Соотношение полов м\ж — 85% на 15%
Средний возраст — до 25 лет, лучшие экземпляры остаются подонками всю жизнь.
КПД мозга — до 100%
Эрудиция — до 100%
Вес в обществе — как правило, 0


Итак, начнем с портрета, которого, кстати, практически не существует. Одеваться подонки могут во что угодно. Кто-то из них похож чуть ли не на лохов, кого-то можно запросто перепутать с мажорами. Исключение составляют педерасты — на них подо-нок быть похож точно не может. Основная определяющая внешнего имиджа — неже-лание походить на середнячков-имбицилов. Отсюда — изощренные формы расти-тельности на лице, обилие пирсинга, татуировки, тяжелые ботинки, и пр., и пр.. Многие подоночьи внешние атрибуты переняты впоследствии так называемыми “альтерна-тивщиками”. Например — бейсболки или широкие штаны с карманами (“скам-штаны”). Разумеется, полубессознательно подонок своей одеждой старается показать свое наплевательское отношение к общепринятым правилам. Но из того же самого напле-вательского отношения к правилам проистекает и то, что де-юре подонок может оде-ваться в первую попавшуюся одежду (или плохо лежащую в магазине). В этом случае отличительной чертой является лишь выражение лица подонка, крайне ерническое и глумливое. Даже если подонка отмыть, свести наколки, причесать и одеть во фрак, он все равно будет выделяться из толпы чем-то неуловимым. (Наверное, фраком [показать] ). Это — один из многочисленных подоночьих феноменов.
Причиной значительного преобладания мужчин подонков по отношению к женщи-нам(девушкам) подонкам является, скорее всего, патологическая тяга подонков ко всякого рода нестабильности, почти полная апатия к деньгам и отсутствие прочных связей (за исключением мужской дружбы. Кстати, культовая подоночья книга — “3 то-варища”), что для большинства девушек является неприемлемым по одному Богу из-вестным причинам. Абсолютное нежелание (и невозможность) жить спокойно и стабильно является вторым подоночьим феноменом. Даже если подонок возжелает тихой жизни (что, в принципе, невозможно по определению) то, все равно, безумства будут твориться вокруг него. А неприятности и приключения подонок притягивает к себе, как магнит — скрепки.
Подонок никогда не будет заводить семью (а чикса, как никак, “хранительница ог-ня”) только лишь потому, что “время пришло” или “все так делают”. Для этого ему нуж-но созреть и захотеть этого, ибо подонок — почти абсолютный эгоист, и никогда не будет делать то, что ему не хочется. Если уж подонок захочет создания семьи, значит, это серьезно. Подонки — очень преданные люди. Последнее, впрочем, не означает, что заимев жену и детей, подонок в один прекрасный день не смотается куда-нибудь в Кенигсберг, нагло переложив материальные заботы о семье на плечи друзей и родни.

Очевидно, что эмоции и душевные порывы играют в биографии подонка куда большую роль, чем мозги, хотя последние у него варят довольно неплохо, до тех пор, пока он не сгубит их алкоголем и наркотиками. Если хотите поподробнее узнать об этом подоночьем свойстве, прочитайте книгу американского битника (подонка, разуме-ется) Д. Керуака “В дороге”, хотя к Лондону она не имеет прямого касательства. Вспо-миная о русской же культуре, нельзя не упомянуть С. Довлатова, подонка с большой буквы “П”, Венедикта Ерофеева, В. Высоцкого.
Однако образ подонка впервые проступает в русской культуре уже 19 века. Конечно, подонки той эпохи были чуть менее отвратительными и чуть более одухотворенными, чем их нынешние последователи. Хотя в отношении Базарова, или, например, М. Ю. Лермонтова можно поспорить. Подонночество Лермонтова, по отзывам современни-ков, не знало границ и, в конечном итоге, заставило Мартынова нашпиговать бедолагу свинцом в честном поединке.
История знает немало имен подонков, оставивших свой след в мировой культуре. Это Гете и Сальвадор Дали, Франсуа Вийон, все без исключения ваганты, Омар Хайам и Абу Нувас, Джим Моррисон и Курт Кобейн. В нашей стране, как уже говорилось, ими были Довлатов, Высоцкий, многие “шестидесятники”, Маяковский, В. Хлебников, Эдич-ка Лимонов. (Последний, впрочем, в последнее время перекочевал в разряд политиче-ских дегенератов). Эти примеры — не попытка возвысить всех подонков до уровня вышеперечисленных, а, скорее, попытка констатировать пользу, принесенную челове-честву кланом “отверженных и неприкасаемых”
Конечно, все уже поняли, что слово подонок не имеет в данном повествовании того однозначно негативного смыслового оттенка, каким оно характеризуется в русском языке в целом. Просто уж очень часто так называли и называют нас представители т.н. “интеллигенции”. В конце концов мы и сами себя так стали называть. Но, как мудро заметил один спартаковский хулиган, “Подонок — персонаж положительный!”. Скорее всего, оно (слово) выполняет функции наиболее адекватного перевода английского слова “outsider”. (Но отнюдь не “scum”, хотя для нас двоих лично возможно и использо-вание слова “s.”) Scum, это, все-таки, скорее, бомжи в чистом виде, тупые забулдыги.
Социальное происхождение подонков неоднородно. Некоторые из них происходят из хороших семей, подобно американскому подонку Барроузу (такие подонничают в институтах, зачастую в элитных), другие из среднего или кузьмичевского сословия. Для таких существует целый ряд экзотических профессий: мастер-татуировщик, продавец благовоний, мотоциклов или наркотиков, звукорежиссер в какой-нибудь кондовой сту-дии и пр., и пр.. Подонкам с высшим образованием (нам, например) иногда удается устраиваться на денежные работы в солидные офисы. В этом случае, поработав пару-тройку недель, они начинают откровенно скотничать — ходить на работу в раздолбай-ской одежде, хамить особо самоуверенным клиентам или начальству, перманентно болеть, насаждать в офисе свои, подоночьи порядки, ибо рабочим местом они совер-шенно не дорожат. Все это приводит, как несложно догадаться, к довольно скорому увольнению подонка, если только он сам раньше не уволится по причине “B-in sick& tired of allthisshit!”. Работать подонки не любят, и делают это лишь в силу необходимо-сти иметь деньги на развлечения. Московская подоночья группа “Пурген” придумала однажды песню с припевом “Работейшен — полный диградейшн”, что совершенно ясно определяет отношение подонков к такому социальному институту, как работа за деньги. Но ошибочно полагать, что у подонков есть какие-либо замены данного меха-низма чем-то иным, типа построения коммунизма. Все гораздо проще. Дело в том, что подонки ленивы просто до безобразия. (Конечно, любимым или просто заинтересо-вавшим их делом подонки готовы заниматься до кровавых мозолей на всех частях тела. Фанатизм им (нам) свойственен).

Вышеперечисленное дает основание сделать совершенно правильный вывод о бед-ственном материальном положении подонков. И дело здесь не в том, что подонкам плевать на деньги (им плевать на карьеру, но никак не на деньги). Деньги любят все. Просто, если подонку придется выбирать между хорошим заработком и чтением хоро-шей книжки (встрече с любимыми друзьями, прослушиванием любимой кассеты и пр. и пр.) то выбор всегда и однозначно будет сделан в пользу последнего. А поскольку по-требность в деньгах все-таки не отпадает, то в подонке совершенно неимоверно раз-вит инстинкт борьбы за халяву.
Способов подрезания данной халявы существует бесчисленное множество. От ба-нального хвостопадства до того, что подробно описано на страницах дневников. Уж будьте покойны — если из Вашего кармана выпадает купюра, то идущий рядом подо-нок непременно на нее наступит и будет, не сходя с места, “прикуривать” до тех пор, пока Вы не исчезнете. С другой стороны, если подонок прочтет в Вашем облике что-то, что словами не опишешь, он не только отдаст Вам деньги, но и своим последним по-делится. Кодекс Чести подонка сложен, логически не объясним и практически не изу-чен. Отношение подонков к людям колеблется от ультраненависти скинхэда до со-страдания в стиле Матери Терезы, свое отношение к людям подонки формируют в результате физиогномических выводов и невербального общения, причем в своей оценке чье-либо персоны подонки ошибаются редко (но метко! [показать]). Видимо, особая чувственность присуща им не только при поисках халявы. Возможно, это объясняется тем, что подонки, как правило, очень много читают, очень много смотрят кино, по воз-можности посещают театры, в общем, активно приобщаются к сокровищам мировой культуры.
Как уже ясно из дневников, подонки ведут гедонистский образ жизни, связанный, помимо прочего, с периодическим употреблением алкоголя и наркотиков, беспорядоч-ными половыми сношениями, спонтанными вояжами Бог знает куда (см. выше) и по-стоянными взрывами эмоций вплоть до мордобоя. (Крайне редко встречаются подонки стрэйтеры, но они, в отличие от большинства трезвенников, никогда не избегают ком-паний своих менее стойких к соблазнам товарищей и не совсем отличаются от них поведением). За каждым порядочным подонком, в конечном итоге, числится хвост вся-ческих преступлений и правонарушений, и криминальный опыт многих из них (напри-мер наш) может вызвать уважение даже у т.н. “братков”.

Подонку близок образ героя, годами культивировавшийся легендами русского рока типа Цоя или Шевчука. Но, в отличие от современного подонка, этот образ, при всей своей неправильности, ведет, в общем-то, от тождества трех исконно христианских слов: Вера, Надежда, Любовь. Подонки против этого, в принципе, ничего не имеют, но слишком уж это, по их мнению, ортодоксально и правильно. А к таким вещам у подон-ков, естественно, врожденная антипатия, видимо, из-за духа немотивированного про-тиворечия.
Хотелось бы верить, конечно, что будущее за подонками, хоть и нет к этому никаких предпосылок. Конечно, если подонки вдруг станут превалировать в обществе, то либо они перестанут быть подонками по определению, либо обществу настанет сипец. Но доля здорового авантюризма и раздолбайства ой как не помешала бы большинству молодежи. Жить стало бы веселее.