Я проснулся и понял, что до утра еще очень далеко. За стеной было тихо. Под окном с гулом проносились тяжелые грузовики и гулял ветер. Я взглянул на светящийся циферблат часов – было десять минут первого.
Я встал и подошел к окну. Открыл форточку. Бурая ночь пахла дождем и была разъедена желтым электрическим светом. Ночь наполняла меня как вода, - это было мерзкое и экстатическое ощущение. И вдруг навалилось такая тоска, что я ткнулся лбом в стекло. Хотелось скулить, мотать головой, кататься по полу. Неописуемое одиночество, что-то, ближе всего похожее на комплекс неполноценности и чувство чудовищной несвободы – вот из чего она была сделана.
Тоска питалась сырой темнотой, мне хотелось прикосновений, ощущения близости – но не секса, это было гораздо злее. Мне хотелось какого-то невозможного абсолюта – впитать в себя, растворить в себе, самому растворится в чужом теле и чужой душе – и в пору было завыть от сознания этой невозможности.
Это было – как голод, который нельзя утолить. Хотелось любви и смерти. Любовь и смерть смешались и сплелись, они были окрашены тоской, они состояли из сырого ветра, темноты и грохота, они переполняли душу и им некуда было перелиться. Бурая ночь в желтых пятнах фонарей и фар была мучительна прекрасна, мне было больно от недоступности ночи, как от не разделенной страсти, воздух был больше, чем воздух – и я дышал любовью и смертью вперемежку с водяной пылью…
[413x600]