Тусклый луч блестит на олове, мокрых вмятинах ковша...

Чуть поваркивают голуби, белым веером шурша.

Запрокидывают голову, брызжут солнечной водой,

бродят взад-вперед по желобу тропкой скользкой и крутой. Бродят сонные и важные, грудки выгнуты в дугу,

и блестят глаза их влажные, как брусника на снегу.

Сад поник под зноем парящим, небо - синьки голубей...

- Ты возьми меня в товарищи, дай потрогать голубей.

- Верно, день тот был удачливым ты ответил:

- Ладно, лезь...

- Дребезжать ступеньки начали, загремела гулко жесть...

Мне расти мальчишкой надо бы у мальчишек больше льгот...

А на крыше - пекло адово, сквозь подошвы ноги жжет.

Целый час с тобой стояли мы (неужели наяву?),

птицы в небо шли спиралями, упирались в синеву...

Воркованье голубиное, смятый ковш, в ковше - вода...

А часы-то в детстве длинные - и такие же года.

Кто их знал, что так прокатятся, птичьей стайкой отсверкав...

Я ли это - в белом платьице, с белым голубем в руках?

Вероника Тушнова