Это цитата сообщения valentina81411 Оригинальное сообщение

Обновления на сайте Хиромантия Магия руки

Обновления на сайте Хиромантия Магия руки

Закон времени.



Гости разошлись людно. Именинница, моя сестра, мирно посапывала и своей кроватке. Я прошел по коридору, приоткрыл дверь на кухню Мать мыла посуду, отец расхаживал взад-вперед, махал руками: «Он чудной, глупый человек, он не понимает законов времени». Отец остановился, поднял глаза. Они встретились с моими. «А ну, марш в постель», — прикрикнул он. Я рванул прочь.

Утро было тихое и солнечное. Я подошел к окну. Лег животом на широкий подоконник. Внизу соседка Лидка рисовала на асфальте классы. Я глядел на Лидку, а моя рука стала шарить по округе, пока не нащупала невысокую картонную коробочку Я знал — там моя сестра держит свои ценности: ветку клена, горстку желудей и каштанов, белесую морскую гальку. Я выбрал желудь потолще, отвел руку назад и уже собирался швырнуть в Лидку, как сзади раздался голос: «Встал? Ну, вот и ладно. Доброе утро» Я резко обернулся. Мать улыбалась: «Давай умываться, и или завтракать». Я спрятал руку за спину, вздохнул, отправился в ванную.

Позавтракав, я отправился гулять. Дверь гулко хлопнула за моей спиной. Я постоял, решая, куда отправиться, потом пошел по ступенькам. Преодолев марш, я остановился у открытого окна. Бывшая когда-то белой краска, которой была покрашена доска подоконника, почернела и облупилась. Поверхность дерева была изуродована бороздами кривых букв и рисунков. Рисунки не удавались. Я уже месяц как читал и гордился, что, водя пальцем по буквам, понимал смысл клинописи. Сегодня я нашел новую запись: «Колька дуп» Вдруг я замер. Внизу на первом этаже раздались шаги, кто-то вошел в подъезд. Человека не было, доносились касания обуви по ступенькам, и я испытал странное чувство, будто сами шаги без человека поднимаются вверх. Они касались поверхности так легко, и я не перил, что они могли принадлежать живому существу, обладающему весом. Грудь не дышала. Охватило волнение, сердце колотилось.

Иногда я тишине я улавливал даже скрип песчинок пса подошвой. Я завороженно смотрел, ожидая, кто покажется, сложится из этих звуков. Сначала — кисть руки на перилах. Я ни о чем не успел подумать, появилась высокая девушка. На ней было платье в мелкий сиреневый цветок с глубоким треугольным вырезом на груди. Из-под вершины треугольного проема на платье поднималась строгая глубокая линия, разделявшая выпуклые округлости на две идеальные половины. Ока увидела меня. Ее лицо ничего не выразило. Лишь выгнулась черная бровь, и шевельнулся бархат ресниц. Она подошла ближе, остановилась и смотрела на меня сверху вниз. А я смотрел на нее и смутно ощущал, что вся моя предыдущая жизнь больше не имела никакого значения. Ее указательный палеи описал полукруг и коснулся моего подбородка. Чуть нажал снизу, и я поднял лицо, повинуясь ласковой силе пальца «Как тебя зовут?» — спросила она. У нее был глубокий грудной голос. Я молчал. Язык не повиновался мне. Она пожала плечом и пошла дальше. Я вплел, как ее стройные икры ритмично приподнимают тело, и она движется выше и выше. Она дошла до последней ступеньки. «Саша», — сказал я. Она обернулась, по-новому вглядываясь, не узнавая. Ее проглотил поворот, и она исчезла. Я бросился вниз, залез на дерево, но перед подъездом и стал ждать девушку. Она не вышла Я слез, пошел бродить кругами по двору, не зная, что со мной. Каждый день я выхолил к окну на лестничной клетке и ждал незнакомку.

Прошло несколько дней. Однажды, когда я находился у своего поста, сверху, как падающий лист, спустился звук открывающемся двери. Мое сердце забилось. В пространстве — шелест ее походки. Я ждал. Она возникла из звука шагов. Сразу и целиком. Ее черные волосы волной падали на плечи. Ее лицо излучало свет. Она увидела меня. Губы ее дрогнули, глаза отошли в сторону, лоб чуть сморщился, она вспоминала «Саша?» Я кивнул. Она спускалась, не сводя с меня глаз: «Что ты тут делаешь, Саша?» Мне хотелось подпрыгнуть, перевернуться в воздухе, превратиться в богатыря в серебряном плаще, красных сапогах с загнутыми носками. Я выдал заготовленную фразу «Я ищу закон времени». Она вновь подвела указательный палец под подбородок и заглянула мне внутрь. «А у времени есть законы?» - грустно спросила она и отошла в облаке света. Она почти скрылась, когда я выкрикнул: «Есть. И я их открою».

Она не оглянулась. У меня сжало горло.

Вскоре она вышла замуж и уехала на Север. Я пошел в школу, окончил ее через десять лет, ветер унес меня на другой конец страны. Я жил разно, менял квартиры и женщин. Через тринадцать лет я ненадолго вернулся в родной город. Давний дружок «Колька-дуп», и впрямь с возрастом ставший как дубовый кряж, крепко обнял меня: «Давненько не видались». — «У меня до тебя дело. Пойдем со мной». — «Куда?» — «Пошли, пошли». Он вел дворами, через пять минут вошли в старый кирпичный особняк. Второй этаж. «Звони». Я нажимаю на кнопку.

Открывается дверь. На пороге — та самая девушка, женщина. Она казалась столь же прекрасной. Она вопросительно глядела. «Вот, — сказал Колька — Вот он. Как ты просила». — «Вы тот самый мальчик, что стоял у окна?» — «Я». В груди было сладко. Колька испарился. Она засмеялась и легко перешла на «ты». «Ну, что, - спросила она, — ты нашел закон времени?» «Да», — сказал я. Шагнул вперед. Слишком далеко, не рассчитал. Мне попались ее губы, она не отвела их. Потом тихонько спросила: «И в чем он?» — «Вес удается тому, кто умеет ждать».



На правой руке фрагмент линии судьбы образует возвратно-поступательную фигуру (рис. 4 — синий).

В обобщенной интерпретации рисунок выражает две жизненные ситуации, которые должна реализовать программа развития:

а) возвращение много времени спустя к некогда незаконченному делу и завершение его.

Это может относиться, как в нашем случае, к делам сердечным, но, в принципе, к любому аспекту;

б) начало с нуля нового дела от двух до четырех раз в жизни.



Источник: хиромантия

Запаздывание смысла



Я где-то в глубине мелькнула искра. Не искра, нет, не знаю что. Я этого не ожидала. Не хотела. Точнее, желание возникло позже. Оно опоздало. Сначала была биохимия. Импульс из центральной нервной системы, потом сложное сокращение мышц. Руки сами выкрутили баранку. Мне надо было совсем не туда. Я ехала в иное место. В другую сторону. К иной цели. Я никогда так не поступаю. Я не делаю так. Я не поворачиваю из левого ряда вправо. Это не мое. Все делалось автоматически. Вертелось рулевое колесо, нога ушла с газа на тормоз, рука включила вторую передачу. Ни поворота головы. Ни взгляда через плечо. Там чисто, свободно. Никого нет. Мне освободили место. Будто водители справа угадали будущее. Ни визга тормозов, ни рева клаксонов, ни миганья фар. Всеобщая синхронизация. Отточенная оркестровка. Предустановленная гармония. Я влетела в проулок за хвостиком желания. Затем налево. Метрах в ста — здание, похожее на школу. Это школа. Там учится моя дочь. Ее мне захотелось увидеть. Нестерпимо. Просто сказать «здравствуй» урок. Я останавливаюсь, выключаю двигатель, замираю. Текут секунды. Что-то неуловимо меняется. Прибывает здравый смысл. Он отстал по инерции. По элементам втекает идея о странности, нелепости моей затеи. Ведь мы увидимся через полчаса дома. Сколько раз на дню я проезжаю мимо этого места, и никогда у меня не возникало такого стремительного, такого безотчетного веления. Если я хочу ее встретить возле школы, я планирую это заранее и не срываюсь из левого ряда в правый. Сначала намерение, потом действие. Теперь — наоборот. Действия впереди. Только подъехав к школе и остановившись, я поняла, чего хочу. Я лелею странность,
не могу извлечь. В зеркало вижу: подъезжает джип. Оттуда выходит человек, идет ко мне и что-то говорит через стекло. Моя машина только что приняла душ. Жалко открывать окно. Останутся полосы. Приоткрываю дверь. Молодой человек спрашивает, как проехать на Полянку. Впервые знаю как. Обычно не представляю. Минуту выстраиваю мысленный маршрут, потом принимаюсь объяснять. Кажется, учла все. Приятно, что смогла помочь. Человек возвращается к машине. Джип трогается, но едет совсем в другую сторону. Я едва удержалась, чтобы не открыть дверь и не крикнуть: «Да не туда же, не туда!» В досаде гляжу вправо. Что-то не так. На сиденье лежала сумка.
медицинский сертификат, ключи от квартиры, деньги, но самое главное — книжка с телефонами. Сумки не было. Я нагнулась и посмотрела, не упала ли она. Нет. Не упала. В душе заныло. Я поняла, почему молодой человек так подробно расспрашивал о дороге. В это время кто-то другой вытянул сумку. Смотрю в темноту. Боль, обида, горечь, стыд. Как можно — так? Резь в глазах. В груди камень — не вздохнуть. Ладно. Документы и деньги обратимы. В обмен на нервы и время. А вот адресная книга — там полжизни. Этого не вернуть. Я уезжаю, не дождавшись дочери. Боже Праведный, почему? Для чего я здесь оказалась? По-настоящему, на самом деле, для — для того, чтобы обокрали.
На следующий день позвонил какой-то человек и сказал, что нашел мою сумку на Кутузовском проспекте. Кроме денег из сумки ничего не пропало. Документы, визитки, записки, книга адресов — все на месте. Все цело. Там еще были две книги. Несколько месяцев я вожу их с собой: «Избранные творения Святых Отцов. Антоний Великий». И вторая; «Житие и чудеса святой праведной блаженной Матроны московской».
Думаю о случившемся. Выглядит как вихрь. Спонтанность. Но в глубине — тайная пружинка. События сцеплены, сделаны. Организованы. Неосознанный импульс, руки, вращающие руль, восогласованная схема. За этим — целенаправленная работа. Замысел. И все для того, чтобы стащили мою сумку? Лишь? И только? Не верю. Разворачивается какая-то дальняя игра. Что стоит за этим? Какова цель? Не знаю. Пока не знаю».


Микроскопические выпячивания папиллярного узора возле линии здоровья — Меркурия выглядят на отпечатке как темные точки. Они выражают состояния программы психофизического развития, при которых происходят кражи имущества и материальный ущерб. Если точки и оказывают влияния на линию (не сдвигают, не разрушают, не прекращают) — как в нашем примере — то кражи несущественны (рис. 1—2).
Владимир ФИНОГЕЕВ

Источник: хиромантия

Запрет.

«Я тяжело опускалась по ступенькам. Издали на платформе заметила стайку ребят. Лариска Жукова обернулась, увидела меня и радостно помахала рукой. И тут же лицо ее вытянулось. На мне были туфли, платье. А они были одеты в сапоги, ветровки, у ног стояли рюкзаки. "Не едешь?" - спросила она расстроено. «Нет», - ответила, - родители не пустили. Все издали стон разочарования. Я и сама думала, что жизнь моя разрушена.
В восьмом классе мы стали влюбляться подряд во всех. Все девчонки нашего класса вдруг влюбились в Анатолия. А он был влюблен в Тиняжину. А она не проявляла чувств. В этот момент наш класс очень сдружился, мы выпустили лучшую стенгазету, заняли первое место по сбору металлолома. Причиной неожиданной революции чувств в нашем классе был приход нового учителя по черчению. Его звали Табурешником. Он заставлял чертить табурет во всех видах и ракурсах до умопомрачения. Но мы его полюбили, за то, что он сплотил наш класс. Его темперамент, энергия, задор играли роль, но главное он вдохновил нас на походы, и сам стал ходить с нами. И в зимние походы и в походы весной. Возникла удивительная атмосфера. Мы стали ощущать вкус дружбы, общения. Как нам было хорошо вместе! Смеху было, шуток. Мы сочиняли всякие частушки. Например, такая была: «Как ныне сбирается Вещий Олег сушить свои вещи над чаем. Но мы совершить ему этакий грех категорически запрещаем».
Это про Олега, объект моей любви. Это однажды мы пошли зимой в поход рано-рано утром. На Икшинское водохранилище, куда-то в те места. Все мы промокли. Мы с горы катались на лыжах, дурачились, падали в пушистый снег и даже вымокли. Остановились на привал. Варили похлебку, свое покидали туда - все, что было: тушенку, колбасу, картошку, макароны. Мы варили, а Олег надумал повесить рядом свои носки сушить. Тут же и частушки сочинились. Смеялись до упаду. Молодые были, особой причины для смеха не надо, любой повод. А Лариса Жукова получила квартиру в новом доме, трехкомнатную, и мы, «поклонники» собирались у нее. Мальчишки торт принесли, девочки заварили чай, и мы сидели, говорили, пели, читали стихи, спорили и хохотали до слез. А я тогда увлекалась Майн Ридом. В главных героях у него всегда сильная личность, благородный герой, рыцарь, готовый пожертвовать жизнью ради любимого человека. Честь, благородство, отвага, были у него на первом месте. И вот почему-то мне казалось, что один мальчик - Олег Куртистов - похож на героев романов Майн Рида, которыми я восхищалась. Он жил в деревянном доме, занимался спортом, какой-то борьбой. Невысокого роста, русоволосый, глаза карие. И замечательная улыбка в тридцать два зуба. Был он такой нешумный, спокойный. Ходил так - немножко косолапил. Тяжеловатая была походка. Я тайно умирала от любви. И представьте мои чувства, когда по литературе нам задавали - девочкам - учить наизусть, а потом перед всем классом читать письмо Татьяны к Онегину. Он сидит передо мной и смотрит, а мне надо сказать: «Я вас люблю, чего же боле, что я могу еще сказать?» Я вся трепетала, мне казалось это невыносимым испытанием. Я скрывала свои чувства, ни словом, ни жестом не смела их обнаруживать. Я была скромная и, как мне казалось, не очень симпатичная. Стыдилась своей внешности. И, конечно, моя любовь обречена была на безответность. Я была уверена, ничего не получится. Ведь мы с Олегом словом не обмолвились друг с другом. Он не знал ничего. А тут меня выбрали комсоргом. Это было совершенно не мое. Я никогда не была лидером. Но учителя предложили мою кандидатуру и меня выбрали, потому лишь, я думаю, что только бы самим не работать. Тут ведь надо было что-то делать, чего-то организовывать. Я была исполнительная, дисциплинированная, и я потянула лямку. Мы должны были проводить политинформацию. И вот классная сказала, что Куртистов и я должны были проводить политинформацию. Была весна, конец марта кругом текло, снег последний дотаивал. Этот день я навсегда сохраню в памяти. На этот день выпало два события, которые - я этого сознательно не понимала, не ощущала - были как-то связаны. В этот день - я знала накануне - отец встречался со мной у кинотеатра «Мир», мы должны были смотреть «Моя прекрасная леди» с Одри Хентбери в главной роли. Я очень любила эту историю. Смутно, самом последнем кусочке сердца я полагала или надеялась, что это история про меня. Отцу на работе выдали два билета. Просмотр был днем. А утром в школе Олег подошел ко мне и назвал меня по имени: «Тань, ты какую часть политинформации будешь делать: международную или события по нашей стране?» Я ничего в ней не понимала, в политинформации: это не для меня. Я говорю: «Да мне все равно, решай ты». Главное - ОН подошел и назвал меня по имени, это было счастье. Все вдруг перевернулось, все теперь будет по другому, впереди было будущее, что-то должно произойти. И как раз наметился очередной поход на Первое мая. Как я ждала этого. Какие были мечты, надежды! Все мое существование было связано с этим походом, так я думала тогда. И вот родители категорически запретили, как я ни просила, ни умоляла, они были непреклонны. Не разрешили - и все. Тогда я не сомневалась, что жизнь моя загублена бесповоротно, что все кончено. После восьмого класса многие ушли, осталось два класса, и нас перетасовали. Мальчишки из нашей походной компании попали в «А» класс, а девчонки в «Б». Мы пришли к директору и попросили нас не разделять, но она не пошла на это. Наша классная сказала, ничего, подружитесь с другими. Так и вышло, прежнюю дружбу мы сохранили. Отношений никаких с Олегом не было, но на расстоянии, когда видела его, я питалась этим чувством. Второй раз с Олегом мы говорили на выпускном вечере, и только Лариса Жукова одна из всех догадалась, что я влюблена в Олега. Всего две встречи, два разговора, и все. Я как я не старалась, я ему, видимо не нравилась. Ну, наверное, нравилась, как друг, товарищ, но ничего большего. Мое чувство потихоньку ушло, сохранилось светлое воспоминание. Немного горчинки осталось - все-таки неразделенная любовь. Пойди я в поход с ними, может, жизнь пошла бы по иному. Счастливее ли? Как знать? Я читала о Блоке, когда он был влюблен, были стихи о Прекрасной Даме. А когда женился, стихи о Прекрасной Даме ушли в небытие».



Линия Влияния соответствующая возрасту 14-16 лет, на нашей руке не касается линии Судьбы, что, как отмечалось, не приводит к близкому знакомству, не говоря уж об отношениях (рис. 4 оранжевый).
Кроме этого линия блокируется одной поперечной (рис. 4 красный), идущей из поля 1, поля родственников в поле 3, которое рассматривается, как поле воображения и подсознания.
Таким образом, поперечная соединяет запрет родственников с собственным, частью неосознанным внутренним запретом.

Источник: хиромантия