[показать] 

Впервые имя американского художника Уильяма Майкла Харнетта (I848 - I892) привлекло меня довольно давно - в 1975 году на выставке "100 картин из музея Метрополитен", экспонировавшейся в Москве в Музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина и в Санкт-Петербурге (тогда - Ленинграде) в Эрмитаже. Среди экспонатов была представлена одна из картин Харнетта - натюрморт "Музыка и удача" с изображением скрипки, флейты и нотного листа. Вскоре вышла в свет книга известного искусствоведа А. Д. Чегодаева "Искусство Соединенных Штатов Америки (I675-I975)", где Харнетту посвящено несколько строк, и приведена репродукция еще одной его картины - "Старой скрипки". И вновь нельзя было не подивиться точности и скрупулезности, с какими выписаны предметы и ноты. Захотелось подробнее узнать о самом художнике, его методе работы, о тех моделях, которые он выбирал для своих картин, о той музыке, к которой он питал симпатию.

[показать]

Более пристальное рассмотрение творческого наследия У.М. Харнетт обнаружило, что он является автором тридцати семи натюрмортов с музыкальными инструментами и нотами. Если учесть, что всего им создано (или, скажем так, известны) около 170 картин, то станет ясно, что музыка в жизни художника занимала значительное место, привлекала его внимание и вдохновляла чаще, нежели другие темы. Что же известно о жизни Харнетта? Современник Харнетта, его друг и первый биограф Е. Тэйлор Сноу сообщает, что родился художник в небольшом ирландском городке Клонакилти в 1848 году и еще в раннем детстве вместе с семьей эмигрировал в Америку. Здесь он получил образование в пенсильванской Академии изящных искусств, а также в Национальной академии дизайна. После завершения курса обучения Харнетт в 1880 году отправляется в Европу. Некоторое время он проводит в Лондоне, затем в Париже и Франкфурте и наконец почти на пять лет обосновывается в Мюнхене, где его деятельность приобретает наибольшую активность. Именно в это время Харнетт начинает собирать свою собственную коллекцию старинных предметов, в частности книг, а также музыкальных инструментов. В Соединенные Штаты Харнетт вернулся в 1885 году и прожил в Нью-Йорке до конца жизни, пользуясь значительной известностью. После смерти художника его имя на долгие годы отошло в тень и только в конце тридцатых годов нашего столетия интерес к нему возродился. В 1939 году нью-йоркская Доунттоун-гэлэри устроила выставку его произведений и с тех пор появилось значительное число исследований, посвященных его творчеству. Можно назвать целый ряд других американских художников - Джона Пето, Джорджа Платта, Хэрри Байкера и других, на которых Харнетт оказал сильное влияние. В их произведениях, также как у Харнетта, в большом количестве стали появляться разнообразные атрибуты музыки.

[показать]

Хотя в американской живописи У.М. Харнетт первым обдатился к натюрморту с музыкальными инструментами и нотами, весь стиль его картин, отношение к моделям, их трактовка - все это неизбежно заставляет вспомнить голландский натюрморт ХУЛ века с его особым пристрастием к широко распространенному сюжету Vanitas("Суета"). И у голландцев и у Харнетта суетность мира, быстротечность жизни, бренность земного - все это символизируется одними и теми же предметами: потухшей свечой, старинными фолиантами, курительной трубкой (вспомните баховскую песню "Старая трубка" с проникновенными словами:

  В праздничный день с утра люблю я Трубку свою набить полней. И, табачком в тиши балуясь, Вслух размышлять о жизни сей. Так вижу сходство я порой Меж старой трубкой и собой.), у голландцев, кстати, еще и мыльные пузыри, цветы, порой увядшие - они словно говорят что и жизнь эфимерна, как мыльный пузырь, и так же быстро увядает как цветы... Музыка в этом ряду символов Vanitas занимает одно из главных мест как у голландцев, так и у Харнетта. И это понятно. Еще Леонардо да Винчи говорил (его слова мы уже приводили в одной из первых статей): "музыка умирает, как только рождается".

[показать]

Любопытно, однако, противоречие между описанием флейты в каталоге и подлинным инструментом, служившим художнику в качестве модели. Вот собственные слова Харнетта: "В натюрмортах я не слишком точно имитировал натуру: на какие-то детали я не обращал внимания, в то время как другие, наоборот, вводил от себя. Некоторые образцы давали лишь стимул моему воображению. Так, флейта, служившая мне моделью, была не совсем такой, какой она предстает на моей картине: слоновой кости у нее не было, да и цвет серебра я позаимствовал у блестящей серебряной долларовой монеты". Выходит, что в каталог было включено описание не столько подлинной флейты, сколько воссозданной художником. Автор каталога, по-видимому, был убежден в том, что оригинал именно таков. И его можно понять!

[показать]

Другой инструмент, который тоже часто появляется в натюрмортах Харнетта - скрипка. О подлинной скрипке из коллекции художника в каталоге: читаем: "Редкая старая кремонская скрипка".(Йозев Гварнериус. Кремона, год 1724.).Замечательный нежно звучащий инструмент, приобретенный г-ном Харнеттом за большую сумму у одного знаменитого коллекционера в Париже. Она фигурирует в нескольких его картинах". Конечно, сейчас, спустя почти сто лет после выхода в свет этого каталога, невозможно с полной уверенностью сказать, был ли это действительно подлинный инструмент Гварнери, но можно согласиться с К. Ойя, что показателен "сам факт покупки Харнеттом инструмента, который он считал подлинной скрипкой восемнадцатого века". Этот инструмент мы видим на картине Харнетта "Старая скрипка" (1886). Глядя на картину, испытываешь ощущение полнейшей реальности предмета. В одном газетном отчете о выставке картин художника, устроенной в рамках Промышленной выставки в городе Цинциннати в 1886 году, приводится любопытный рассказ о том впечатлении, которое производили на публику картины, стиль и техника Харнетта (речь идет именно о данном натюрморте): "Один пожилой господин долго сквозь очки рассматривал картину и, наконец, изрек: "Как бы я хотел поиграть на этой скрипке!" Он с энтузиазмом убеждал, сколько чарующих мелодий можно извлечь из нее. Он не замечал никакого подвоха, пока не подошел вплотную к картине - теперь он был совершенно обескуражен".

[показать]

 Не только инструменты изобразил Харнетт так, что их можно принять за подлинные (это искусство имитации знало свои вершинные достижения; посетители прошлогодней выставки европейского натюрморта ХV1-ХХ веков, демонстрировавшейся в Государственном музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, безусловно, обратили внимание на несколько подобных натюрмортов-обманок, как их называют, один из которых принадлежит, кстати, русскому композитору и художнику Г.Н.Теплову (I7I7-I779), чье композиторское творчество малоизвестно искусствоведам, а живописное наследие - музыковедам) повторяю, не только инструменты - едва ли не в каждой его картине мы видим ноты, которые также воспроизведены с поразительной точностью, а собранные вместе вольно или невольно создают панораму характерного для того времени репертуара. Как правило, музыка, фигурирующая в натюрмортах Харнетта, - это оригинальные произведения или специальные обработки, сделанные на флейте или скрипке. По-видимому, здесь отдано предпочтение произведениям, которые сам художник любил и играл. К. Ойя проанализировал и систематизировал эти сочинения. Оказалось, что их можно разделить на две группы: инструментальные обработки оперной музыки и популярные в то время салонные пьесы.
  Что касается переложений оперных арий, то во второй половине XIX века этот род музыки и подобное музицирование приобрели огромный размах. Всякая новая и полюбившаяся мелодия тут же появлялась в транскрипциях для разных инструментов. Переложения эти не были долговечны, но само увлечение транскрипциями существовало долго, достигнув своего пика в транскрипциях Листа, Бузони, Годовского...

[показать]

Переложения, которые мы встречаем в натюрмортах Харнетта - одна из ветвей этого бурно разросшегося в ту пору древа. Уже в первом натюрморте - "Смертное и бессмертное", созданном Харнеттом в 1876 году - самом раннем, но уже обнаруживающем зрелость мастерства и твердость выбранных принципов (это становится очевидным при сравнении картины с последующими подобными произведениями художника) воспроизведен фрагмент из оперы Беллини "Норма". Это дуэт Нормы и Адальгисы (№ 17). Харнетт воспользовался инструментальной транскрипцией - по-видимому, для флейты и скрипки, записанной двухголосно в скрипичных ключах на двух строках без слов. В последующих натюрмортах мы находим фрагменты из опер Моцарта, Мейербера, Верди.

  Сочинения другого рода - популярные песни и салонные пьесы - также воспроизведены художником с большой точностью вплоть до изображения подлинных изданий с их обложками и титульными листами, как например, "100 знаменитых мелодий" ("Дверь старого стенного шкафа". 1889) или "50 мелодий для скрипки" ("Старые модели", 1892). В несколько своих картин Харнетт включил старинное издание "Ирландских мелодий" (1807). Особой любовью художника пользовалась ирландская народная песня "Последняя роза лета" - она встречается в натюрмортах Харнетта по крайней мере трижды: в "Двери старого стенного шкафа" и "Старые модели", а также на картине, которая так и называется - "Последняя роза лета" (1886). "Харнетт должно быть выбрал эту песню по двум причинам; - пишет К.Ойя, - в память о стране своего детства и как средство усилить меланхолический характер своих картин".
 

[показать]

 Последнее обстоятельство - попытка подчеркнуть характер картины, то настроение, которое она призвана передать - внехудожественными средствами, в частности, введенной в нее музыкой, особенно примечательно при сравнении натюрмортов Харнетта с подобными сюжетами голландских художников XVII века. И там и здесь музыка кроме своей чисто графической привлекательности для зрителя, наделяется символическим значением и "звучит" консонансом образному строю картины. Музыкальное искусство, правда, хорошо знает, что место такого консонанса с успехом может заменить диссонанс: трагизм и драматизм происходящего, может быть, с огромной силой подчеркнут беззаботно веселой и бодрой музыкой.[1]

  Еще один музыкальный фрагмент, часто встречающийся в натюрмортах Харнетта - пожелтевший лист со старинной григорианской нотацией, заимствованный, как опять-таки установил К. Ойя, из римского миссала, изданного в 1680 году. Вероятно это издание было одним из раритетов в коллекции художника.

[показать]

Выше уже говорилось о сходстве натюрмортов Харнетта с произведениями голландских художников ХVII века в этом жанре. Теперь необходимо сказать и о существенном их различии. Оно глубоко внутреннее. Рассматривая картины американского художника нельзя не почувствовать некой самоцели в той нарочито реалистической, а в данном случае можно, вероятно, даже сказать натуралистической манере, вернее методе, которым они сделаны. Натюрморты Харнетта в гораздо большей степени nature morte, то есть в буквальном смысле слова "мертвая природа", нежели натюрморты голландцев, для которых, пожалуй, больше подходит голландский термин, характеризующий этот жанр - а именно "тихая жизнь". У голландцев человек, кажется, присутствует где-то рядом, он только что нарезал ветчину, очистил лимон, налил в бокал вина... "Модели" Харнетта совершенно безличны и потому от его картин веет холодом. Их интересно рассматривать как своеобразный "гербарий" из предметов.

[показать]

Не кроется ли в этой их особенности ответ на вопрос, почему картины Харнетта были столь популярны среди американских коллекционеров? Коллекционирование, получившее такое большое распространение в Америке в конце XIX века, встретило различные оценки в интеллектуальной среде того времени. Вот одно из наиболее резких суждений: "В большинстве случаев, - читаем в мартовском номере "Атлантического ежемесячника" за 1879 год, - мания коллекционирования - это столь же безобидная форма идиотизма, как и любая другая; она никому не приносит вреда, кроме как карману самого коллекционера... Но есть одна категория собирателей, которая действительно причиняет вред - это люди, безрассудно скупающие ценнейшие инструменты - скрипки, альты, виолончели, контрабасы Страдивари или Амати и затем позволяющие им вопиюще бессмысленно покоиться в своих футлярах. Ценность этих предметов в качестве аутентичных образцов мастерства их создателя неизмеримо меньшая, нежели их внутренняя ценность как музыкальных инструментов... У того, кто позволяет себе хранить такой инструмент в своем доме единственно из удовольствия созерцать его (а скрипка Гварнери хранилась у Харнетта именно для этого. - А.М.) и чтобы сознавать лишь, что это его собственность, должно быть неладно с совестью".

  Гневные слова автора этой анонимной статьи были направлены против именно тех американцев, среди которых картины Харнетта пользовались особым спросом. Они тратили огромные средства на коллекционирование тех предметов, в том числе и музыкальных инструментов, которые Харнетт с таким мастерством и достоверностью изображал в своих натюрмортах, причем в том стиле, какой этим коллекционерам более всего импонировал (их вкусам, между прочим, соответствовала и та музыка, которую, как мы видели, Харнетт вводил в свои картины). Таким образом, натюрморты У. М. Харнетта позволяют проникнуть в психологию определенного слоя американского общества и состояние культуры конца XIX века и являются, следовательно, своеобразным историческим документом.
 

[показать]

 На память приходят остроумные рассуждения Кристофера Марлова - персонажа романа Маргера Зариня "Фальшивый Фауст" - о "принципе контрастов". Герой романа считает устаревшей логику, по которой "заправляться цыпленком следует исключительно под звуки "Курицы" Рамо, кофе распивать под звуки "Кофейной кантаты" Баха, а за десертом услаждать слух маршем из "Трех апельсинов" Прокофьева.

Александр МАЙКАПАР

[показать]

  http://maykapar.ru/articles/harnett.shtml