я сидела в парке и писала письмо в потрепанном блокноте, исписанном правилами по немецкому.
эти слова я должна бы сказать всем тем, кто ждет моих конвертов. но это слишком нелепо и нечестно посылать им одно и то же.
поэтому я адресую это письмо тому, кто быть может никогда его не увидит.

время вокруг меня престранное: будто бы слишком простое; словно бы узорчатое.
кто поймет? да и надо ли?
можно было бы считать самолеты и количество упавших под ноги листьев, только
что будут отсчитывать эти цифры?
осень снова выпадает на мою душу.
она - новорожденная - прекрасна. но лишь до тех пор, пока ветру есть, что срывать
с деревьев, а солнцу есть, к чему протягивать свои руки.

астры пахнут резко. и, наверное, в их отчаянном сладком аромате есть что-то северное
(я уверенна, первые астры были выращены на берегу самого северного моря; волны
разбивались о скалы, и тысячи крошечных ледяных брызг покрывали каждый лепесток солью)

я знаю, к чему все идет: за месяц до рождества со мной должны случиться двадцать лет.

если бы у меня был список того, что я должна успеть к этому рубежу, там бы непременно
стоило дописать:
-побывать на концерте "hurts"
-побывать на концерте "би 2"
-побывать на концерте "30 seconds to mars"
-побывать на концерте "без билета"
просто потому что они все будут этой осенью в самом лучшем городе мира (прости же меня, берлин!)

тепло уходит из этого города. утром воздух похож на острую крошку раздробленного льда.

мой зонт уже несколько дней прятал меня от тяжелых (отяжелевших в каждый приближающийся
к осени день) дождевых капель.

я бы хотела уметь не тяжелеть от некоторых мыслей; легкая похода и волосы, рассыпаные по плечам.
может быть все дело в каблуках?

если представить, что минск выпускает меня из своих объятий (как тяжелы они порой!),
куда бы я отправилась?
можно было бы сказать, что я слишком непостоянна; в равной степени я всегда выбирала морскую соль.
я бы хотела встретить утро нового сентябрьского (да это же совсем не важно, какую пору года
называть сентябрем) дня, стоя напротив - ворот в берлин - бранденбургских ворот. и я бы смотрела
на самолеты над ними и впервые отпускала бы их без меня: нет ничего лучше, чем вернуться домой;
я сделаю последние несколько десятков шагов и окажусь на унтер-ден-линден (самая лучшая
улица мира, скажем, в конце июня).

по-сути, море всегда возвращается к тем ребрам, сквозь которые пролилось солью к тебе под ноги.
его-то и надо искать - человека, затопившего твою душу собой.

ветер затерялся среди деревьев. звенят бамбуковые колокольчики.