Однажды я провела летний месяц у бабушки. Помню девочку Вилму, вернее я помню её рот. У неё были пышные губы, они напоминали мне два пирожка - один лежал сверху, другой снизу. Эти пирожки ведали нам такое… после чего глаза у нас лезли на лоб. Она рассказала нам, чем взрослые занимаются ночью, пока мы спим. Именно ночью…и от этого это становилось ещё большей тайной. А затем она спокойно перешла к тому, что после таких ночных забав рождаются на свет дети. Она популярно пояснила, что детей не покупают в больницах, не приносят их аисты в одеялках, дети родятся из того самого места, которое отличает нас от мальчиков. «Родить»… я помню, как после этого слова во мне забушевали волны… внутри нагрянул шторм беспокойства… волнения. Ларсен спорила, что дети, дескать, «выраживаются» из пупков, зачем нам этот узел на животе. Ходят беременные тёти и в назначенное время в больнице им развязывают пупок и вытаскивают от туда ребёнка.  Тогда было непонятным -  зачем пупки мужчинам. Я не участвовала в споре, я была погружена в то волнение, которое происходило во мне. Почему я не задумывалась до сих пор о беременности… о том как попадают туда дети, как получилось, что после больницы, куда мы с папой ходили проведывать маму, мама вышла без живота, а братик был у неё на руках.  Значит не покупка, не операция через пупок, детей рожают. «Рожать» вновь это слово ввергало меня в беспокойство, какое-то возбуждение, отчасти приятное. После беседы все девочки были немного возбуждены. Это возбуждение накатывало на нас все последующие дни лета. После той беседы мы иногда играли в роддом. Мальчишки рядом гоняли мяч, сражались деревянными шпагами, играя в мушкетёров. А мы выбирали, кто от кого рожает. Писали записка с роддома, содержание которых были обыкновенными семейными историями. Иногда эти истории переходили в порнографические опусы, воспроизводя интуитивно все шаблоны, выработанные человечеством. Осенью мы разъехались и у меня остались письма некоторые с этими опусами…

Мне, кажется, для женщины слово родить нечто объёмное, огромное. Это что-то свыше… данное нам природой,  Творцом. Как только это слово входит в жизнь, важнее в жизни ничего нет. Может это мышечность во мне так шевельнулась, может быть ещё нечто необъяснимое. Только с тех самых пор это слово являлось самым важным смыслом… и волнение, приятное волнение охватывает до сих пор дух и тело. Родить… это как свет жизни, самый желанный свет…

Мне очень нравилось быть беременной, а волнение от слова «родить» был ещё приятнее, ещё сладостнее. Никакого страха боли, никакого беспокойства о том, что что-то будет не так. Полная уверенность в том, что свершится скоро самое чудное из чудес, будет новая жизнь, которую миру подарю я. В этот момент я чувствовала себя с Творцом. Мне казалось, что Творец приближает меня к себе, даря возможность мне давать жизнь. Своё тело я воспринимала как тело матери. Грудь приятно наливалась, боль в крестце и бёдрах приносила ощущение покоя, потому  и умом и сердцем было понятно  - тело готовится родить. Все ноющие и тянущие ощущения тела воспринимались с возбуждением приятным. Никакие катаклизмы в мире не могли лишить меня того, к чему я так приятно готовилась. К чему мне мысли о кризисах, конфликтах, даже если и война, ничего не могло остановить того, что я скоро рожу. Может быть, это и есть сила, непобедимая, желание женщины? Мне кажется, что ничего не может заставить женщин перестать рожать, разве только их полное исчезновение...