Я в платье рваном, но когда-то белом
Сыплю легонько прах с тонких пальцев
На очерствевшее мертвое тело
С татуировками на запястьях.

Я подбираю полы пыльной юбки
И волоку вдоль дорог оборки.
Мимо разломанной старой шлюпки
Мимо умерших собак бездомных.

Вечером перебираю все письма
Даже которые на твое имя.
Ревность имеет страшную силу
Как и желанье владеть чужими.

И вот я сжигаю сухие листья
Ее платки, смоченные духами.
Локоны, маленькие записки...
Все, что в конверте ее - меж нами.

Я, может, холодная самая в мире.
И может, свирепая, как сильный беркут.
И может ревнива я и строптива
Но пред моей совестью все меркнет.

Ты не поверишь, но ее чаша
Налита ипритом, как яблоко соком
И падает с дерева камень о землю
И я собираю сумку в дорогу.

Я запускаю пальцы в тонкое кружево...
- Уже, уже, Брида, корсет - уже...
А в январе такие колкие стужи.
А в феврале уже не греем ужин.
Скажи мне "нет", ну же.

Я в рубище рваном огнем напоила
Коня своего: через ноздри - в тело
Чтоб мне на своем вороном безумце
Воссесть пламено-серой.

Мой крах и триумф - ты как снег Памира.
И я отброшу все прежнее смело.
Прощай. Ты на юг, а мне вновь на север.
Твоя Белая Королева.