По ночам старый "Жигуль", живущий на штраф-стоянке, вспоминал прошлое.

Он не был безнадежно дряхлым или же изувеченным в аварии, это был вполне еще крепкий автомобиль, способный летать. И он не знал, почему хозяин бросил его на улице – просто ушел однажды и не вернулся. "Жигуль" ждал его возвращения, сколько мог, пока не приехал погрузчик с веселыми рабочими и не отвез его на окраину. Здесь он и остался жить дальше. Иногда на штраф-стоянку попадали хищные и борзые иномарки, они приносили с собой ветра больших дорог и гонор юности, их хозяева ценили их силу и красоту… Впрочем, очень часто те же иномарки привозили смертельно ранеными, с развороченными внутренностями или же обгорелым остовом. Привозили на штраф-стоянку и старичков. Но даже этих, в конце концов, кто-то забирал. А "Жигуль" оставался.

А ведь когда-то… когда-то он тоже вызывал завистливые взгляды. Мужчины смотрели на него, а женщины – на его хозяина, широкоплечего веселого модельщика, работавшего на огромном заводе. Когда они летели по шоссе, их сердца бились в унисон, и не было светлее дней, и не было ночей звездней.

– А еще мы любили катать детишек, – рассказывал "Жигуль" залетному воробью. – Дочки хозяина тогда были маленькими, еще в школу не ходили. И мы катали их друзей и подружек по поселку…

И не было никого счастливее.

"Ныне-то не только дочки, но и внуки хозяина выросли, – думал "Жигуль". – Неужели они все забыли меня? И я больше им совсем не нужен…" И от этих мыслей он старел сильнее, чем от сырости и холода.

Но вот однажды… С неба сыпал снег, белыми звездочками в темноте, а на крышу "Жигуля" присела уставшая фея.

[показать]

Феи в наши дни – вымирающий вид, с каждым годом их становится все меньше. Люди перестают верить в фей, но – не перестают загадывать желания. Облетев полстраны и основательно умаявшись, фея опустилась на первую подвернувшуюся поверхность и высказала в сердцах все, что она думает о тех, кому не хватает времени для любви… О тех, кто игнорирует своих близких год за годом, но при этом молит об их спасении в смертный час. О тех, кто забывает своих друзей только потому, что они им наскучили, а потом жалуется всему миру на одиночество. О тех, кто судит, вопреки заповеданному, и не замечает чудес у себя под носом. И вот, когда она завершила свою страстную и не всегда цензурную речь и собралась снова расправить измятые крылышки, фея услышала неожиданно:

– Простите, возможно, я могу вам чем-нибудь помочь?

Фея чуть в сугроб не нырнула. Хоть она и была волшебным созданием, но с автомобилями разговаривать не привыкла. Однако "Жигуль" терпеливо ждал, терпеливо и деликатно, и фея подумала: "А! Семи смертям не бывать…" – и порхнула на переднее сидение.

"Жигуль" заурчал радостно, словно большой кот, и вырулил на дорогу. И хотя с неба по-прежнему сыпал снег, а мороз ощутимо щипал за покрышки, ночь снова была прекрасна.

– Что ж, это было здорово, – сказала фея утром, когда "Жигулю" пришло время возвращаться на штраф-стоянку. – Может быть, у тебя тоже есть желание?

Автомобиль смутился.

– Если бы вы могли узнать… о моем хозяине, – произнес он нерешительно. – Просто узнать, все ли с ним хорошо… И не надо ли ему чего. И даже если не надо, то… все равно…

– Ладно, – улыбнулась фея. – Не унывай. Я вернусь.

И она улетела, а "Жигуль" остался… Ждать. Он понял, что надежда больнее безнадежности, но ни за что не отказался бы от нее. Ни за какие блага мира.

А фея все не возвращалась и не возвращалась. Ночи стали короче, воздух – теплее, снежные бабы заплакали и запахло весной… Она вернулась, когда на крохотном пятачке земли у штраф-стоянки пробились сквозь мусор желтенькие цветки мать-и-мачехи.

– Как дела? – спросил автомобиль.

Фея вздохнула.

– Я узнала, – сказала она. – Прости. Твой хозяин умер.

– Умер? – растерялся "Жигуль".

Она кивнула.

– В тот самый день, от сердечного приступа. Именно поэтому он и не смог забрать тебя… Именно поэтому оставил. Он вышел из аптеки, упал и умер.

– Что ж, тогда я сам найду его, – сказал автомобиль.

Он расправил крылья и взлетел в небо. И сначала просто сделал круг по городу, вспоминая, каково это – летать, а потом стал подниматься все выше и выше. Он миновал и стратосферу, и мезосферу, и все противоракетные комплексы, зорко следящие за чужими небесами, пропустили его беспрепятственно. А он летел все выше, он покинул атмосферу… Он летел все дальше и дальше, и добрался до Врат Небес. Стражи мира тоже сперва растерялись, все же в райские кущи не каждый день ломятся автомобили, однако – пропустили.

В любви есть высшая справедливость, какой бы нелепой эта любовь ни казалась.