Как же я могла допустить, что я узнала и об авторе, и о книге только сейчас? Я даже чувствую себя обделенной, причем по причине собственного же попустительства.
"Человек, который знал все" я прочитала на одном дыхании. Для меня, читателя довольно примитивных чаяний, ожидающего от книги прежде всего эффекта развлекательного, этот момент значит многое. Все было легко: я не ощутила какой-то уже ставшей привычной натужности, когда за каждым предложением так и сквозит желание автора прыгнуть выше головы на потеху читаталю; я не почувствовала навязчивых попыток во что бы то ни стало убедить читателя в собственном превосходстве (кстати, пишу и думаю: это до какой же степени мне подпортила всю малину засорившая эфир печатная продукция, выдаваемая за книги, что я уже изначально, только начиная чтение, жду подвоха!) В целом у меня вообще сложилось от текста впечатление чего-то настолько естественного, как если бы я не читала книгу, а мне просто кто-то бы все взял и...рассказал, что ли? Так, в ходе ни к чему не обязывающей беседы. И с честностью и открытостью, больше присущими именно личному разговору. Это подкупает, и настолько, что по прочтении я стала ощущать нехватку этой атмосферы искренности.
Причем упомянутое мною "легко" не означает поверхностности, бессмысленности или вообще какого-либо ущерба для содержания. Вот если меня просто спросить: "О чем книга?", я сильно растеряюсь, потому что на самом деле - о многом. Для меня теперешней ключевыми явились два вопроса: первый - так ли хорошо "знать все", и второй - важность защиты частной жизни. Мое внимание к этим вопросам характеризует не столько то, что хотел сказать автор, сколько меня саму в конкретный момент времени и круг вопросов, который для меня на текущий момент кажется актуальным. Сдается мне, когда буду перечитывать эту книгу позднее - а, судя по всему, я обязательно ее перечитаю - я, возможно, с той же уверенностью буду говорить, что она - об одиночестве, или о любви, или о почти современной России; и, возможно, при всем этом я не буду неправа.
Правда, было два момента, которые меня чуть было не вытолкнули из повествования обратно в реальность. Первый: как только речь зашла об электротравме героя, и уже было понятно, что именно тут-то ему многознание и откроется, в башке у меня прочно засел образ не кого-нибудь, а Мела Гибсона (одному из его героев тоже, помнится, удар током вышел боком). Да,да, я осознаю всю его неуместность. Но ничего не смогла с собой поделать - так до конца повествования с ним в голове и просидела. И второй момент: меня, как я уже говорила, в тексте привлекает главным образом одно - желание узнать, что будет дальше. Как только я перестаю этим интересоваться, внимание мое удержать уже не так-то легко. А тут был такой момент, когда в целом судьба героя уже прослеживается, и каким именно образом он дойдет до того момента в своей жизни, когда историю пора будет завершать - тоже, не известны только точные обстоятельства. Тут-то у меня читательный процесс на секунду засбоил, но только на секунду - оторваться я так и не смогла (сдается мне, кстати, что и об этом книга тоже: знать-то ты знаешь, а попробуй отвлекись). И, кстати, это опять же характеризует меня в большей степени - я именно на этом примере и поняла, насколько я погрязла в чтении чего-то низкопробного, и начинаю абсолютно ко всему подходить с меркой, уместной более при оценке дамских детективов.
Вот, кстати, именно поэтому меня крайне интересует вот что: вот "Человек, который знал все" - книга, и то убоище, котрое мною процитировано несколькими постами ниже - тоже вроде как выглядит как книга, продается в книжных же магазинах, кто-то там над ними работал, помимо автора... И весь вопрос: (почему власти допускают такое бесчинство над приезжими?), а точнее - куда смотрят редакторы? Куда смотрят издатели? Куда вообще все, кто причастен к выпуску всего этого, смотрят, своими действиями прямо потакая довольно низкому вкусу то ли аудитории, то ли "авторов", а может быть - даже не потакая ему, а прямо его формируя? Но тут поле для меня новое и непонятное, но ей-богу: я твердо намерена разобраться, как же так получается.