразнивали и чтобы можно было слегка помечтать и пофантазировать. Мне не нравится, когда меня запугивают, лгут мне или орут на меня, а, похоже, на некоторых из этих картинок как раз так и происходит. Мрак, окружающий секс, вполне допустим, но за ним должна скрываться какая-то тайна. Это не должен быть мрак ада, ночных кошмаров или смерти.
Такое мне не по душе. Я люблю более светлое. Люблю, чтобы было не совсем, а только почти плохо. Не играть с плохим, а лишь заигрывать. Чтобы око не заполняло тебя.
***
Теперь насчет секса! Я знаю о нем куда больше, чем положено девушке в моем возрасте. Неизмеримо больше. Секс становится все зловещее и зловещее — это скорее акт мести, чем любви.
Иногда мне нравится спать с женщинами, потому что с ними точно знаешь, чем и как их ублажить, и знание приносит чувство собственной власти!
***
О, как бы мне хотелось, чтобы потом, когда придет подходящее время, этот ребенок, чей бы он там ни был, вернулся ко мне.
Не раньше, чем состоится свадьба. Чем сложится тот союз, которому ты обязан своим появлением на свет и за который не несешь никакой ответственности. Ребенок, ты должен быть подарком для тех, кто к этому готов, а не обузой, как столь многие до тебя. Возвратись ко мне, мой ребенок, когда сама я уже не буду им.
***
Только что прочла вчерашнюю запись и неожиданно устыдилась, что еще живу на свете. Девочка, получившая этот дневник к своему двенадцатилетию, уже несколько лет как умерла. А я, занявшая ее место, ничего, кажется, не сделала, кроме одного — превратила в посмешище все те светлые грезы, которыми она жила. Мне шестнадцать, я кокаинистка и проститутка, которая трахается с сослуживцами своего отца, не говоря уже о половине мужского населения этого дерьмового города, и единственная разница по сравнению с прошлой неделей заключается в том, что сейчас мне за это платят. Моя жизнь зависит от прихоти очередного партнера, который делит со мной комнату.
***
Все, к чему я стремилась, — это быть нормальной. Я просто хочу быть такой же, как все остальные люди. Мне совсем не нравится осторожничать, думая о том, с кем я говорю, чтобы этот человек не начал меня ненавидеть, узнав всю правду, то есть, узнав о том, какая я, в сущности, мразь. И все же каким-то непостижимым образом (не помню, как это все получилось!) я каждый день сама напрашивалась на такое отношение к себе. Так случается всегда — помимо моей воли. Наверно, я что-то там такое говорю, не отдавая себе отчета, или просто-напросто думаю, а люди это чувствуют.
***
Как я боюсь смерти!
Боюсь так, что никто не поверит мне, пока я не займу места, предназначенного для меня там, в стране вечного мрака. Пожалуйста, не надо меня ненавидеть. Я никогда не хотела узреть холмы и огонь, сжигающий грешников. Никогда не хотела ни видеть его, ни впускать в свою жизнь.
Прошу тебя, Дневник, помоги мне объяснить людям: я не хотела стать тем, чем стала. Просто мне не хотелось помнить о нем и сознавать то, что между нами было. И я сделала только то, что на моем месте могла бы сделать другая в подобной ситуации…
Всего тебе наилучшего.
    
С любовью, Лора.

[141x230]

LibClub