Дорогие новые граждане Израиля! Еще год тому назад вы защищали Химкинский лес, писали в «Ленту.Ру» и утоляли голод в «Жан-Жаке». После того, как лес и «Лента» пали, а продуктовые санкции грозят обогатить меню популярного кафе брюквой, вы поняли – так жить нельзя. Теперь вы сидите на кафельном полу съемной квартиры, за окном, на улице с неприличным названием Членов, дозревают финики, а в голове крутится вечный вопрос русско-еврейской интеллигенции: «Ма лаасот?»

Прежде всего, учите язык. В Израиле разговаривают на иврите, из которого вы уже знаете «шалом», «лехаим» и «мазл тов», но для профессиональной карьеры этого недостаточно. «Киш мир ин тухес» – это не иврит. Впрочем, есть приятное исключение — программисты на первых порах могут обходиться английским. Всем известно, что иврит изучают в ульпанах, но не все знают, что КПД израильских ульпанов приближается к IQ депутата Мизулиной.

Среднестатистическое занятие выглядит следующим образом. Обаятельная учительница произносит набор звуков, который переводится как «Меня зовут Сигаль, а вас как?» Беженец из Луганска, сидящий на первой парте, начинает размышлять вслух: «Шо такое «шми»? «Ми» я знаю, «ми» – это «кто». Его перебивает жена: «Боря, ша, дай девочке договорить!» Но Боря не дает, размышляя о том, как хорошо было бы, если б он был на сорок лет моложе, и если б в Израиле разговаривали на идише. Сидящий за ним гинеколог из Парижа с алжирскими корнями произносит что-то мелодичное, но явно непечатное. На задней парте справа, по диагонали, обнаруживается обладатель иврит-русского словаря, который переводит Боре с женой искомое слово. Учительница облегченно вздыхает. Урок продолжается.
Поэтому на ульпан не полагайтесь.

Скачайте и заучите наизусть разговорник. Пусть круглые сутки в вашей квартире звучит разговорная радиостанция. Подружитесь с соседями-аборигенами, благо коренные израильтяне — люди дружелюбные и с удовольствием расспросят вас о том, убил ли Путин Пушкина, и чистите ли вы зубы водкой. Если ваш возраст — призывной, от 18 до 29, вместо созерцания Бори с супругой идите в военкомат. Ничего эффективнее, чем изучение языка методом погружения (включая погружение в танк), еще не придумали.

Акклиматизация в новой стране происходит поэтапно. За кратковременным периодом эйфории («Ах, я попробовала кускус! Ух, на экскурсии в меня плюнул бедуинский верблюд!») следует депрессия. Вызванная, в частности, тем фактом, что окружающие вас сограждане похожи не столько на московских топ-менеджеров, сколько на таджикских дворников, с аналогичными манерами. Если вы поселились в дешевом районе, вашими соседями будут носители специфической ментальности. Она представляет собой удивительную смесь из дружелюбия, ксенофобии, любви к косметике и однотипным залихватским песням, слова которых вы будете понимать через месяц вынужденного прослушивания по ночам, гостеприимства и показной истерии. Помните, что «марокканец» рифмуется с «дагестанец», всё остальное тоже похоже.

Вы истосковались по свободным средствам массовой информации, беспристрастным журналистским расследованиям и граффити «Банду Ельцина — под суд»? Здесь есть и то, и другое, и третье, но народ в массе своей взбудоражен победой участницы-веганки в шоу «Большой брат». Скучать вы будете не за березками, их можно рассмотреть в «Скайпе», а за классовостью общества. В Израиле нет эксклюзивных Клубов курителей кубинских сигар и VIP-зон, а материальный статус не отражается на гардеробе. Ваш босс, миллионер и выходец из спецназа, будет приезжать на работу в шортах и шлепанцах.

Масштабы Москвы и красоты Питера аналогов на новой родине не имеют, столица старт-апов Тель-Авив похож на неумело приготовленный салат, в котором перемешаны образцовые стеклянные небоскребы и тусклые здания в стиле Баухаус, стараниями инфильтрантов из Южного Судана превращенные в погибшие калабуховские дома. В Израиле всё меньше: улицы не такие широкие, гопота не такая опасная, интеллигенты не такие рафинированные. Не удивляйтесь, если коллега — выпускник Лондонской школы бизнеса встанет и сообщит: «Я иду пИсать!»

Представители творческих профессий, забудьте о них. Даже если вы навалитесь на иврит подобно классику израильского юмора Эфраиму Кишону, который по восемнадцать часов в сутки штудировал украденный из киббуцной библиотеки словарь, без переквалификации ваши карьерные перспективы останутся призрачными. Израильский журналист зарабатывает ненамного больше санитара в больнице, русскоязычный израильский журналист — намного меньше.

В Израиле целый ряд слов имеет принципиально другое значение. Полицейский — не бесшеее существо с шваброй, которую оно использует для того, чтобы разговорить подозреваемого, а сын одного из ваших восточных соседей. Он может быть предупредительным и корректным, ленивым и громкоголосым, но украденной и вывезенной в Рамаллу машины вам в любом случае не видать.

Правозащитник — не академик Сахаров и не Людмила Алексеева, а наивный до безумия распиливатель грантов неизвестного происхождения, который уверен в том, что социализм — лучший режим на Земле, а «Хамас» – безобидная религиозная организация. Вы также обнаружите, что госчиновники, как бы это ни было удивительно, тоже относятся к роду homo sapiens, и что бюрократические проблемы вполне разрешимы несколькими кликами мышки.

Что бы вам ни говорили продавщицы в эмигрантских магазинах, израильская культура существует и является конкурентоспособной. Театры ужасны, но фильмы неплохи. Музеи достойны, последний хороший поэт родился в Российской империи и умер сорок лет тому назад, но проза — на любой вкус.

И — да, вы же приехали ради детей. Им действительно будет здорово. Сломав зубы о предыдущую волну иммиграции, Израиль перенял у старшего американского брата концепцию мультикультурализма. Детям не придется менять имена и отказываться от родного языка, ибо одноклассники и одноклассницы полюбят их такими, какие они есть. Вихрастые и светленькие, голубоглазые и курносые, Светланы и Константины.

Успехов вам, друзья!

Шауль Резник, блогер, специалист по рекламе.
http://www.polosa.co.il/blog/75080/