"Это - особая порода снов, я бы сказала - maximum дозволенной во сне - жизни (в отсутствии - присутствия). От сна - только закрытые глаза.
Часть сна: просыпаюсь, лежу на левом боку, свет, сердцебиение, попорачиваюсь на другой, покрываюсь одеялом с головой, зажимаю глаза, но сквозь сжатые ресницы - точно веки сняты - вижу: плэд с меня стягивают - толчек - срываюсь вместе с постелью. Несколько кругов по комнате, стена раздвигается, отвесный полет вниз. Я так привыкла к этому виду полета (непрерывности падения) что - с колокольни буду падать - не испугаюсь, то.е. испугаюсь точно так же как во сне: знакомо-испугаюсь. Падаешь - и не кончаешь, и знаешь, что не кончишь, не до-упадешоь - и поселяешься в падении. Свыклась не сразу, через длинный ряд снов.
Такие сны мне снились с 14 лет до 18 лет, перерыв на 8 лет. 26-ти лет, в 1919 году начались опять, последние месяцы почти непрерывно: всё узнаю. Особенность и отличие от всех других: мне не снится, что я лечу: я лечу. Сон - предлог, я бы сказала: законный предлог, не больше. Никакой "фантастики". Никаких туманностей. Та же я, и удивляюсь так же, как в жизни, когда удивительно. Еще особенность: тонкая подделка пробуждения. Все мои жесты ведомы и подсказаны, например - на правый бок, покрыться. Но плэд снимают, веки видят.
Еще особенность: пустоты. Залы - без мебели, отвесы, геометричность. Цвет сероватый (как и в жизни, когда поглощенный одним, не обращаешь внимания: защитный цвет сосредоточенности). Под потолком - проволока. Часто - перила. Всегда заранее знаю, что сегодня так будет. Даже сейчас приготовила тетрадку и карандаш".