Я хочу быть палочкой для собачки. Такой ровной и деревянной и чтобы лежать по диагонали или как иначе. Я хочу чтоб заснуть и ничего не видеть, вырубиться как телевизор из розетки, чтобы не снилось больше не войн, ни концов света, ни моей любимой лживой твари - мне уже больше ничего не надо. Вероятней всего, я оказываюсь как Вилли Вонка - один со своей фабрикой шоколада. Приходили все нахаляву, ели, пили, компрометировали  а потом ты оказываешься один да еще со своей глупой прической. И опускаешь себя как гроб на веревках в темную яму, надеясь там найти белого кролика. Наверное.

Я хочу чтобы - бац - и контакт вдруг прерван, вышибло пробки, включить перемотку ленты. Только эти цифровые носители теперь везде - даже жить теперь не отключишь так, чтобы просмотреть задом наперед, а потом сначала. Может, из меня вышла бы цирковая гимнастка, биолог и переводчица. А сейчас я смотрю вперед и в общем то - там- ничего не хочется.  Моя мать говорит, что все что делаю - то мазня, что так жить как свинья (тоесть я) нельзя, что только она говорит в глаза то, что не выскажет мне никто - а зря. 

Мама, не разбирай диван. Мама, я стала деревянный болван.Мама, я лежу тут по горизонтали и подыхаю. Мама,только ты не ругайся, мама. Ну что ты там говоришь о внуках - я совсем не слышу? Что? Ну да, конечно, не переломлюсь. Не согнуть, не выдохнусь, не повышу голоса, что и так не очень то говорит.

Она говорит, а я опускаю руки. Мама,ну какие, к собакам, внуки? Ну какие деньги? Какой английский? Посмотри на меня - на свое нерадивое чмо. Из меня не выйдет ничего из этого, ничего. 

Боженька танцует то Соломоном, то с Кришной, то сам с собой. Он красивый и глупый , конечно же, не живой. Я б одела красивое платье, сделала что-нибудь с головой. И пошла бы к нему на танец: "Боженька, потанцуй со мной?"