Это цитата сообщения Томаовсянка Оригинальное сообщение

О. В. Творогов. К СПОРАМ О «ВЕЛЕСОВОЙ КНИГЕ»

Я  благодарна Олегу_Шамрицкому, который, комментируя моё сообщение "Тайна Велесовой книги" от 12.07.2013" (http://www.liveinternet.ru/users/4373400/post283175750/) привёл ссылку  http://deja-vu4.narod.ru/Veles_book.html на книгу Олега Викторовича Творогова с информацией о том, что думают ученые о "загадочной" "Велесовой книге".

[500x228]

Дощечка 16

   «Велесовой (или «Влесовой») книгой» называется не дошедший до наших дней текст, который будто бы был начертан на нескольких десятках деревянных дощечек, а впоследствии переписан писателем, фольклористом и исследователем славянской мифологии Ю. П. Миролюбовым. В 1941 после смерти владельца дощечек А. Ф. Изенбека дощечки исчезают, и мы располагаем лишь копией, сделанной Миролюбовым, к которой, вероятно, восходят и все иные списки и публикации «Велесовой книги» (далее — ВК). Никаких свидетельств о том, что кто-либо, кроме Миролюбова, воспроизводил текст с дощечек, у нас нет, а смутные сведения о знакомстве с ними ученых в 20-х прошлого века документально не подтверждены.  

   По мнению почитателей «Велесовой книги», ее значение для истории славян огромно: она «уникальный источник сведений о языке, культуре, вере предков славянских народов, составленный предположительно жрецами славянского бога Велеса в IX веке».

   Сведения о ВК интенсивно обсуждались в массовой печати в нашей стране в 70-х прошлого века, хотя первое упоминание о ней относится к 1960, когда, в научном журнале «Вопросы языкознания» была опубликована статья лингвиста и палеографа Л. П. Жуковской «Поддельная докириллическая рукопись». Помимо статьи Жуковской появились отклики и других ученых, считавших, как и она, ВК подделкой. Но для обоснованного суждения о ВК необходимо было ознакомиться с полным текстом памятника, обстоятельствами его обретения и первыми публикациями. Это удалось сделать лишь после того, как наш бывший соотечественник Б. А. Ребиндер в 1984 прислал из Франции Д. С. Лихачеву издание ВК, подготовленное П. Ф. Скрипником, где текст ее был воспроизведен по машинописной копии из архива Миролюбова в более полном объеме, чем в издании С. Лесного. 

  Лихачев пришел к выводу о поддельности ВК, однако поручил мне осуществить более обстоятельный анализ материала. Знакомство с текстом ВК, а в не меньшей степени знакомство с сочинениями Миролюбова привели меня к выводу, что перед нами фальсификат, созданный (или окончательно оформленный) не ранее середины XX века. Предполагалось опубликовать работу отдельной брошюрой, причем исследование должна была обязательно сопровождать публикация полного текста ВК по машинописному тексту Миролюбова. Это была бы первая публикация ВК в нашей стране. Однако осуществить издание работы в задуманном виде не удалось: текст ВК рассматривался в некоторых академических инстанциях как идеологически опасный и не подлежащий широкому распространению. Мне удалось лишь опубликовать небольшую заметку в Литературной газете (в ответ на просьбу редакции), а затем пространную статью в журнале «Русская литература». Но спор по поводу неизвестного читателю текста мало продуктивен. Поэтому пришлось пойти по такому пути: статья была опубликована в научном ежегоднике, а полный (доступный мне тогда) текст ВК был «влит» в ее состав.

   Сразу же подчеркну, в чем принципиальное различие поклонников ВК и «скептиков», каковыми, как увидим далее, является подавляющее большинство ученых. Если ВК действительно бесценный источник сведений по истории и религии древних славян, то к ней нужно подходить как к любому иному историческому источнику, т. е. прежде всего убедиться в его подлинности, иначе говоря, в том, что сохраненный нам Миролюбовым текст является копией некоего древнего текста, а не сочинен в новейшее время.

   Я питал надежду, что мои наблюдения над языком и содержанием ВК, а также многочисленные противоречия и странные оговорки в сочинениях Миролюбова поставят под сомнение подлинность ВК. Но этого не произошло. Напротив, с 1992 начинается ее «триумфальное шествие». Его открывает книга «Русские веды», вышедшая пятидесятитысячным тиражом в Москве, издание осуществлено по заказу Нижегородской областной языческой общины. Подготовивший его А. И. Асов писал о себе: «Передо мной —дверь в прошлое. Я стою словно между двух зеркал. Вижу длинную чреду моих предков. Они были православными священниками, а ранее — волхвами. Они дали мне тело и душу, мне Александру Асову, родившемуся в двадцатом веке, тело и душу Буса Кресеня, жившего задолго до нашей эры». В книге был опубликован текст ВК, набранный особым алфавитом, реконструированным издателем на основе единственной сохранившейся фотографии дощечки и названным им «влесовицей», а также содержался рассказ об обретении ВК и комментарии к ее тексту. В обширном списке литературы (252 наименования) не приведенони одной работы, где выражается сомнение в ее подлинности.

  В 1994 - 95 выходят два идентичных издания ВК, подготовленные Асовым. Рецензентами книги, как указано на ее колонтитуле, были слависты И. В. Левочкин, Ю. К. Бегунов и Р. Мароевич, что должно было придать ей статус научного издания. Помимо воспроизведения текста ВК, его перевода и комментариев книга содержит полемику с критиками ВК. Асову кажется, что он смог доказать реальность графики и языкового строя памятника. Он пишет: «Прямым лингвистическим и историческим доказательством (подложности текста. — О. Т.) можно было бы признать отсутствие в памятнике какой бы то ни было языковой системы и смысла. В предыдущих главах я, думаю, уже отвел подобные обвинения».

 

    В очередном издании ВК Асов кратко останавливается на ее обсуждении в России. Главным «обвиняемым» у него оказывается О. В. Творогов, который в «развернутом отзыве» (так Асов называет статью 1990) «наделал ошибок, не простительных даже студенту филфака (примеров ошибок Асов не приводит. — О. Т.). Именно после сей работы он стал признаваться определенными кругами специалистом по палеографии, ибо свое дилетантство он сумел скрыть псевдонаучной фразеологией». Не стану спорить с суждениями Асова, но отмечу, что он опять вводит в заблуждение читателей. С благодарностью отметив поддержку, оказанную ему Ю. К. Бегуновым и заведующим кафедрой славянской филологии Латвийского государственного университета Л. Сидяковым (попутно замечу, что Л. Сидяков специалист по новой русской литературе, автор исследований творчества А. С. Пушкина), Асов ничего не говорит о критике, которой было подвергнуто его издание 1994 высокопрофессиональным лингвистом, специализирующимся как раз в области древнеславянских языков, Алексеевым, не упоминает о резко отрицательных оценках его разысканий в работах В. П. Козлова, И. Н. Данилевского, Е. В. Ухановой, вышедших в 1995-98 и несомненно известных автору. И после этого умолчания странной выглядит ссылка на то, что ВК «не признают „генералы" отечественной науки», почему-то не названные. Асов объясняет это тем, что в современной России место бывшей «„партийной коммунистической идеологии" заняла ...антинациональная, антирусская идеология, взрощенная в зарубежных идеологических центрах». Стремление Асова перевести спор из научной, профессиональной сферы в идеологическую понятно — научные аргументы против него, — но наклеивание оппонентам оскорбительных и лживых идеологических ярлыков не делает чести автору.

    В последней из известных мне книг Асова автор перечисляет результаты популяризации ВК за последнее десятилетие. По его словам, темы ВК «ложатся в основу новых произведений русской литературы, создаются картины, театральные постановки, музыкальные произведения». Развивая эту мысль, Асов пишет: «Благожелательно отзывались о русской ведической литературе поэты М. Ножкин, К. Кедров. Прославленный поэт Е. Евтушенко включил мои реставрации и переводы древних текстов в свой трехтомник „Русской поэзии". Писательница Г. Романова создала на основе преданий „Книги Велеса" и песен из „Книги Коляды" романы из серии „Сварожичи".

   Но вернемся, однако, к научным оценкам ВК. И тогда окажется, что представленная Асовым благостная картина нуждается в серьезных коррективах. Начнем с того, что главным и, как может показаться, единственным в последние десятилетия «лиходеем» (выражение Асова), противящимся признанию ВК подлинной и будто бы фальсифицирующим историю ее открытия и изучения, является О. В. Творогов, со статьей которого в «Трудах Отдела древнерусской литературы» Асов яростно и полемизирует. Но почему он не упоминает в своей, как всегда обширной библиографии ни одной работы других исследователей, также считающих ВК фальсификацией? А об этом писал историк Данилевский, историк и архивист, член-корреспондент РАН, автор принципиально важной в данном споре книги «Тайны фальсификации» В. П. Козлов, лингвист и источниковед Алексеев, автор книги о славянской письменности, сотрудник отдела рукописей Государственного исторического музея Уханова, а также другие авторы. Стоит обратить внимание и на то, что в трудах, специально посвященных проблемам истории славян и славянской мифологии, в которых, казалось бы, невозможно обойтись без ссылок на такой ценнейший источник, каким, по мнению ее почитателей, является ВК, она вообще не упоминается. Я имею в виду монографию крупнейшего слависта академика В. Н. Топорова, в которой особое внимание уделено как раз праславянской и восточнославянской мифологии, монографию академика О. Н. Трубачева, специально рассматривавшего проблему прародины славян,  книгу Г. А. Харбугаева о началах славянской письменности, книгу В. Я. Петрухина о древнейшей истории Руси. Неужели Асов всерьез полагает, что академики с мировым именем отказались от использования «ценнейшего источника» по волнующим их проблемам лишь только потому, что прочитали статью Творогова?! Правда, Асов утверждает, что будто бы я — член-корреспондент РАН, «работал и занимал посты в отделении литературы и языка АН СССР», что должно, по-видимому, означать возможность административного давления. Все это вымысел: с 1961 и по сей день я работаю в Институте русской литературы и всего лишь доктор филологических наук. Поэтому мое влияние на «академическую науку» — фантазия Асова. Так почему же одни авторитетные ученые вообще игнорируют ВК, а другие выражают согласие с моей точкой зрения? Не потому ли, что поддельность ВК более чем очевидна?

   Для очернения противников ВК Асов и его единомышленники применяют прием: неприятие ее объясняют не научными, а идеологическими мотивами. Видимо, Асов считает патриотами не тех, кто собирает и изучает действительно сохранившиеся крупицы культурного прошлого - в нашем случае тысячи древнерусских рукописей или сотни берестяных грамот, а тех, кто сочиняет легенды об этом прошлом или верит ласкающим слух утверждениям, например, о том, что «славяно-русы ... являются древнейшими людьми на земле». В этом случае величайшими патриотами следует признать В. Кандыбу и П. Золина, которые утверждают, что история русов (так!) насчитывает миллионов лет, что «от Ория произошла Первая Раса тонкотелых людей — орусов», затем орусы соединились с арханотропами «и превратились в плотнотелых людей, образовав Народ Русов». И свершилось это «ровно 10 млн лет тому назад». Право же, история нашего народа и богатства нашей отечественной культуры — достаточный повод для национальной гордости, и незачем создавать мифы, которые затем будут осмеяны и забыты.

  Идеологические обвинения развертываются и в другом направлении. Так, последователь Асова В. Е. Шамбаров утверждает, что «критика сводилась главным образом к тому, что Изенбек, Миролюбов и Куренков — „белогвардейцы", Лесной и Скрипник — „беидеровцы", а первые публикации осуществлялись в эмигрантском антисоветском журнале „Жар-птица"». Читатель, ознакомившись с публикуемыми далее статьями «критиков», легко убедится, что там нет ни «белогвардейцев», ни «бендеровцев», ни определения журнала «Жар-птица» как антисоветского. Все это вымысел В. Е. Шамбарова.

    Что же касается идеологических мотивов, которые могли побудить Миролюбова к созданию ВК, то я уже выдвигал свое предположение по этому поводу, основываясь исключительно на его собственных высказываниях. Поэтому негодование Асова не имеет достаточных оснований. Он обвиняет ученых в том, что если раньше они «порочили» ВК «как творение зарвавшихся белоэмигрантов, будто бы создавших ее для борьбы с коммунизмом и атеизмом» (но именно так формулирует свои цели Миролюбов! — О. Т.), то теперь «борются против нее, привлекая и псевдонаучные доводы, но уже под лозунгами новых хозяев (Асов, очевидно, имеет в виду неких „представителей антирусской идеологии, взращенных в зарубежных идеологических центрах", будто бы опасаясь того, что то ли коммунисты, то ли русские фашисты возьмут ее идеи на вооружение».

   Переведем дух после этих страшных обвинений и уничижительной критики «псевдонауки» и обратимся к иному осмыслению «феномена» ВК в статье И. В. Кондакова. Он пишет: «Открытие „Велесовой книги" Миролюбовым и С° изначально рассчитано на веру  читателя в реальность публикуемого, точнее на его желание поверить, на его потребность верить в „великую и неделимую Россию" — не только до Крещения Руси, но и до Рождества Христова - от самого сотворения мира». «Самое главное здесь: неправомерно по отношению к „Велесовой книге" говорить о научной фальсификации или подделке (лингвист Жуковская, литературовед Творогов, историк Козлов ...). Она мыслится не в научных категориях, а в мифологических;... „Велесова книга" не создана, а „обретена", „дана свыше", „ниспослана" русским эмигрантам ... Не все ли равно, чьей рукой записано слово Велеса — Изенбека, Миролюбова или Кура, Лесного или Скрипника, да хоть и Ребиндера! Этой рукой, этим пером, кистью, резцом водила воля Высшего существа». 

  Подчеркивая, что Миролюбов «не был представителем науки, пусть и понятой дилетантски», Кондаков продолжает: «несомненно, Миролюбов считал, что его реконструкция „Велесовой книги" гораздо ближе к истине праславянской древности, нежели все научные исследования... Он сам верил в подлинность написанной им „Велесовой книги", если не на связке буковых дощечек, то в умах древних славян, в их менталитете».⁴⁷ В другой своей работе И. В. Кондаков также говорит о ВК как о «фальсифицированной Ю. Миролюбовым и стилизованной под дохристианский свод восточнославянской мифологии». В. Солодовникова в «справке», сопровождающей журнальную статью Кондакова, высказывает справедливую, на мой взгляд, мысль, что «современная востребованность „Велесовой книги" и исторических исследований Миролюбова на родине писателя, связанная с усилением националистических тенденций в обществе, позволяет считать, что интерес к фигуре Миролюбова не исчерпывается его принадлежностью к культуре русского зарубежья, но актуален в связи с его влиянием на распространение неоязыческой идеологии».

   В книге о фальсификатах Козлов также ставит вопрос, «для чего Миролюбову и его коллегам потребовалось придумать столь фантастическую картину древней истории славян...». И отвечает: «Свои сочинения о славянской истории Миролюбов рассматривал как вклад в борьбу с советской системой и коммунизмом».

   Асов пытается убедить нас, что ученый мир по отношению к ВК разделился надвое. Мало того: «российская академическая наука в лице Творогова и примкнувших к нему „антивлесоведов" пошла вразрез с мировой», так что они оказались не только «„на задворках" мирового славяноведения, но и дискредитировали как себя, так и в целом российскую школу славяноведения».

  Неужели Асов не замечает, что он наносит оскорбление ученым (Алексееву, Данилевскому, Козлову, Ухановой), лишая их права на самостоятельное мнение и представляя некими слабовольными статистами, бездумно «примкнувшими» к своему коллеге? Напрасно Асов числит в своих союзниках Б. А. Рыбакова, устно и письменно выражавшего свое крайне негативное отношение к ВК. Но у отечественной науки, оказывается, есть еще возможность реабилитации. Асов предлагает: «...до тех пор, пока свое отношение к памятнику не выскажут директора и заведующие соответствующими кафедрами всех крупнейших университетов и профессиональных НИИ (в частности, Института русского языка, Института языкознания, Института славяноведения и балканистики), мы даже не будем знать, в курсе ли они данной проблемы. Причем свое отношение в этом случае просто необходимо высказывать в печати, и подробно. Уверен, памятник сего заслуживает хотя бы потому, что в его защиту уже высказались крупнейшие славяноведы ряда стран. В противном случае нам остается считать, что отечественного славяноведения не существует. Есть лишь вывески на зданиях, которые свободны от присутствия ученых». Это требование Асова способно вызвать лишь саркастическую улыбку. Почему проблему ВК должны решать «директора и заведующие», а не специалисты, занимающиеся теми проблемами, которые ближе всего относятся к палеославистике и истории славян? Почему мнение историков, палеографов и лингвистов показалось Асову недостаточным? Не приходила ли ему простая мысль о том, что подавляющее большинство отечественных медиевистов просто не пожелали тратить время на знакомство с памятником, подложность которого очевидна с первого взгляда?

  Впрочем, среди единомышленников Асова нет единодушия. Так, В. В. Грицков, работу которого неизменно включает в библиографию работ о ВК Асов, пришел в брошюре к примечательным выводам: он согласен со мной (а точнее, с Рыбаковым), что «крайне сомнительно, чтобы хрупкие дощечки уцелели в течение многих веков», и допускает, что к Миролюбову попали не дощечки IX века, а их позднее изготовленные копии. Для древнерусской книжности совершенно обычно, что древний текст доходит до нас в поздних копиях, отражающих порой несколько этапов переписки. Подобной многократной перепиской, во время которой в текст вносятся изменения и, увы, мночисленные ошибки, Грицков объясняет лингвистические странности текста. И сетует: «... с момента публикации памятника в 30-х и до настоящего времени языкового анализа в полном объеме он так и не дождался. Его даже не рассматривали под углом возможных поздних включений при копировании». Грицков полагает в этом «просчет „филологической ветви" нашей критической школы».

  Итак, признающий подлинность ВК Грицков тем не менее разрушает основу основ «велесоведения»: значит, дощечки не IX века, и, следовательно, Миролюбов и Кур попросту либо откровенно обманывали читателей, либо действительно приняли «копии» XVI или XVII века за «древние уникумы». Но тогда возникает вопрос: при переписке древних текстов, как правило, поновляется их язык, изменяется графика, с пергаменного оригинала текст воспроизводится на бумаге и т. д. Почему же ВК переписали на доски же (если верить Миролюбову) и при этом таким «дедовским способом» (сам Миролюбов говорил то о выжженном тексте, то о выцарапанном)? В какой же среде на Руси с многовековыми уже традициями христианства нашлись энтузиасты воспроизведения непонятного и явно нехристианского текста, да еще таким необычным способом? Решив одну загадку, мы создаем себе другую.

  Вернемся к языку. Мы располагаем тысячами древнерусских рукописей, и нам хорошо известен характер изменения текста оригинала при переписке. И когда мы читаем в списке XVII века памятник века XI или XII, то мы видим тот же текст (я не говорю о редакционных изменениях) с легкообъяснимыми изменениями (поновлениями) в графике, орфографии и грамматике. Несуразность текста ВК объяснить ошибками переписчиков невозможно: он был неестественным уже искони, и не потому, что в нем были утраченные буквы или незнакомые слова, а потому, что в нем отсутствовали и фонетическая, и грамматическая система, а уж ее-то никакие поздние переписчики не способны полностью исказить.

 Словом, Грицков не смог объяснить и загадки языка ВК. Но затем следуют еще более странные вещи. «Теоретически можно допустить, — пишет Грицков, — существование блестящего историка-аналитика, создавшего незадолго до 1953 (времени начала публикаций, связанных с текстами) основную конструкцию. Можно не согласиться с исторической достоверностью ее положений, но она тщательно зашифрована, ей придан вид творения по крайней мере двух древних хронистов, предусмотрена имитация ошибок... осуществлена имитация разновременных языковых включений и многое другое. Это говорит об интеллектуальном ранге ее возможного творца. Такому человеку, конечно, не составило бы труда обмануть бесхитростного Миролюбова и подсунуть ему тексты с целью их публикации чужими руками».⁵⁸ И далее: «Очевидно, логика была такова. После публикации текста дилетантами, профессиональные ученые, обнаружив совершенно идиотские добавки, объявят его фальшивкой. Однако через какое-то время будет дешифрована основная конструкция...». Так, значит, все же XX век? Но тогда зачем все предыдущие рассуждения?

   Другой безусловный сторонник подлинности ВК, украинский историк, автор нескольких работ о «Слове о полку Игореве», Яценко также вносит в представления о ВК существенные коррективы. Во-первых, он решительно выступает против признания ВК сочинением новгородских волхвов. Яценко согласен, что она была создана в конце IX—начале Х века, но полагает, что «вона записана на Прип'ятi в районi Захiдного Полiсся i вiдобразила дiялектнi особливостi цьего регiону». Во-вторых, он не допускает, что в руках Миролюбова оказались дощечки IX века. Согласно Яценко, «протограф великобурлуцького списку ВК (согласно Миролюбову, дощечки были найдены в имении, которое теперь идентифицируется с имением Задонских — Великий Бурлюк. — О. Т.) .. .належав до XIV—XV столiть». Затем текст был переписан в XVII веке украинцем.

  Из сказанного ясны и основания, на которых построена его критика Жуковской и Творогова: отмеченные ими несообразности языка ВК Яценко объясняет сложной историей ее текста и разновременными вкраплениями. Остается неясным: почему и поздний, находившийся будто бы в руках Изенбека и Миролюбова, список ВК был также выполнен на дощечках, к тому же украшенных рисунками, и с сохранением архаичной графики.

  К сожалению, Яценко, подробно анализировавший графику и фонетику ВК, ни словом не обмолвился о ее чудовищной морфологии и не попытался объяснить ее несовместимость с грамматикой славянских текстов IX—XVII веков. Странно, что Яценко не упоминает посвященную языку ВК статью Алексеева «Опять о „Велесовой книге"», опубликованную в журнале «Русская литература», хорошо известном автору, поскольку именно там, при содействии Отдела древнерусской литературы, было опубликовано несколько его работ.

   Что же касается проблемы подлинности ВК, то автор признает: «Есть весомые основания считать ее автором не волхва IX века, а Юрия Миролюбова (и, вероятно, А. И. Сулакадзева). Да, обманывать людей недостойно, непорядочно (даже во имя высокой идеи). Но позволяет ли это относиться к данной книге как к какой-нибудь фальшивой накладной, интересной только следственным органам?».

   Дудко приходит к такому выводу: «Словом, если „Велесова книга" — произведение XIX—XX веков, то трудно назвать более вероятных ее авторов, чем Сулакадзев и Миролюбов. Вероятнее всего, первый создал лишь несколько дощечек, найденных впоследствии А. Ф. Изенбеком. Основную же часть работ выполнил второй. Работу над „Велесовой книгой"  Миролюбов, вероятно, завершил между 1952 (когда он еще не решался ссылаться на нее в „Риг-Веде и язычестве") и 1954 (тогда в сказах Захарихи появляется мотив связи русов с Троей, в „Велесовой книге" отсутствующий)». Упоминает в своей книге Дудко и издания Асова. Он пишет: «Неоднозначную роль в судьбе „Велесовой книги" играют публикации историка-любителя Александра Игоревича Асова (языческий псевдоним - Бус Кресень). Его художественные реконструкции славянских языческих мифов («Русские веды», «Звездная книга Коляды») спорны в научном отношении, но ярки и талантливы в литературном. Его книги и статьи по истории и мифологии славян пользуются большой популярностью».

   Не могу не присоединиться к оценке подвижнической деятельности Асова по пропаганде ВК. Но ученых тревожит отнюдь не появление многочисленных публикаций памятника, а бездумное и безответственное отношение к ВК: она упоминается порой вообще без указаний на споры о ее подлинности, а иногда с оговоркой на таковые, за которой тем не менее следуют ответственные выводы и суждения, в большинстве своем основанные на переводе Асова, который, как сказано выше, не вызывает доверия даже у некоторых почитателей ВК.

    Исследователь «Слова о полку Игореве» и поэт Геннадий Карпунин, приславший мне свой перевод ВК с благодарностью за первую в России публикацию текстов «Велесовой книги», во вступительной заметке к переводу призывает относиться к ВК как «к источнику исторических сведений ... крайне осторожно», но все же допускает, что «Велесова Книга или подобные ей вполне могли существовать в глубокой древности», а далее уже утверждает, что. «вдумчивый читатель, обращаясь к текстам Велесовой Книги, имеет возможность глубже понять, почему после богоотступничества иудеев и византийцев Господь избрал Своим народом именно русичей». Итак, сначала призыв к осторожности, затем допущение («вполне могли существовать»), а в заключение призыв сделать из этого сомнительного источника важнейшие культурологические и историософские выводы.

  Столь же странной является позиция украинского археолога Ю. А. Шилова, автора фундаментального исследования «Прародина ариев», положительно оцененного крупнейшим языковедом-славистом академиком О. Н. Трубачевым. В другой своей работе Шилов называет «„Велесову книгу" загадочной», источником, «не утвердившимся еще пока в научном мире», пишет, что «ввиду ненадежности источника не станем разбирать эти странствия (славян. — О. Т.)». Но тут же цитирует ВК по переводу (!) Асова и выдвигает свою версию ее возникновения: она «могла быть создана потомками жрецов венедов-этрусков в конце IX в., где-то в Крыму». Так в одной книге соседствуют итоги археологических раскопок и совершенно необоснованные догадки.

    Еще тревожнее, что ВК пытаются внедрить в школьное и вузовское образование (как будто бы вообще не существует проблемы ее подлинности). Так, в учебнике для вузов «Культурология. История мировой культуры» автор одной из глав Е. М. Скворцова с сожалением отмечает: «В отечественной историчсской науке даже то немногое, что осталось — Велесову книгу, предположительно написанную новгородскими жрецами не позже IX в., считают подделкой». Далее следует особый параграф «Велесова книга», в котором мы, в частности, читаем: «Велесова книга — памятник сложный и объемный. Подделать его так же трудно, как невозможно заново создать Ригвсду, Авесту или Библию. Велесова книга разрешает древний спор о происхождении славян... (она) описывает события мифической и древнейшей истории славян конца II тыс. до н. э. — конца I тыс. н. э.». Так, без тени сомнения, вводится в число источников отечественной и даже мировой культуры произведение, подлинность которого отвергают многие профессионалы — лингвисты и историки. Мне могут возразить, что спор не закончен, привести в пример споры о подлинности «Слова о полку Игореве» (и такие параллели приводились), но все же стоило бы задуматься о том, можно ли вводить ссылку на спорный источник в учебник, а если и вводить, то безусловно следовало бы указать на существующие возражения против его подлинности.

  Другой пример. «Словарь славянской мифологии» с аннотацией: «Рекомендовано в качестве учебного пособия по русскому языку, литературе и истории в средних школах, колледжах, гимназиях и высших учебных заведениях». Рецензентами Словаря выступили доктора наук - два заведующих кафедрами и декан исторического факультета Нижегородского университета, и, следовательно, книга апробирована на самом высоком уровне. И что же? В Словаре мы находим статью «Велесова книга», где говорится, что это — «Перевод священных текстов новгородских волхвов IX века, в которой рассказана древнейшая история славян и других народов. Славяноведы узнали о ней лишь в нынешнем веке, да и то до нас дошло очень немного дощечек с непонятными, трудно поддающимися расшифровке письменами. К сожалению, от единственного в мире священного текста славянской ведической религии мало что сохранилось, но ценность „Велесовой книги" неизмерима... имена знакомы, о смысле других можно догадаться, ну а многие останутся покрыты вечной тайной, как и происхождение „Велесовой книги", ее подлинность или мнимость». Авторы Словаря указывают на спорность вопроса о ВК, но все же по тону статьи можно понять, что они скорее склонны верить в ее существование. К тому же в Словарь вошли статьи на понятия, извлеченные из ВК: «Орей», «Явь, навь и правь». По сообщению Н. А. Соболева, предпринимаются попытки включить ВК в круг текстов, рекомендуемых для чтения учащимся.

  Еще раз подчеркну, что, на мой взгляд, наибольшую опасность представляют не издания самой ВК, в которых неизбежно говорится о спорах вокруг ее подлинности, а исследовательские статьи, где ВК используется как источник. Вот один из примеров. В первом выпуске возрожденного Сборника Русского исторического общества (выходившего в 1867) весьма авторитетного издания) опубликована статья кандидата исторических наук, старшего научного сотрудника Государственного исторического музея В. Д. Кузнецова. Автор уже в аннотации к статье упоминает ВК как «уникальный памятник истории и культуры древних славян» и сообщает, что «по Велесовой книге за рубежом защищаются диссертации».⁸⁵ В статье, в частности, говорится: «Наша наука располагает замечательной книгой бога Велеса, созданной предположительно в IX веке н. э. новгородскими волхвами и объявленной нашей официальной наукой фальшивкой А. Сулакадзева». (Как мы видели, предполагаемым автором ВК считается все же не Сулакадзев, а Миролюбов.).

    Далее, комментируя легенду о скифском царе Колаксае, автор пишет: «О том, что именно он был инициатором реформы в Великой Скифии, разрядившим обстановку и прекратившим пожар междоусобиц, говорит таблица 16а из Велесовой книги». Итак, ВК представлена как заслуживающий внимания источник. Далее В. Д. Кузнецов приводит цитату из перевода Асова: «И крови много там лилось оттого, что была распря великая за посевы и пашни по обе стороны от Дона (у Асова — «от Дуная». — О. Т.) и до гор русских, и до пастбищ карпатских. И там они начали рядить и выбрали Кола, и был он для них вождем, а также он отпор врагам творил». Оборвем цитату и поспешим сравнить ее с тем текстом ВК, который нам известен по машинописи из архива Миролюбова: «i крве многа i тамо iесоi i отва бяще пре вьлка з асете i зурете на обаполе оде данаiу до горе русище i до хопе карпенсте i тамо рящете ее бо утвре коле i бендешете опрец за не iтакожде врзсм упоре творяе».⁸⁸Здесь точно воспроизведен текст Миролюбова, в который А. И. Асов в своем издании вносит некоторые «поправки» (оценить их читатель сможет сам, сравнив оба варианта). Дело в другом. Кузнецов, во-первых, цитирует в научной статье не оригинал (если таковым считать копию Миролюбова), а перевод, на мой взгляд, весьма сомнительный. А во-вторых, благоразумно опускает предшествующий текст (пусть даже перевода), из которого видно, что скифская тема не столь уж явно здесь проявилась. Итак, перевод Асова: «И были князь Славен с братом его Скифом. И тогда узнали они о распре великой на востоке и так сказали: — идем в землю Ильмерскую и к Дунаю! И так решили, чтобы старший сын остался у старца Ильмера. И пришли они на север, и там Славен основал свой город. А брат его Скиф был у моря, и был он стар, и имел сына своего Венда, а после него был внук Кисек, который стал владельцем южных степей». Лишь после этого и следует цитированный выше текст: «И крови много там лилось...». Я бы, в отличие от автора статьи, не решился (даже оставив в стороне вопрос о подлинности ВК) фрагмент из столь «темного» текста использовать в качестве аргумента в научных рассуждениях. Создается впечатление, что неясность текста ВК лишь способствует тому, что извлечения из нее, свободно пересказанные, очень удобны тем, кому не хватает «материала» для своих реконструкций о славянской древности.

  Итак, подведем итог. На мой взгляд, защитникам ВК не удалось доказать ее подлинность. Главным препятствием является не содержание ВК — в древних и средневековых источниках нам встречаются самые фантастические легенды и сложные для интерпретации пассажи, - а прежде всего ее язык. Если полагать, что создателями ВК являются славяне, то язык памятника должен был отразить строй славянской речи. Наука смогла реконструировать грамматический строй общеславянского языка и других славянских языков на самых ранних стадиях их развития, и ни к одному из них чудовищный волапюк ВК не имеет отношения.

     Не удалось опровергнуть и суждения критиков ВК, основанные на анализе сведений о ней, содержащихся в книгах и письмах Ю. П. Миролюбова. А. И. Асов пытается оправдать противоречия и проговорки Миролюбова тем, что он-де был писатель и мог многое сочинить и нафантазировать. Асов прав — только из этого еще не следует вывод о «поддельности» ВК. Но несомненно, что единственное звено, связывающее современного исследователя с пресловутыми дощечками IX века, - Миролюбов - не заслуживает ни малейшего доверия. Это ни в коей мере не является моральным упреком: Миролюбов, вероятно, и не предполагал, что его творение будет использоваться как исторический источник учеными, к которым он относился с явным предубеждением: ведь никто же не изучает историю средневековой Европы по роману Томаса Мэлори.

   На мой взгляд, ВК — еще один образец того направления в околонаучной мысли, которое уже получило определение как «фольк-хистори». Исследователь этого явления Д. М. Володихин пишет: «Обществу навязываются варианты реконструкции исторической действительности, не имеющие ни малейшего научного обоснования. При этом историческая наука подвергается самой агрессивной критике, читателя всячески убеждают, что историки-профессионалы не состоятельны в своем ремесле и падки на умышленные фальсификации». Автор имеет в виду прежде всего пресловутый феномен Фоменко — попытку существенно «укоротить» всемирную историю и, в частности, совершенно по-иному «прочитать» историю Руси, а также сочинения М. Аджи, Э. Радзинского, А. Бушкова и других творцов альтернативной истории. Но сказанное им в полной мере относится и к Миролюбову, намеревавшемуся «поворачивать всю историю», и к Асову, обличающему «академическую науку» и видящему в некоторых ее представителях «заурядных фальсификаторов». Далее Володихин пишет: фольк-хистори «превратилась в заметный компонент общественной мысли. Этот компонент влияет и будет влиять на массовые представления о прошлом, на программы учебных заведений, на историческую беллетристику». Все это также может быть отнесено к литературе, возникшей на материале ВК.

   Но у феномена ВК есть и другой аспект. Если большинство авторов, пишущих в духе фольк-хистори, вообще избегают ссылок на источники, предлагая читателю целиком полагаться на их интуицию и таинственным путем добытые сведения, то здесь перед нами совершенно иная картина: все рассуждения Асова и его единомышленников основываются на источнике, который, по мнению большинства ученых, является фальсифицированным.

Таким образом, заинтересованный читатель сможет составить достаточно полное впечатление о том, что думают ученые о «загадочной» «Велесовой книге».

 

Серия сообщений "Непознанное":
Часть 1 - Знаки на память и спирали беспамятства Часть 2
Часть 2 - СЕРИЯ документальных ФИЛЬМОВ
...
Часть 23 - Звездные божества Тибета
Часть 24 - Тайна Велесовой книги
Часть 25 - О. В. Творогов. К СПОРАМ О «ВЕЛЕСОВОЙ КНИГЕ»