Неприкрашенный чувствами
Душу под тьмою прячущий.
Пустая коробка с лекарствами
От боли возвышенной плачущий.

Ужасно болит голова. Мишель до сих пор в изоляторе. Из за чего? Порез на пальце подручными предметами. Чем? Неизвестно. Но возможно заражение. Ну и ладно. Подожду. Меня начали пичкать таблетками. Лечат меня от несуществующих болезней. Разве что амнезия…но я когда нибудь вспомню. Я знаю это. У меня из за них болит голова. Медсестра сказала, что нужно сдать кровь на анализ. Я послала ее. Моя кровь не нуждается в анализах. И можно просто дать мне обезболивающее. А не просить меня сдать кровь. Глупые люди. И еще. В моей комнате установили камеру слежения. Они смотрят прямо на нее. Не думаю что камера замечает их. Она равнодушная и холодная. Ей все равно. Подумываю ее накрыть, чем нибудь. Может это и правильно, но я не хочу. Сижу и смотрю на нее. Сволочь. Она может загореться из за моего взгляда? Странно, почему я подумала об этом? Я становлюсь таким же психом как они? Очень мило. Хочу лечь на кровать и отключится. Заставить этих сволочей заткнуться. Может для этого нужно умереть? Но я хочу жить. Без них. Они разрушают меня, им ничуть не стыдно. Хочу уничтожить их. И девчонка. Она не может помочь. Она только ищет меня. И я знаю, что когда нибудь найдет. Откуда? Просто знаю. Лилуш оказывается здесь, как только я подумала о нем. Это странно. И это чертовски хорошо. У него в руках аспирин. Еще лучше. Глотаю сразу две таблетки. А что если всю пачку? Он останавливает. Не волнуйся милый я не хотела. Ты хочешь жить вечно? То есть вечно умирать. Зачем? А я хочу, что бы меня оставили в покое. Кто? Я не знаю. Я просто хочу этого. Какое им дело до того что у меня в голове? Ты говоришь – не знаю. Конечно, ты не знаешь. Но надо знать. Сейчас ночь кажется. Подожди или день? А чем они отличаются? Я говорю – цветом штор. Ночью шторы черные. Днем голубые. Значит сейчас день. Я уже решила, что не пойду на терапию. Меня и так тошнит от разговоров психов. Не хочу. Лилуш сидит на краю кровати. Я лежу и смотрю в потолок. Лилуш снова в перчатках. Я держу его за руку. Смотрит на меня с сочувствием и пониманием. Не хрена подобного. Мне не нужно твое сочувствие. И не черта ты не понимаешь. И я. И они. И подонки в голове. И девчонка в очках. И Мишель. Вы все делаете вид. Как будто вам не безразлично. Как будто важен этот мир. Как будто он вам нужен. Меня тошнит от ваших приторных улыбок. Ложь. Лжецы.
Я встаю и иду в кафетерий. Лилуш остается в палате. У него большие грустные глаза. Он жалеет меня. Не надо. Просто прекрати думать. А я оставлю все мысли в палате рядом с тобой. Они не помогут мне они только делают хуже. Тяжелее. Они стараются причинить боль мне. Нужно дышать, чтобы продолжать жить. Это все что я знаю. И забудьте все.
Странно. Я прохожу мимо комнаты Фрэнка. Там пахнет горелым. Мальчик в комнате. Он один. Лицо у него такое, что мне лучше отвернуться.
На подоконнике пепел и сажа. Черные дыры в белом пластике.
Когда он сжигал рисунки…я старалась не плакать.
В его комнате пахнет осенью.
Я думала – надо успеть. Пока солнце не зашло за горизонт. Я опоздала. А теперь мне просто лень это менять.
Я хочу дать ему новое имя. Он уже другой человек.
Почему это в моей власти? Просто я так хочу. Впрочем, я никогда не потакала желаниям. И сейчас не буду.
Я зашла в комнату. Фрэнк сидел в углу на корточках, спрятав лицо в ладони.
Вокруг него обрывки рисунков, покрытые чем-то черным.
Я сажусь на корточки и касаюсь этого пальцами.
Вопль режет мои уши настолько, что я начинаю задыхаться.
Я кладу руку ему на голову и касаюсь обожженных волос. Знаю надо позвать врача. Но я просто сижу рядом с ним и чувствую, как дрожит моя рука на его голове. Он плачет.
В комнате было уже темно, и закат яркими красками ворвался через стекло. Я видела тень мальчика дрожащую изо всех сил. Мне не было страшно. Просто так одиноко и невыносимо горько из-за этого. Ком стоял в горле и мне тоже хотелось плакать. Все мои руки покрыты чем-то черным.
Запах гари душит меня, а Фрэнки начинает смеяться.
Он вскакивает на ноги и шепчет: «теперь я знаю».
Я-то знаю точно.
Вот теперь мне страшно.
Я пугливо озиралась, чувствуя, как что-то держит меня за плечи.
Глаза, теплые и беспокойные, изучали мои руки.
Глаза, бегающие и нервные, смотрели на меня.
Лилуш увел меня из комнаты, оставляя там Фрэнка и его смех.
Довел до кафетерия и растворился во тьме. Почему он всегда так резко исчезает?
А мне лучше идти своей дорогой. Меня ведь это не касается верно? Его жизнь.
Вам не нужны теоремы чтобы жить. Но они нужны чтобы делать жизнь сложнее. Я хочу видеть их мертвыми. Всех. Я знаю что могу. Что могу исполнить это желание. Если они не защитят меня от моих желаний. Чем они, в общем, то и занимаются. Защищают меня от самой себя. Перекраивают сознание. Перестраивают личность. Но у них херово получается. Мне, почему то стало весело.
За моим столом на этот раз сидел Мишель. Я прощу его по трем причинам. Во первых. Он тут совсем недавно и наверно просто не знает что это мой стол. Во вторых. Он мне симпатичен. Ну а в третьих его все-таки выпустили из изолятора. Сажусь напротив. Стол серый. Засыпан пеплом? Нет? Жаль. Смотрю на Мишеля. У него красивая улыбка.
- Майки – Он произнес это смотря на меня.
- Где? – Я не понимала, что он имеет в виду.
- Зови меня Майки – Смотрит прямо в глаза. Они у него как стеклянные. Карие. Очки ему очень идут.
- Ооо… - Тупо протянула я. – Это твое альтер-эго?
- Нет. Мое альтер-эго Мишель Санндерс.
Какого черта он говорит так уверенно? Ну, еще посмотрим кто кого, Майки.
- Лис. – Теперь я смотрю на оправу его очков.
- Это твое альтер-эго? – Он нагло ухмыльнулся и придвинулся ближе ко мне.
- Мое альтер-эго Алиссия Фокс.
Оправа очков в сантиметре от меня. Это наверно интересно смотрится со стороны. Во всяком случае, пара охранников странно косится на нас. Вижу это боковым зрением. А что не так? Мы просто разговариваем. Очень глупый вот только разговор. Надо бы его прекратить. Встаю из за стола. Стоп это же мой стол! Мишель выглядит как победитель. Вот скотина! Сажусь обратно.
- Это. Мой. Стол. – Надеюсь лицо у меня каменное.
- Я тут сижу значит это и мой стол. А вообще прости, но этот стол был единственным не занятым. Не хочу сидеть с психами. – Он неловко улыбнулся.
С психами?! А ты тогда кто? Ладно. Не мое дело. Просто киваю. Пусть сидит. Раз уж не хочет сидеть с психами. Он странный. Тут все конечно странные, но это уже как то…. Не от мира сего. И он уже не похож на того парня который писал стихи в моей комнате. На полу. Ночью. Кровью. Почему он так изменился? Как будто одел маску и балахон полностью скрывающие его настоящего. Но зачем? Разве так легче? Не верю. Впрочем, я никому не верю.
- Тебе принести что нибудь? – он отвлек меня от потока мыслей.
- Что? – Я глупо уставилась на него.
- Зачем ты пришла сюда? Есть будешь? – Он встал и смотрел на меня сверху вниз.
- А, да. Конечно. Все равно что. Сейчас ведь завтрак?
- Обед.
- Все равно.
Через минуту он вернулся с куриным супом. Ну, или чем-то подобным. Во всяком случае, мне предстояло это съесть.
- Спасибо Мишель. – Я начала есть это. Терпимо. Жить буду.
- Майки. – Он испытующе смотрел на меня.
- Конечно. Просто еще не привыкла. – Я постаралась улыбнуться. Кажется, получилось. Майк сел рядом и смотрел, как я ем.
- Очень познавательно. – Мне не нравилось его внимание.
- Прости. - Он стал смотреть в другую сторону.
- А почему ты не ешь?
- Я никогда не ем.
- Смешно.
- Неужели? – Он опять смотрел на меня.
- Людям нужно питаться, чтобы жить. Так же как дышать.
- Ну, тогда я не человек.
- Да ну? – Меня чуть не стошнило от его пафоса. Прям в тарелку с супом.
Он молчал. Нет, все-таки псих.
- Ну а кто же ты тогда? – Мне вдруг стало страшно интересно, как он будет выкручиваться.
- А может я твоя галлюцинация? – Он нагло улыбался.
Я вздернула бровь. Зачем врать? Все-таки люди очень странные создания.
- Ага, ну да конечно. Я не сумасшедшая, милый. У меня нет галлюцинаций. Запомни это.
- Ну, тогда я просто не человек. Не все ли равно кто? – Майки смотрел на меня ожидая, что я его поддержу.
- Конечно. Только тебе надо лечиться милый. – Я сочувственно смотрела на него.
- Тебе тоже, милая. – Он ухмыльнулся и встал из за стола.
- Что ты имеешь в виду? – Я не понимала. Мне не нужно лечиться!
- Ты слишком нагружаешь свою голову. Им это не нравиться.
Майк вышел из кафетерия улыбаясь мне через плечо. Я не знала, что и думать. Откуда он узнал? Может он все знает? Знает все, что я забыла? Хотя он наверно просто угадал. Пальцем в небо. Мне сразу полегчало. Ничего он не знает. Только вид делает . Актер. Я встала из за стола и пошла за Майки. Интересно может он прав? Врядли. Все равно надо проверить. Я не заметила, как дошла до кабинета МакКея. На этот раз дверь была приоткрыта. Я точно знала, что там три человека. Они говорили. Обо мне.
- Она все забыла. У нее амнезия. – Этот голос принадлежал доктору МакКею.
- Практически полная. – А этот гнусавый голосок принадлежал никому иному, как Брайану Райту.
- Ну и что? А что делать, если она вспомнит, Брайан? – Этот голос был женский. Не знакомый. Резкий. Женщине около пятидесяти.
Похоже эта женщина не плохо знала Брайна и МакКея.
- Я присматриваю за ней. – Голос у МакКея был твердый как камень.
- Недостаточно. – Женщина говорила очень уверено.
- Вы имеете в виду случай с Викторий? Доктор Нортон виновата сама. Я думал вам понятно это, Мария.
- Ах, неужели? И теперь вы все время будете выгораживать ее?
- Она стоит за дверью, МакКей, и слышит все, о чем вы тут спорите. – Произнес Брайан, лениво растягивая слова.
Я приросла к полу. В ту же секунду дверь открылась целиком, и я увидела Брайна. Он был в белом халате поверх черного костюма.
- Мне кажется, нужно пригласить Мисс Фокс войти. – Брайан улыбнулся мне.
Я вошла в кабинет, стараясь не смотреть на МакКея. Мария оказалась женщиной весьма приятной наружности одетой в строгий костюм. Но она мне не нравилась. Точнее я уже ненавидела ее.
- Ты что-то хотела узнать? – МакКей строго смотрел на меня. Непривычно строго. Я поняла, что не должна быть здесь. Мне здесь не место хотя эти люди говорят обо мне. Мне, почему то нельзя ничего вспоминать. Но я знаю что вспомню. Я не скажу им об этом. Это совсем не их дело. Я знаю, что должна уйти. Под любым предлогом. Но я все еще тут. Хочу знать, что происходит или нет? Не знаю. Но я просто осталась. Я молчу. Не хочу отвечать на его вопрос
- Не хочешь нам ничего рассказать Алиссия? – Брайан странно смотрел на меня. Я бы даже сказала ласково. Как на дочь на пример. Или на младшую сестру.
Я ответила не понимающим взглядом.
- А разве не вы должны мне что-то рассказать? – Я не собиралась занимать оборонительную позицию. – У меня же амнезия, я ничего е помню, что должна помнить.
МакКей бросил на меня предостерегающий взгляд. Но мне было уже все равно. Я должна знать.
- А с чего ты взяла, что мы будем тебе, что-то рассказывать? – Мария свысока смотрела не меня.
- Ни с чего я не взяла. – Во мне поднималась злость. – Вы говорите обо мне как будто я не человек, а предмет наблюдений и изучений. И вы спрашиваете меня, не хочу ли я вам что-то рассказать? Да нет. Не желаю. Что-то не хочется!
Я развернулась и пошла к двери. Я точно знала, что позади меня МакКей сердито смотрит на Марию, Брайан разочарованно на мою удаляющуюся спину, а Мария надменно не Брайана. Но я не остановилась. Я вышла из кабинета и пошла в свою палату. И я не поняла, что только что произошло. Почему они говорили обо мне так? Какого черта? Почему здесь никого не интересует мое мнение? Я человек. А они говорили обо мне…или не обо мне? Нет. Не буду себя обманывать. Просто теперь надо подумать, что делать дальше. Эта тетка боится, что я вспомню. Но даже если и так она об этом уж точно не узнает. А что такого я могу вспомнить, что за мной надо приглядывать? Я впервые задала себе этот вопрос, и он поставил меня в тупик. А хочу ли я вспоминать? Я дошла до комнаты и опустилась на кровать. Голова опять болела.
Девчонка барабанила по грязному столу руками. Она отбивала какой то ритм. Кот сидел в углу. Его глаза единственный свет в комнате. Тут есть большая лампа. Но она не работает. Девчонка не любит свет. Ее очки целы, не смотря на разбитое лицо. Она опускает лицо на стол и плачет. Снова что-то не так. На этот раз я не могу успокоить ее. Кот подходит к ней, и садиться на ее колени. Она рассеянно гладит его одной рукой. Сегодня я узнала ее имя. Глория. Оно кажется мне знакомым до боли. Или это самообман. Ее сердце кричит. Ей больно, как и мне. Но мы не можем понять друг друга. Во всяком случае, сейчас. Она стоит на крыше и кричит. Это крик ее сердца. Мне жаль ее. Она не виновата. Не в чем. Просто она попала под огонь со мной. Это не ее битва. Просто она не успела убежать. Сейчас она стоит на крыше и ждет пока на нее начнут сыпаться бомбы. Она слишком близко к краю. Кричи пока твое сердце не остановится. Она встретит рассвет на крыше. Я тоже хотела бы так. Но я в своей гребаной палате. За дверью стоит лицемер и не решается постучать. Майки. Все-таки стучит. Входи. Он садится рядом и берет меня за руку. Я смотрю на него. У него в глазах слезы. Почему? Я тоже начинаю плакать. Вдруг вспомнила, что он просил у меня помощи. Кажется, пора ему помочь. Вытираю его слезы. Только не плачь опять. Он не плакал. Он заговорил. Я поняла, почему он здесь. Умер его лучший друг. А он подумал, что умер мир. Он хотел совершить самоубийство. Его спасли. А правильно ли было это? Может быть ему было легче умереть. Люди никогда не думают об этом. Он уже никогда не станет прежним. Это будет давить на него. И он не убежит от этого. Я обнимаю его и говорю, что все будет хорошо. Что он сможет пережить это. Я лгу. Но он верит мне. Я надеюсь на это. Он засыпает. А я сплю? Вижу, как Лилуш вошел в комнату. Он говорил мне что то. Я не слышала. Я все время думала, что Майк упадет с кровати и разобьет себе голову. Я держала его за плечи. Потом появился МакКей и сказал, что мне нужно быстро уехать. Брайан взял меня на руки и куда-то унес. В этой комнате не было окон. Он положил меня на пол ушел и закрыл дверь. В комнате оказалась Мария, которая все время что-то говорила. Она говорила сто лет. Я не понимала ничего из того что она говорит. Она говорила мне. Потом пришел Брайан и начал открывать дверь. На это ушло еще сто пятьдесят лет. Он открыл ее и сказал Марии, что они уходят. Они ушли, оставив меня одну. Через триста лет я захотела выбраться. Через пятьдесят лет мне удалось выбить дверь. Тогда я проснулась. Майк все еще спал. Как он мог спать шестьсот лет? Я не знала. Мне было страшно. Они вернулись.
[300x400]