Я обожаю своих друзей. У меня их очень мало, а потому обожание получается ну непиздецки концентрированное. Я вообще не знаю, как бы я жил и жил бы вообще, если бы не встретил тех людей, которых я знаю и люблю сейчас.
Не смотря на то, что я был с Тачи почти двое суток, я не до конца избавился от своей грусти. Но дальше уже дело техники, я считаю - мне просто нужно переждать ещё немного.
Вообще странно происходит. На людях я смеюсь, шучу, язвлю и вообще веду себя как обычно, может быть только чуточку менее задорно, но стоит мне только остаться наедине с самим собой, как в моей голове начинается апокалипсис. И даже рассказать о нём некому. И нечего. Я не знаю, почему так происходит и зачем. Этим состоянием можно упиваться конечно, ввести себя в мрачное созерцание и капать ядом на всех подряд, но мне это не нравится и мешает.
В моей голове смешались две вещи. Одна довольно типичная для меня, а за вторую мне, пожалуй, немного стыдно. Начну со второй.

Когда-то, в прошлом году, СБ делали фотосет, в котром изображали смертные грехи. Получилось очень красиво, эмоционально и зрелищно. Красивые студийные фотографии со смыслом - на такие приятно посмотреть.
Мне бы очень хотелось сделать такой же фотосет, где я бы выступил в роли жестокости. Нарцистично, ага. Но как же мне было сложно написать, кто бы знал, кто бы знал... да и я не смогу этого сделать. Для подобного фотосета мало желания: нужен как минимум ещё заинтересованный фотограф. А ещё нужно то, чего у меня никогда не будет - умения позировать на фотки, эмоционального лица и вообще просто банально лица, которое не стыдно на фотках показать.
Я всегда очень хочу казаться кем-то, кем я не являюсь. Это очень обидно и выбивает из колеи.
А ещё помню Широ в начале этого года постил флешмоб, о котором уже стопроцентно забыл, да и я бы о нём не вспомнил, если бы не сел писать эти строки. Суть была такова: за год делается сто фотографий, если я помню правильно. И там был пункт, нечто вроде той же жестокости или гнева, я не помню точно. Но я в комментариях изъявил желание в этом пункте лицезреть своё ебало, на что получил ответ «я подумаю». Вот так.
Но хватит обо мне.

Надо говорить о войне. Я хочу воспевать войну, да. И вот здесь уже не просто обидно. Меня просто раздирает на куски, когда я понимаю, что никому, НИКОМУ не интересно то, о чём я хочу рассказать.
Мои фанфики кроме меня читало три с половиной человека. Мои ориджи кроме меня читает три человека, и то один из них мой соавтор.
То, что пишу я один, похоже, не читает никто, кроме Мега.
Это, блядь, трагично. Моё самолюбие изрядно задевает тот факт, что сначала вокруг я слышу это стерильно-стандартно-вежливое «Карамель, ты охуенно пишешь!» и потом понимаю, что никому это охуенно нахуй не сдалось.
Логично предположить, что так говорят из вежливости и только.
И я не накручиваю. Я говорю о том, что я вижу и только.
Никому не нужна моя война, моя прекрасная война. Моя бесконечная, несущая смерть война, с морем слёз, горечи, с запахом крови, с болью потерь. Никому не нужна моя война, ведь в ней нет милых мальчиков-пидоров, конфетных девочек и любовных линий.
Никому, кроме меня, не нужна война ради войны.
Хорошо. Хорошо.
Она будет только моя.