однажды случается какая-то секунда, которой ты никогда не ждал. вот ты стоишь и думаешь о чем-то, или делаешь что-то, или еще "что-то". время обтекает тебя, перетекает тебя. проводит водораздел между каждым "уже", "сейчас" и "еще". и ты не чувствуешь этого, потому что время - воздух, или вода, в котороую ты погружен так, что даже кончики волос не касаются поверхности. и ты ощущаешь вокруг себя только себя, потому что все остальное - однородно, неисчислимо и словно бы даже не существует.
и вот - ты. и ты занят "чем-то", и ты совершенно не готов к этой секунде, которая влетает в тебя, врезается в тебя, взрывет тебя. /барабаны издали глухой короткий звук и свет вспыхнул в каждом прожекторе в тот момент, когда его сжатая ладонь четким размашистым жестом коснулась (влетела как сумасшедшая, обезумевшая от предчувствия) его грудной клетки/ это потом в голове все произошедшее представляется чем-то вроде всяческих насовских видео, на которых прекрасным сиянием, тысячами светящихся звезд взрываются вселенные, а в тот момент, потерявший свое временное значение, ты видишь свет и тишину. /сцена охвачена желтым (правильнее: солнечным), и одна его рука крепко сжимает микрофон, а другая тянется, тянется вперед/
кто ты кто ты кто ты
не имеет значения, кому задан вопрос, потому что ответов не будет до тех пор, пока ты не пройдешь через все это время, достаточное для рождения в новой, родившейся в этом ослепительном взрыве, вселенной какой-нибудь планеты, где обязательно будет вода /их лица словно бы размыты, скрыты дымом, танцующим в фиолетовых огнях. ни к чему этим тысячам рук, разрушающим тишину, разливающуюся из-под бледных пальцев, которые обнимают черно-белые клавишы пианино, ни к чему ни к чему им видеть как закрыты глаза, когда вокруг water/
кажется, после этой секунды, случившейся с тобой, ты никогда не сможешь жить. но это ничего. у тебя есть еще одна совершенно обычная секунда, в которой ты не знаешь, что в тебя летят тысячи пылающих секунд (как небо осыпается звездопадом в августовские ночи). и вместо того, чтобы прятаться, ты раскрываешь шире руки. гори гори гори
- была ли музыка -
- была ли жизнь -
(я помню только руки. свет путается в них, протянутых в пустоту. пальцы дрожат. застывают, онемевшие то ли от отчаяния, то ли от боли)
(чтобы все время только и повторять: "боженька, посмотри на них, посмотри. это дети твои. как прекрасны дети твои. боженька, сбереги")
(чтобы ногтями впиться в ладонь и кричать кричать кричать внутри себя, когда его руки в безумии разбивают микрофонную стоййку о сцену)
(как горят глаза, как замирают вдохи. он обращен в зал и, я уверена, ловит свои огенные секунды. только этим объяснима агония правой руки, бьющей в центр солнечного сплетения (там же вселенная))
(а потом заливает вода)
(она льется из моих глаз, из его голоса и будто бы мертвых (самых живых) пальцев над клавишами пианино. мы втроем - вода, water)
\он стоит совсем близко, и я чувствую: жар от взрыва рассеялся. вокруг - мягкое тепло. и он так красив. и его последнее, словно бы случайно вырвавшееся (я знаю эти слова, мы ловили одни и теже секунды): "see you next sunday"\
\see you next sunday\
\see you next sunday\
\see you next sunday\
