европейский стабилизационный механизм по-немецки называется Rettungsschirm (Спасательный зонт)
Из сумбура других неквалифицированных комментариев выделяется только один, от генерального секретаря FDP(СвДП) Патрика Деринга. По его мнению, Саррацин связал «непозволительно вопрос исторической ответственности Германии с денежно-кредитной политикой текущей дискуссии». Это было "приметным вкладом в дискуссию, особенно когда речь идет из уст человека, называющего себя либеральным", писал в обзорной статье"Welt Online". Олаф Gersemann, автор статьи, не считает тезисы Саррацина абсурдными, а дискуссию о них "необходимой и достаточной». Ему понятно: «Отказ от суверенитета всегда было неотъемлемой частью европейского объединения. В спорах речь никогда не шла вокруг Этого - только о благоразумной мере. В дебатах никогда не стоял вопрос о том - но только о разумных пределах. Да, и степень подготовленности Германии уступить суверенитет была бы не столь серьезной, вероятно, если бы не было бы Холокоста и Второй мировой войны". Волнения вокруг тезисов Саррацина была бы лишь попытка предотвратить спор в целом. Налогоплательщики имеют право знать, что сказал Саррацин. Поэтому неприемлема просто попытка называть дебаты "неприемлемыми". Этим Gersemann попал в «яблочко».
Но никакой политик не мог бы достигнуть, однако, такого низкого морального уровня в веселом деле освистывания Саррацина, как колумнистка Мелю Кииак. На онлайн-порталах «Франкфуртского обозрения» и «Берлинской газеты» она называла выступление автора у Гюнтера Яуха "Мотовство наших телевизионных пошлин для этой шепелявящей, заикающейся, вздрагивающей человеческой карикатуры, которой позволено в субботний вечер спокойно делать то, что он (именно так!) лучше всего может; затрагивать самое низкое в человеке". «Франкфуртское обозрение» обозначило книгу, вдобавок, «мерзкой». Здесь, по меньшей мере, возмутились читатели: буря протестов была ответом курдской писательнице. Своими оскорбительными замечаниями она ссылается на то, что правая сторона лица Саррацина со времени операции по удалению опухоли частично парализована. Об этом факте Кииак не поинтересовалась. «Я прошу прощения», - извинялась она, её слова были удалены с портала. Тем не менее, «Frankfurter Rundschau» взволнованно сообщил вскоре после того о «коварной клеветнической кампании", которая якобы управляется правыми Интернет-порталами. "Мы получаем сотни сообщений, писем и телефонных звонков. … Это происходит не в первый раз, в прошлом мы уже писали в деталях об этой Jauchegrube (Слово Jauchegrube переводится как выгребная яма. И первая его часть неоднозначно указывает на журналиста Гюнтера Jauch) интернета“.И, понятно, "интеллектуальный мусор" был сразу утилизирован. Формулировка выдаёт, что слова фрау Kiyak ни ни в коем случае не "оплошность".
Удары прессы и политиков ниже пояса Тило Саррацин встречает ответными ударами, как обычно, не отступая пугливо. В интервью журналу «Focus» он обрисовал преобладающий сегодня тип политика, который «использует до 50 процентов своих сил на развитие и безопасность собственной власти». "Я всегда полностью и очень последовательно концентрировался в общественной службе на основной работе и держался особняком от карьерных внутрипартийных дел." Так добиваются успеха. В течение шести лет санировал Саррацин как сенатор финансов больной бюджет Берлина и ему удалось сократить расходы города на 18 процентов. «Смесь усилий по снижению затрат и счастливых обстоятельств» привели к том, заметил он скромно.
Собственная мотивация и решимость добиться успеха, с одной стороны, чувство ответственности за всё происходящее с другой стороны – приятно выделяет Саррацина от доминирующего в настоящее время типа политика и делает его достойным, возможно, последним подлинным социал-демократом.
Критикам его последней книги совсем не легко: они должны выступать против него на его собственной, родной ему арене. Экономика и финансы интересовали его уже с детских лет. Вся его биография – это свидетельство его компетенции в валютно-финансовых вопросах.
Тот, кто без конца только провоцирует, не заслуживает справедливого к себе отношения.
Ход политического и медиального обращения с книгой Тило Саррацина в последние недели показывает нежелание или неспособность разговаривать с ним по-деловому. С книгой «Германия самоликвидируется» было тоже самое. Однако, как в шоу Гюнтера Яуха, так и в различных средствах массовой информации есть и другая сторона: попытку адекватной и квалифицированной критики центральных тезисов можно резюмировать следующим образом:
Цитата:
Введение евро было политической дезориентацией ответственных тогда политических актеров. Единая валюта должна была бы быть завершением политического союза, а не его началом.
На этот тезис, подхваченный средствами массовой информации, только ссылались. По Саррацину, движущей силой валютного союза был Гельмут Коль. Канцлер «принял осенью 1991 года решение о реализации валютного союза, даже если изначально это был политический союз. Он был поддержан министром иностранных дел Геншером, а также и оппозицией". (стр. 70) Этот путь был, однако, «туманной ставкой за счет интересов Германии». (стр. 15) Последнее - абсолютная истина, против первого могут возникнуть исторически обоснованные возражения. Документы министерства иностранных дел, обнародованные лишь в 2010 году, свидетельствуют, что уже в начале декабря 1989 года в преддверии саммита глав государств и правительств стран Европейского в Страсбурге, французский президент Франсуа Миттеран открыто угрожал немецкому министру иностранных дел Хансу-Дитриху Геншеру применить право вето на объединение Германии: "Германия может только тогда надеяться на воссоединение, если она будет частью сильного союза." Тем самым сообща был ускорен процесс создания валютного союза, настаивание Германии на политическом союзе рассматривалось как тактика проволочек. Геншер и Коль тогда очень быстро уступили. Это положение играло в споре только второстепенную роль. Совсем иную, чем следующая.
Цитата:
Евро не принесло никаких измеримых или очевидных экономических выгод для государств-участников.
Здесь Саррацин нападает на основной аргумент сторонников евро. Тут он особенно тщательно исследует развитие внутреннего валового продукта, занятости и внешней торговли. Он отмечает, что для Германии и северных государств евро, как минимум, не принесло никаких преимуществ. Для южных стран, как Испания и Греция, евро принесло даже ощутимый вред.
Во-первых, из-за валютного союза исторически сложившиеся там низкие кредитные ставки привели к безграничным государственным расходам, которые усиленно раздували государственную задолженность.
Во-вторых, низкие проценты, кроме того, вели к спекулятивным пузырям.
И в-третьих, евро в этих странах дало возможность сделать свою продукцию через девальвацию национальной валюты более конкурентоспособными и таким образом уменьшить дефицит текущего счета.
На Германию евро, в основном за счет устранения валютного риска, оказало положительное влияние, но в первую очередь, низкий курс евро сделал возможным экспортный прирост - это главный аргументов сторонников евро. В передаче Гюнтера Яуха в хорошо подобранной секвенции фильмов в качестве подтверждения этого представлены один предприниматель и один представитель немецкой Торгово-промышленной палаты. Саррацин, однако, отметил, что внутренний валовый продукт стран без евро, таких, как Швеция и Британия, развивался никак не иначе, чем в евро-странах. И немецкий экспорт в евро пространство вырос со времени введения евровалюты на 89 процентов, а в страны Европы без евро – на 116 процентов и остальные страны мира – на 154 процента. Очевидно, что для развития торговли общая валюта совсем не играет так уж много значения. Автор цитирует президента Федерального союза оптовой и внешней торговли Антона Бёрнера: «Для нас важно множество рынков, мы не нуждаемся обязательно в этой валюте. ... Мы можем без евро жить.»
Итак, главный чиновник экспортной экономики ни разу не назвал евро «безальтернативным». Обоснованную же критику на тезисы Саррацина нужно искать с лупой. «Мудрец от экономики» LarsP. Feld, пробуя себя на поприще критика, выразился в «Handelsblatt» что «эмпирические доводы Саррацина, к сожалению, не могут убедить». Он должен бы учесть и другие факторы влияния. Кроме того: «Обширные эмпирические анализы устанавливают же статистически значимые и экономически важные эффекты на внешнюю торговлю валютных союзов вовлечённых стран». Туманнее не куда. Какие факторы влияния? Какие анализы каких валютных союзов? Решающий вопрос, по Ларсу, Саррацин всё же не задал, а именно: «Что будет стоить Германии выход из еврозоны в случае распада?» Вот только Саррацин совсем не предлагает выхода Германии из еврозоны. Так отчего же он должен что-то об этом спрашивать?
Другая газета, похожие рассуждения: «До сегодня немецкие предприниматели извлекали выгоду от общей валюты. Не только низкий рост зарплат, а также низкий евро курс сделали возможным подъём экспорта в течении ряда лет. ... Потерпит евро крах – немецкий бизнес тоже окажется в тяжёлом положении». Эта речь родом не из «Handelsblatt» («Торгового журнала») или «Capital», а из леворадикального „Jungle World“ (название не немецкое! Ну сплошная глобалистика!). Марксисты заботятся о немецком капитале – Саррацин делает невозможное возможным!
Цитата:
Путь вытаскивания спотыкающихся экономик европейских государств (Греция и т. д.) ошибочен. Он основан на продолжающихся нарушениях Маастрихтских соглашений, в которых заявлено, что ни сообщество, ни страны-участники не несут ответственность за долги других государств (так называемое „No-Bail-Out“ условие). Для финансов такое «спасение» - бочка без дна, которая прочно превратит Евросоюз в «союз по транспортировке денег». Греция и другие страны с непрочной домашней экономикой виноваты в фальсификации цифр, коррупции и хищениях, а также в нецелевом использовании полученных дешёвых кредитов.
«Немецкие деньги, вложенные в европейский стабилизационный механизм уже давно потеряны»
Публичные выступления Саррацина - как проходы сквозь палочный строй.
Публикацией «Германия самоликвидируется» начались жесточайшие, когда-либо бывшие, дебаты о будущем страны. Что ожидает государство, коренное население которой стремительно сокращается и так же стремительно заселяется оно выходцами из других стран и поэтому постоянно снижаются образовательный уровень населения и производительность труда рабочих? Чтобы выяснить это Саррацин хотел проанализировать многочисленные статистики, исследования и научные источники. Конечно, он выступал против табу на обсуждение этой темы по мотивам "политической корректности". Тило пишет: «Разумно эту тему мы в Германии не обсуждали в течении последних 45 лет. Кто не желает плыть по течению умиротворённо и умилённо, кто очень озабочен, тот должен скоро разочарованно узнать, что он один, и нередко обнаруживает себя поставленным угол националистом.»
Что и происходило с ним в последние месяцы. «Первый случай охоты на ведьм в Германии с середины 17-го столетия» (Henryk M. Broder). Наряду с согласием и в большинстве случаев объективной, дифференцированной критикой многочисленных естествоиспытателей и социологов, Саррацин познавал волну ненависти и злых насмешек, прежде всего, от политиков и работников СМИ. Особенный гнев вызвали его тезисы о влиянии наследственных факторов на интеллект. Клаудиа Рот («Зелёные») обвинила автора в «чистом рассизме». А редактор FAZ, Франк Ширрмахер, считает что: «В глубине этой книги находится вульгарная дарвинистская социальная теория, которая представлена с легкостью, как если бы не было всего опыта двадцатого века. "
Интересная формулировка! По Ширрмахеру выходит, что опыт двадцатого века отменил Дарвина как такового, а заодно и законы наследственности. На самом деле это глобальная программа по перемешиванию наций и сведения их в одно целое, а разговоры на «запрещенные темы» не должны будоражить умы и мешать гипнотизировать население при помощи СМИ, нацеливая его на «глобальное будущее».
Обвинения в «биологизме» имели целью сделать автора изгоем общества, а значит «дурными» его рассуждения.
Германия должна продолжить своё самоуничтожение. И любые попытки обратить внимание общества на проблемы уничтожения собственной культуры и идентичности, заставить задуматься и озаботится самосохранением – преступны по мнению глобалистской мафии.
В интервью журналу культуры „Lettre“ в сентябре 2009 года Саррацин сказал: «Я не обязан признавать никого, кто живёт за счёт государства, не признаёт это государство, не заботиться о нормальном образовании своих детей и постоянно производит новые маленькие головки в платках». Это относиться к 70 процентам турок и 90 процентам арабов в Берлине.
Как бы не старались замолчать эту тему, не получится. Поэтому разговоры и обсуждения вопросов, поднятых Саррацином в первой своей книге продолжаются и сейчас.
А о новой книге было заявлено Штайнбрюком, что «выводов нет». Он их «не нашёл» и «где рекомендации к действию»? Явление странное, так как Гюнтер Яух заявил в начале своей передачи, что господин Штайнбрюк прочитал книгу весьма тщательно.
Какие же выводы делает Саррацин? Что он предлагает?
Его первое центральное требование - возвращение к состоянию в соответствии с условиями договора, т.е., в частности, соблюдения условия не-содействия согласно маастрихтского договора. Существующие обязательства должны быть выполнены, однако, ни в коем случае не должно последовать дальнейшей помощи.
И второе, очень важное: ориентация Европейского Центрального Банка, во избежание инфляции, снова на денежную стабильность. Выход из евро-зоны Саррацин не предлагает.
Является ли сдержанность при конкретных вариантах решения, однако, действительно недостатком? С другой стороны, можно было бы также спросить: по какому праву политик требует от частного лица «рекомендаций к действию»? Разве это не в большей мере задача для политики, найти подходящие формулы решения?