ХРОНИКИ РАДАНИИ
  Дикие
   
   
  - Они просят помощи!
  - Нет! Они не достойны и должны погибнуть.
  - Он именно их пытался спасти...
  - Они убили его...
  - Прости их ради него... в последний раз...
  - Хорошо...
  - Слеза дракона получит свою силу?
  - В полной мере...
   
 
   
  Серафима
   
  Я быстро шла по дорожке домой, вылет самолета отменили из-за метели, и я решительно сдала билеты, уж больно все было против, моей поездки к сестре в гости. А я накупила всякой одежки для двухлетней племяшки, и, набив этим чемодан, напрасно просидела в аэропорту целые сутки, но снегопад так и не прекратился. Такси до дома брать не стала, и прекрасно доехала на автобусе, только вот теперь пришлось тащить тяжеленный чемодан, хорошо, что он на колесиках.
  Я всегда была невезучей, как говорила моя мама, я была жертвой. Вся моя жизнь была подтверждением этого её приговора. У меня было довольно миловидное лицо, и иногда я даже нравилась сама себе, когда видела отражение в зеркале: прямой, ну, немного вздернутый носик, большие, серые глаза, красиво очерченные губы, нежный подбородок и пушистые вьющиеся волосы. Правда мне приходилось их безжалостно стричь, в противном случае была похожа на барашка. Но отращивать длинные и потом мучиться, ухаживая за ним, у меня не было никакого желания. Я закончила Библиотечный институт и работала в детской районной библиотеке и была счастлива. Да! И я забыла про свое "счастливое" замужество, про радость беременности и про ту страшную аварию, перечеркнувшую всю мою жизнь, потому что когда врачи сказали, что я потеряла ребенка, и что мне никогда уже не стать матерью муж отвернулся от меня. Потом развод и размен, и теперь у меня была малюсенькая квартирке, где, как говорила моя мама, я пряталась от жизни и людей.
   
  Уже свернув к дому, услышала детский плач. Жалобный такой, он раздавался из сугробов, созданных дворниками вдоль пешеходной дорожки, ведущей к моему дому. Я остановилась и прислушалась, лезть в сугроб не хотелось, хоть я и была в брюках и в высоких сапогах. Мотнув головой, шагнула мимо, но плач раздался с новой силой. Черт! По голосу ребенок совсем маленький. Но что он тогда там делает? Я поставила свой чемодан, и полезла в сугроб, раздвигая кусты и проклиная неудачный день.
   
  В сугробе копошился совсем маленький и почти голенький малыш, мальчик. На вид годика два или чуть больше, как моя племянница Катька. Я ахнула и, стянув варежки и расстегнув на себе дубленку, схватила его, прижимая к себе и заворачивая в сдернутую с головы шаль. Малыш, судорожно всхлипнув, принялся плакать с новой силой. Я полезла обратно на дорожку к своему чемодану. Вот и он. Я огляделась и замерла, чемодан был на месте, вот только стоял он не на почищенном от снега тротуаре рядом с моим домом, а в сугробе, а вокруг вместо домов были только огромные заснеженные ели. Я похолодела. Темнело, но он ослепительного белого снега было ещё светло.
   
  И тут вдалеке раздался волчий вой. Потом он раздался ближе. Я крутанулась от страха, и села прямо в сугроб, прижимая к себе малыша. Волки? Вой приближался, и я, вскочив на ноги, огляделась по сторонам, придется лезть на дерево. Метнувшись к ближайшему, стала осторожно подниматься вверх, одной рукой придерживая пищащий комочек. Мне удалось залезть довольно высоко, когда под деревом замелькали тени. Стая, целая стая, я похолодела. Что же делать? "Успокоиться", - приказала я себе. И по удобнее устроившись на ветке и, покрепче прижав пригревшегося и немного успокоившегося мальчишку, я приготовилась ждать развития дальнейших событий. Было очень холодно, и я стала тихонько шептать, глядя вниз на волков:
  - Пошли прочь, Зубастые, ничего вам тут не светит. Кыш! Кыш! Кыш!
  Но на тварей мои вопли не произвели должного впечатления, и те продолжали крутиться рядом с деревом. Где-то вдалеке прозвучал звук рога, и стая внизу забеспокоилась, и вскоре исчезла за деревьями. Я подождала немного и стала осторожно спускаться вниз. Как мне повезло, что ветки были почти до самой земли, а то в дубленке, и с ребенком я просто не залезла бы. Думать о том, что могло бы тогда быть не хотелось. Спрыгнув с последней ветки, я вырыла из сугроба свой чемодан, закопанный усилиями взбешенной стаи, и вытащив мои подарки племяшки превратила чудесного мальчишечку в куколку девочку. А потом, бросив чемодан, я подхватила малыша на руки и пошла в сторону, противоположную той, куда умчалась стая. Шла долго, малыш стал опять тихонечко поскуливать, и я решила, с голода, наверно, остановившись, вытащила из своей сумочки начатую ещё в аэропорту пачку с печением, сунула одно малышу в руку. И тот сразу сунул его в рот, отчаянно сося и грызя маленькими беленькими зубками.
  Идти, утопая в снегу, было очень тяжело, и через пару часов я выдохлась окончательно:
  - Господи,- взмолилась я, - помоги, мы же так и замерзнем тут в снегу! - и немного погодя услышала звук колокольчика, стиснув зубы, рванула на звук.
  Буквально за следующей елкой оказалась утоптанная дорога, а по ней двигались настоящие сани, которые тащила мохнатая кобыла. Я подняла руку, привлекая внимание возницы, и рухнула под копыта лошади. Сани резко притормозили, и огромный мужик в мохнатом тулупе, вязанном шарфе закрывавшем нижнюю часть лица и надвинутой на лоб шапке, соскочив, бросился мне на помощь. Он помог мне подняться, что-то говоря на непонятном языке, потом устроил в санях: и меня, и моего малыша, прикрыв шкурой. Я молчала, так как совсем не понимала его, сердце бешено стучало, но на душе было спокойно, и опасности я не чувствовала, поэтому, прижав к себе сопящего малыша, я задремала под звон колокольчика.
   
  Проснулась я от нежного голоса:
  - Просыпайся, милая. Я помогу тебе и твоему малышу, идем ко мне. Я тут местная знахарка.
  Я похлопала сонными глазами и увидела ярко синие глаза на добром и очень красивом лице, в обрамлении белоснежных, как снег волос.
  - Пойдем ко мне в дом, вставай, - раздался голос, но я смотрела на женщину и не видела, чтоб у неё двигались губы.- Не бойся, - опять услышала я, - я с тобой мысленно говорю. Вставай. Давай дитятко. Помогу.
  Я с трудом встала на затекшие ноги, прижимая к себе заснувшего малыша, не доверяя его никому, и пошла к небольшому домику, полу занесенному снегом.
  Внутри домик был хоть и маленький, но уютный: как видно две небольшие комнатки и сени, увешенные пучками трав. Я, взглянув на хозяйку, нерешительно топталась в первой комнатке, не зная, куда положить малыша. В доме было тепло, печь даже не прогорела, в ней все ещё весело трещали поленья. А запах исходящий от горшка в печи, заставил живот заурчать. Может мои любимые щи, подумала я и проглотила набежавшую слюну.
  - Проходи дальше. Дитя положи на ложе, пусть спит пока, - услышала я в голове голос, - и одежку снимай у меня тепло.
  Я устроила маленького, сладко сопящего во сне, на одну из двух кроватей. Скинула свою дубленку и стала осторожно раздевать спасенного малыша. Он приоткрыл сонные глазки, но так до конца и, не проснувшись, стал спать дальше. Я постояла, любуясь, и вернулась в первую комнатку, служащую хозяйке столовой.
  Хозяйка, уже поставила на стол и тарелки и дымящийся горшок с каким-то вкусным варевом.
  - Присаживайся, - пригласила она. - Меня зовут Дианарра. А как твое имя?
  - Серафима или можно просто Сима, - я подвинула тарелку поближе и вдохнула исходящий аромат. Пахло очень вкусно. Интересно, из чего это сварено? Подув, попробовала. Вкус, очень походил на кислые щи, и я больше решила не думать над тем, что овощи в моей тарелке были синего и голубого цвета с зелеными прожилками.
  Хозяйка села напротив меня и, улыбаясь, пододвинула мне поближе маленькую корзиночку с какими-то палочками. Взяв один, я попробовала на вкус и поняла, что этим можно заменить хлеб. Под конец моей трапезы мне протянули кувшин с каким-то напитком и глиняную кружку.
  - А теперь, милая, давай я попробую кое-то сделать, чтобы мы могли понимать друг друга без телепатии, - сказала хозяйка, убрав со стола. Она взяла с полки шкатулку и поставив на стол вытащила от туда небольшой пузырек с алой жидкостью.- Это, - опять услышала, - кровь драконов, она поможет моей магии. Протяни руку и не бойся.
  Женщина взяла маленький ножичек и уколола им мою ладонь, а потом капнула из того флакончика.
  Очнулась я на кровати, а женщина смачивала мне лоб влажным полотенцем.
  - Очнулась? Ты меня понимаешь? - Вдруг услышала я русскую речь. Я кивнула.- Встать сможешь, милая?
  - Да, - прошептала я. Все вокруг пахло цветами. - Вы говорите по-русски?
  - Нет, это ты теперь говоришь на нашем всеобщем языке. - Она помогла мне встать. Я, оглядев себя, поняла, что лежала в длинной белой рубашке на той кровати, где оставила моего малыша.
  - Где мой мальчик? - попыталась вывернуться я. - Куда вы его дели? И как я оказалась раздетой?
  - Не бойся. Я не враг тебе. Для меня честь принимать Вас в своем скромном доме. А твой котенок играет в соседней комнате.
  - Котенок?
  - Твой малыш - оборотень. Разве ты не знала? Где ты его нашла? Расскажи.
  - Кто оборотень? - Онемела я.
  - Тот ребенок, которого Вы принесли - оборотень. - Она уселась напротив. - Вы в моем доме уже три дня. Когда я применила магию драконовой крови, для того, чтобы вы смогли понимать нашу речь, вы потеряли сознание и три дня спали. Разбудить Вас я не могла. Я живу тут уже 400 лет и жду посланника, который спасет мой мир от разрушения. - Она вытащила гладкий камень, глубокого черного цвета на золотой цепочке. - Вот смотрите, - и повернула камень другой стороной. Прямо посередине его было ослепительно белое, пульсирующее пятно. - Оно появилось и пульсирует уже три дня, после Вашего появления в нашем мире. Вы, та, которая имеет права и силы, чтобы спасти нас. Камень так сверкал, что я чуть не ослепла. Я послала моего племянника искать Вас с лесу. К тому же вы - телепат, а смертные нашего мира не могут общаться мысленно. Берите он Ваш, - и сунула камень мне в руку. Он вспыхнул и, померцав, утих, но свечение внутри его осталось.
  - Видите, как он на Вас реагирует, - прошептала знахарка.
  - Ничего не понимаю. - Я уселась опять на кровать. - Чушь какая-то. Где моя одежда? С чего Вы решили, что мой мальчик оборотень?
  - Я его осмотрела. - На меня смотрели добрые глаза.
  - Но, так не бывает. Ладно, а Вы не скажете, где я?
  - Ты в мире, который зовется Радания. Расскажи, что с тобой случилось в Орочем лесу? - услышала я в ответ.
  - Орочем лесу? - оторопела я.
   
  Проговорили мы весь вечер, а потом и всю ночь: я рассказала, как нашла малыша и, как спряталась от стаи волков. Она же поведала мне о Радании, и о моей роли в спасении этого мира.
  Радания - это совсем небольшой мир, начала она свой рассказ, он расположен на маленькой зеленой планете, и имеет только два больших симметричных материка Рад и Ания, омываемых океанами и огромное количество маленьких островков. На одном материке расположились представители светлых сил на другом темных. Конечно, говорят, что когда-то и материк Рад был заселен светлыми существами, но после продолжительной войны, главенствовать там стали силы Тьмы.
   
  Такое распределение сил длиться уже несколько сот веков. Но за последние пятьсот лет силы Тьмы стали засматриваться и на Анию. Сначала начались конфликты просто между государствами, расположенными на материке, а теперь начались распри и между разными расами. В общем, Тьма стала подбираться все ближе. Маги и Хранители всех рас били в набат, но их никто не слушал. Уже стали уничтожаться города, деревни, леса, реки и озера. Все гибло в огне страха и ненависти.
   
  И вот маги всех мастей объединились и запросили богов о помощи.
  - Серафима, у нас одна надежда, на тебя, - закончила знахарка свой рассказ.
  - На меня? А я то тут причем?
  - Этот камень признал в тебе ту, которую боги прислали к нам в помощь, и только ты сможешь спасти нас. Я горда тем, что встретить тебя посчастливилось мне. Самые сильные маги нашего мира уже давно почувствовали, что мы вступили на путь гибели, поэтому был проведен ритуал вызова посланника богов для защиты от сил Тьмы. Первые пятьсот лет должна была ждать я.
  - Как такое возможно? Дианара в моем мире есть сказки, в которых вызывают демонов, а богов не вызывают.
  - Нет, милая. Мы не вызывали богов, мы умоляли их о помощи. Мы просили спасти нас. А в ответ появилась ты.
  Мне после её рассказа стало дурно: "Я сошла с ума и это просто глюки". Светало, и чтобы не спорить с хозяйкой, я решила проведать моего малыша. Тот проснулся и смотрел на меня своими голубыми глазками и гукал. Он был таким хорошеньким, да, и льнул ко мне, как котенок, чем он, в общем-то, и был.
   
  Я ведь сначала не поверила знахарке, но вечером он, играя, вдруг крутанулся, и превратился в хорошенького, толстенького с белоснежной шерсткой котика с голубыми глазками, острыми зубками и довольно большими коготками. По размеру он походил на детеныша льва или тигра, и наверно, когда вырастит, то будет крупным и опасным животным. Но мне было все равно, сейчас, он так нежно прижимался ко мне, что заставлял забыть обо всех неприятностях, которые свалились на меня и чувствовать себя счастливой. Я назвала его Димкой. Именно на это имя он улыбался и что-то лепетал с особым азартом.
   
  Я покормила малыша кашкой и уснула, прижавшись к нему. Через несколько часов, я проснулась от пульсации на груди. Дианара настояла, чтобы камень с белым пульсирующим пятном был постоянно у меня. Я тогда, немного поразмыслив, надела цепочку, на которой он висел на шею, спрятав сам талисман под свитер. Я встала, оделась и решила пойти проведать хозяйку. Она перебирала травы, и, кивнув мне, пригласила присоединиться к её работе, когда в дверь постучали:
  - Тетя, Вы дома? - Раздался низкий баритон.
  - Да, Семион, проходи. - В домик ввалился огромный, мужик. Он скинул мохнатый тулуп, и я увидела высокого стройного парня с льняными волосами до пояса и яркими серыми глазами.
  - Доброго Вам дня! - Он скинул и шапку, и его серые глаза насмешливо скользнули по мне.- Я муки привез и масла, и мама прислала полотна крашеного.
  - Ой! Спасибо! - Всполошилась Дианара - А я вам меду приготовила. Ты хоть сегодня-то его заберешь? - Потом, взглянув на меня, спросила. - Что нового в городе? Все в порядке?
  - Тревожно, тетушка, наш князь совсем рехнулся. Приказал выстроить на площади плаху, и через пару дней там будет казнен какой-то знатный оборотень, захваченный на днях.
  - Оборотень, - переспросила я, - какой оборотень?
  - Никто не знает миледи.
  - Семион, мы с Серафимой едем с тобой. Нам надо знать, как можно больше об этой казни. Это очень важно.
  - Дианара, я не хочу смотреть, как казнят оборотней, - попыталась я спорить.
  - Это как-то связано с тобой, милая, и твоим появлением здесь. Собирайся. Ты должна быть в курсе того, что происходит в нашем мире. Знания помогут тебе принять нужное решение.
  К обеду мы собрались, и Семион, усадив нас в сани, тщательно укутал шкурами, чтобы не замерзли. Всю дорогу он рассказывал последние новости, которые и, правд, были очень тревожными.
   
  Князь Поратт Белопольски, хозяин здешних земель по совершенно непонятным причинам совершил нападение, нарушая договор о мире, на торговый караван оборотней, который двигался вдоль общих границ, стремясь пересечь ничейные земли и выйти к главным торговым путям. Там должна было состояться Зимняя ярмарка. Караван был богат и захваченные сокровища должны были бы порадовать князя, но, тем не менее, тот пребывал в бешенстве, так как говорят, что главная добыча ускользнула.
   
  Теперь по всем дорогам рыскали люди князя, проверяя все дома и сараи, обыскивая все повозки, но никто даже из них не знал, ни что они ищут, ни, как это выглядит. Единственное, что было известно, что-то исчезло из каравана, и это должно быть найдено и привезено князю.
   
  А захваченный оборотень по слухам хоть и был подвергнут пыткам, молчал.
   
  Нас дважды останавливала охрана и, переворошив все в санях, пропускала дальше. Вечером мы уже въезжали во двор родственников Дианарры. Это был дом старшего брата моей новой знакомой. Нас встретили очень радушно и отвели две смежные комнаты на втором этаже добротного каменного дома.
   
  Ещё до отъезда Дианарра меня предупредила, чтобы я никому не проговорилась о моем Димке, путь, мол, думают, что это мой сын:
  - И вот, надень-ка ты на него, этот амулет. Он скроет, что этот малыш оборотень.
  Меня малыш не боялся, и будучи у меня на руках всегда был в человеческом обличии, но стоило его взять в руки знахарке, как он превращался в котенка, жалобно пищащего и шипящего от страха, выпускающего коготки и норовящего укусить держащие его руки.
  Утром, стража, проходящая по улицам городка, застучала в ворота, созывая всех, на главную площадь, на показательную казнь. Идти надо было всем, поэтому я не смогла отказаться. Димку пришлось взять с собой.
   
  На центральной площади была встроена помост. Народу согнали много и все были очень напуганы происходящим, потому что боялись ответной мести оборотней. Когда на помост подняли осужденного, то вся площадь ахнула.
   
  Это была женщина-оборотень. Она была необыкновенно хороша, даже, несмотря на явные следы побоев и пыток. Её ярко голубые глаза были спрятаны под пушистыми ресницами, яркие пунцовые губы разбиты, но они были прекрасны, даже потрескавшись. Её волосы пшеничного цвета были спутаны, но длинной до пят. Они плащом закрывали свою хозяйку, как королевской мантией. Вся одежда бедняжки была превращена в лохмотья.
  - На ней ошейник "Повиновения", и поэтому она не может ни залечить свои раны, ни перекинуться, ни сбежать, да, и пользоваться своей магией она не может. - Зашептала Дианара. - Чего же они от неё хотели?
  Женщина на помосте безучастно смотрела на толпу, пока зачитывали ей обвинение в нарушение границ княжества и нападении на княжеских людей.
  - Какая подлость, - пробормотал парень, стоявший за моей спиной, - сами напали и ограбили её караван, а теперь её же в этом обвиняют, Сволочи! Скоты!
  - Тихо замолчи, - зашептал рядом женский голос, она все-таки, оборотень...
  - И что из того? Она же живое существо...
  - Тихо, помолчите, заговорил ещё один мужской голос, - дома потом все обсудите. Тут лучше молчать. Мы помочь ей ничем уже не можем, а вот разделить её судьбу...совсем не сложно...
  Я смотрела на женщину на помосте, и внутри у меня поднимался протест, как можно было причинить вред этой совершенной красоте. Я прижала к себе своего малыша по крепче, и тут наши глаза встретились. Сначала она равнодушно скользнула взглядом, по моему лицу и посмотрела на Димку, одетого девочкой, потом опять на меня и в её глазах вдруг загорелся огонек надежды. "Женщина, спаси его",- прошелестело в моей голове: " Молю, спаси моего сына! Заклинаю тебя твоими будущими детьми! Не отдавай его им! Его имя Деамин. Он сын Владыки и Хранителя Поднебесного Королевства. Отвези малыша его отцу. Молю тебя!" Я, глядя ей в глаза, кивнула.
   
  Женщина улыбнулась и, подняв руки в цепях к небу, запела звучным и красивым голосом. Её голос поднимался все выше, и выше, выводя сложные рулады, и вдруг оборвался. Несчастная, постояв пару секунд, рухнула, как подкошенная. Охранники и маг бросились к ней проверять пульс. Но я понимала, что все кончено. Она была мертва.
  - Она покончила собой, - зашептала мне на ухо Дианарра. - Бедняжка.
   
  Тут застучали барабаны, и тело несчастной подняли и, срывая с неё последние остатки одежды, расположили на тумбе, стоящей посередине помоста. Её руки и ноги широко развели и привязали к крюкам. А потом под несмолкающий барабанный бой ей отрубили по очереди сначала руки, потом ноги и, наконец, голову, которую за волосы подняли и показали толпе.
   
  Мне стало плохо, и я поняла, что сейчас потеряю сознание. Дианарра вцепилась в меня, поддерживая, и вывела из толпы, пояснив обратившему на меня внимание охраннику, что я, мол, в ожидании ещё одного ребенка. Тот, хмыкнув, отвернулся, дав нам возможность уйти. Не успели мы завернуть за угол ближайшего дома, как меня вырвало. Сдерживаясь из последних сил и прижимая к себе моего мальчика, мы добрались до дома родственников знахарки и поднялись на второй этаж, и только тут я позволила слезам выплеснуться наружу. Я оплакивала казненную женщину, как очень дорогого и близкого человека, как родную душу, как любимого. Её мужество и сила духа потрясли меня. Я схватила малыша, сосавшего палец и удивленно взиравшего на мои слезы, и стала обсыпать его поцелуями с ног до головы с такой страстью, что даже немного напугала его, и он, обернувшись котенком, царапнул меня по щеке.
  - Серафима, успокойся, на выпей воды и расскажи, что случилось, Дианарра сунула мне в руки кружку с водой. - В Вашем мире нет казней? Почему ты так среагировала?
  - Они его ищут, - сквозь рыдания выдавила я.
  - Кого, милая? Ты о чем говоришь?
  - Люди князя ищут моего Димку. Нет,- я замотала головой, - его имя Деамин, и вообще, он сын Владыки Поднебесного Королевства. А только что, там, на площади казнили его мать.
  - Откуда ты все это знаешь?- Побледнела знахарка.
  - Она сама мне сказала, мысленно, прямо перед тем, как покончила собой. Она узнала его даже в одежке девочки и попросила спасти его и по быстрее вернуть отцу, чтобы предотвратить войну.
  - Ну, и дела! Владыка Поднебесного Королевства за жену и сына тут все уничтожит и превратит в пыль. Он один из самых сильных магов нашего мира. Надо уходить, собирайся. Оборотни чувствуют потерю своей пары. От этого городка скоро останутся одни головешки. Хорошо, что его малыш жив. Он наверняка и это знает, поэтому не будет все просто сжигать на своем пути. И потом, он же его ищет.
  - Ищет, конечно, ищет. Но маленького ищут и люди князя, и если она найдут его первыми...- меня затрясло, - я его не отдам, мы уходим, прямо сейчас.
  - Подожди, сейчас вернется семья брата, и мы уйдем вместе. Когда малыш в семье, он не бросается в глаза. Собирайся.
   
  Дианара
   
  Я спустилась в низ и стала ждать семью моего младшего брата. Они не заставили себя ждать, так как видели, я ушла с площади, и поняли, что не случайно:
  - Дианара, в чем дело? - влетела в дом Митарриэлла жена моего брата.
  - Уходим! Скорее! Казнённая, это Донателла - жена Владыки Поднебесного Королевства.
  - Не может быть. Откуда ты знаешь?
  - Она сама сказала.
  - На ней был ошейник. Ты не могла с ней говорить.
  - С ней говорила Серафима. Она Посланница. Её возможности не чета нашим.
  - Серафима? Посланница? Но она смертная.
  - Да, смертная, но камень богов подчиняется ей, и в легендах не говорится о том, кем являются Посланники.
  - Почему же ты вчера нам ничего не сказала.
  - Митарриэлла, ты разве не видишь что твориться. Чем меньше Вы знаете, тем меньше подвергаете себя опасности. Но Серафима появилась из-за Донателлы. Вот мне и пришлось её сюда везти. А сейчас...нам надо бежать...ошейник ошейником, но Даршари - Владыка оборотней, наверняка, уже знает о гибели жены, и его месть будет страшной. Нам надо бежать.
  - Пусть Серафима остановит Даршари.
  - Нет, - заговорил мой брат, до этого молча, слушавший наш разговор. - Дианара, права, сейчас не время Посланнице себя обозначить. Мы уезжаем. Семион, запрягай.
  - Серафиму надо как-то прикрыть... пусть побудет женой Симеона, - попросила я.
  - Хорошо, тетя, я прикрою и Симу и её сына. И как могли Боги её сюда забросить вместе с ребенком. Я когда нашел её в Орочем лесу, был просто в шоке. Как она спаслась от той стаи?
  - Если она Посланница, то камень должен был притягивать её и устранять опасность, пока она до него не дотронется. - Пояснила я.
   
  Семион умчался запрягать, а мы стали собирать самое необходимое.
  Через час мы уже были усажены в сани, которые тихонечко тронулись в путь. Спустя ещё пол часа мы выехали за пределы городка. А там погнали, стараясь как можно быстрее покинуть пределы этого Королевства.
  - Может, надо было всех предупредить, - встрепенулась Сима.
  - Мы предупредили. Сейчас многие городок покинут, - успокоила я неё.
  - Дианара, а куда мы едем? Кто не боится мести оборотней? Кто не побоится приютить нас? - Опять забеспокоилась женщина, прижимая к себе малыша.
  - Мы едем к эльфам, там живут наши родители. Мы ведь не совсем люди. Наша мама - эльф. Да и жена моего брата Митариэлла тоже эльфийка.
  - Так тогда и ты не человек?
  - Я полукровка, - улыбнулась я, - но я бессмертная и маг.
  - Она очень сильный маг, - улыбнулся мой брат, - поэтому ей и поручили Вас, Посланница, ждать.
  - Да, я училась в Хране более тысячи лет. - И пояснила я Серафиме, заметив, её удивленный взгляд. - В Хране находится Академия магов, и этот город сразу принадлежит всем расам. И мне уже две тысячи лет, - добавила я, предупреждая вопрос, который должен был прозвучать от смертной.
  - За нами погоня, - крикнул Семион, хлестнув, лошадь, - смотрите, показывая вдаль.
  - Оборотни, - побледнела я.
  - Но... - попыталась что-то сказать Сима.
  "Молчи", - приказала я ей мысленно. "Почему?" - удивилась Посланница, перейдя на мысленную речь: "У нас же Деамин. Мы покажем его, и они нас не тронут. Давай, я сниму кулон, чтобы они его узнали". "Нет, нас разорвут на куски. Они решат, что мы виноваты в гибели Донателлы, и именно мы похитили малыша". "Но его мать умоляла вернуть его оборотням", - возразила Серафима. "Да, конечно, мы вернем, но только не в этот раз", - взмолилась я. Серафима кивнула, уступая.
  - Семион, ты помнишь, Серафима твоя жена.- Напомнила я племяннику.
  - Да, тетя, конечно, не волнуйся, я прикрою их.
  Оборотни приближались, как лавина. Но тут из соседней рощицы появились всадники, которые помчались по заснеженному полю нам на перерез.
  - Это эльфы, - прошептала Дианара, - мы спасены.
  - Это Симилелла со своим отрядом, - улыбнулся Семион, притормаживая.
  - Симилелла? - удивилась Сима.
  - Это моя сестра, - ответил наш возничий и помахал приближающимся эльфам. Те успели раньше оборотней и, окружив наши сани, встали на защиту. А отряд оборотней, обтекая нас со всех сторон, взял во второе плотное кольцо.
  - Что Вам надо? - Заговорила светловолосая всадница.
  - Нашу добычу, - послышалось в ответ.
  - Они граждане эльфийского Лесного Королевства.
  - Чем докажешь, Страж, что они не смертные, которые попытались удрать от нашего возмездия.
  - В санях мои кровные родственники: родители, тетя и мой родной брат, - эльфийка повернулась к саням и, увидев, как Семион обнял меня, целуя в висок, поправила, - и мой брат с семьей.
  Один из оборотней спрыгнул с коня и, пройдя сквозь эльфийских всадников, приблизился к саням, втягивая носом воздух:
  - Эта женщина с мальчишкой смертные.
  - Это моя жена с сыном, - подал голос мой племянник, - ребенок пока на грудном вскармливании, поэтому в нем чувствуется только кровь матери. Разве вы не знаете законов нашего мира? Я эльф и моя кровь сильнее. Мой сын, когда вырастит, станет эльфом.
  - Он будет полукровкой, - возразил ему оборотень.
  - Он мой сын, и я дам ему статус эльфа. - Семион схватился за меч. - Я не позволю причинить вред ему или моей жене.
  - Мы знаем законы нашего мира, - заговорил, до сих пор молчавший всадник в черном, как видно их командир. - Вы свободны. А вот возвращаться в Междулесье я вам не советую. Этого города больше не существует.
  Оборотни разомкнули кольцо, давая нам возможность ехать. Сани тронулись.
  Отряд эльфов сопровождал нас до самого дома родителей, чтобы защитить при необходимости.
   
  Серафима
   
  Мне было не просто страшно. Я обмерла, когда вокруг нас сомкнулось кольцо мрачных всадников с горящими от безумия глазами. Я почти не слышала переговоров и потеряла сознание так и, не услышав, чем все закончилось. Очнулась я уже в доме, куда Семион на руках внес меня, уложив на кровать, а Дианара подсунула мне спящего Деамина.
  - Спи, был тяжелый день. - Успокоила она меня. - Все обсудим завтра.
   
   
   
  Глава 2
   
  Серафима
   
  Открыв глаза, я поняла, что стою рядом со своим домом, сжимая ручку чемодана. Немного постояв, я двинулась к подъезду, хихикая, как придурочная:
  - Мне все приснилось, приснилось, приснилось,- твердила я, быстро идя по дорожке к своему дому.
  Но у лифта, при свете, разглядев чемодан, увидела следы волчьих зубов и когтей. Влетев в квартиру, я распахнула чемодан - детских вещей там не было. Упав на колени и схватившись за голову, я заплакала. На груди что-то стало нагреваться, И я за цепочку вытянула проклятый кулон, который, я была уверена в этом, сняла и оставила на столе в доме знахарки.
  - Не хочу...отпустите...это все не для меня... я боюсь, - камень пульсировал белым пятном и переливался. Рухнув в кресло, я застонала: "Что же мне делать? Как мне найти тех, кто сможет помочь жителям Радании? Но, если я найду их, может тогда камень меня отпустит?" Кулон на моей ладони замигал ещё сильнее. Я опустила глаза и увидела, как на его поверхности стали проступать какие-то значки, которые сформировались в вполне узнаваемые цифры. Их было семь. "Что мне делать с ними"? - заорала я. И тут мелькнула шальная мысль: "Это же, наверно, номер телефона". Я схватила трубку и быстро набрала их. Сначала раздались длинные гудки, а потом низкий мужской голос произнес:
  - Вас слушают?
  - Алло, простите, меня за беспокойство, но мне очень, нужна Ваша помощь, точнее нужны именно Вы...
  - Кто Вы?
  Я взглянула на камень, ну, как на него сослаться и увидела, что вместо цифр на его гладкой поверхности высветились буквы, из которых сложилось имя "Глеб".
  - Глеб, сказала я в трубку, - прошу Вас, уделите мне немного времени, и я Вам все объясню.
  - Хорошо. Приезжайте.
  - Я не знаю... куда...
  - Пишите: Университетский проспект, дом 20, корпус 1, квартира 106.
  Я выскочила на улицу и, поймав машину, буквально через час я добралась до дома Глеба и позвонила в нужную дверь. Глазок камеры подмигнул мне, и замок щелкнул, впуская меня во внутрь.
  - Входите, - послышался уже знакомый голос. Я с опаской вошла, - идите прямо по коридору, - руководил мной невидимый хозяин. Я, выполнив распоряжение, шагнула в комнату, дверь которой была приветливо распахнута. Скосив глаза на мой путеводный камень все ещё зажатый в моем кулаке, увидела, что на нем теперь пульсировало два белых пятна. Он!
  В большой просторной комнате за письменным столом сидел парень средних лет. В данный момент меня насмешливо рассматривали его темно-карие глаза в обрамлении черных и довольно длинных ресниц. "Бабник!" - решила я. Парень был красив, у него были темно-каштановые волосы, довольно длинные и поэтому затянутые в низкий хвост, на щеках легкая щетина и ямочка на щеке, она появлялась, когда его губы складывались в легкую полуулыбку.
  - Кто вы? И от кого Вы, сударыня? И какая помощь Вам нужна? - спросил он меня, жестом предлагая присесть на стоящее перед его столом кресло.
  - Я... - залепетала я, понимая, что сразу выложить правду нельзя. Он просто сдаст меня в психушку. - Понимаете, я...
  - От кого Вы получили мой номер телефона? - спросил хозяин квартиры.
  - Вот от него, - не придумав ничего лучше, я протянула ему на ладони камень, тайно мечтая поскорее от него избавиться.
  И тут Глеб просто выехал из-за стола, он сидел в инвалидном кресле.
  - Что это? - спросил он, подъехав ко мне, и взглянул на то, что я показывала ему, потом протянул руку и осторожно взял. Вспышка, которая последовала за этим, ослепила меня, и я на какое-то время просто ослепла. Посидев немного с зажмуренными глазами, я сначала приоткрыла один глаз, а затем другой и уставилась на Глеба, который лежал ничком на полу, зажимая в правой руке злополучный камень. Тот пульсировал с необыкновенной силой, посылая потоки света во все стороны. Тело парня просто все светилось и переливалось.
  - Глеб, - бросилась я к нему, ища пульс. - Что с Вами? - В ответ послышался стон.
  - Что это было? - Прошептал он.- Кто Вы?
  В этот момент камень перестал сиять и стал таким, каким был до этого: гладким, черным, с двумя пульсирующими, белыми пятнами.
  - Давайте, я помогу Вам встать, - предложила я.
  - Не надо. Я сам. Кресло только подвезите. - Он подтянулся на руках, и вдруг на его лице отразилось удивление. Глеб, немного помедлив, просто встал, постоял и стал медленно оседать на пол. Я вцепилась в него, подставляя ему свое плечо:
  - Глеб, что с Вами? Давайте, сюда, в кресло, - я помогла ему, сделав пару шагов, опуститься в кресло, в котором минуту назад сидела сама. - Что случилось?
  - Это я хотел бы спросить у Вас, сударыня. Кстати, Вы так и не представились.
  - Серафима, - покраснев, пробормотала я. - Глеб, я ничего не понимаю, поверьте.
  - Я тоже, понимаете, я уже 7 лет, как парализован, а тут эта вспышка, и мне удалось встать. Я чувствую свои ноги. - Он посмотрел на камень в своей руке. - Что это Вы мне подсунули?
  - Я Вам сейчас все расскажу. Наверно, лучше начать с самого начала.
  - Я тоже так думаю, - произнес хозяин квартиры. - Сударыня, будьте так любезны, передайте мне сигареты и зажигалку. Они лежат на столе. Мне немного не по себе и боюсь встать. Да, и пепельницу, давайте сюда тоже.
  Я вскочила и подала то, что он просил.
  - А Вы будете курить? - Спросил Глеб.
  - Нет. Спасибо. Я не курю. Глеб, понимаете, у меня самой нет, объяснений происходящего, но я расскажу Вам все, что знаю.
  - Отлично, я слушаю.
  Проговорили мы всю ночь. Я рассказала все. Абсолютно все. Даже описала казнь Донаттеллы, и про оборотней, гнавшихся за нами, и что те, как видно уничтожили целый город.
  - Глеб, Дианара говорит, что мы можем внести стабильность просто своим присутствием там. Но это не точно. Правду не знает никто. По пророчеству этот камень, сначала став белым, возвестит, что посланники мироздания явились, а когда опять поменяет цвет, возвестит о законченности нашей миссии там. Но смотри, он не белый, на нем только два белых пятна.
  - И давно появились эти пятна, - поднял глаза на меня Глеб.
  - Второе, только, когда я нашла тебя, уже тут в квартире. Раньше его не было.
  - Может, должны быть ещё люди и двоих мало, - задумчиво произнес он. - Как ты нашла меня? - Он стал и подошел к окну. За ночь он постепенно расходился и делал это все увереннее.
  - Камень написал твой номер телефона и имя.
  - Что? Не перебарщивай милая. Я все-таки не дурак. Ты за кого меня принимаешь? - Разозлился Глеб, но потом помягче добавил. - Или это шутка у тебя такая?
  - Глеб, но Вы же ходите, - я чуть не плакала. - И это после 7 лет парализации.
  - Да, я хожу. - Он сел обратно в кресло и с осторожностью вытянул обе ноги перед собой, потом помахал или в воздухе. - Сон! Но просыпаться я не хочу. Пусть будет Ваш долбанный мир, в котором я должен пожить. Так, ладно, - он опять осторожно встал и подошел к окну, выглядывая на улицу.
  - Серафима, уже утро. А где будем искать остальных? Или опять камень спрашивать будем? Бред!- он посмотрел на него. Тот все ещё висел у него на запястье, на цепочке, которая была обмотана вокруг его кисти - Ну, камень, что скажешь? - Тот молчал. И тут, как видно, что-то Глебу пришло в голову, и он спросил, - Камень, а тебе Пашка не подойдет? - Камень вспыхнул и на его поверхности запульсировали три пятна. - Вот это да! Поехали! - Выдохнул Глеб.
  - Куда? И кто этот Павел?
  - Это мой друг. Он слепой. Вдруг прозреет. Пашка тебя на руках носить будет, и я тоже. Он отличный друг и великолепный боец.
  - Боец?
  - Да, мы жалкие остатки спецгруппы, которую накрыли отстрелом свои же.
  - Слушай, а сколько Вас осталось?
  - Четверо, но у двоих нет или рук, или ног, они не подойдут.
  - Но ты же не знаешь, что может магия этого камня.
  - Ну, не отращивать же новые конечности.
  - А чего мы теряем, если попробуем?
  - Дать надежду и отобрать? Нет!
  - Так и говорить им мы ничего не будем. Камень им сунешь и посмотрим, что получиться.
  - Хорошо, но сначала к Паше!
  Через час мы входили в подъезд кирпичной вышке, где жил Павел с матерью, его жена, как успел поведать мне Глеб сбежала к другому, забрав сына. Дверь нам открыла совсем седая женщина с очень грустными глазами:
  - Глебушка, Вы? Вы ходите? Как же так? - Прошептала она и крикнула, - Пашенька, к нам гости.
  Глеб, шагнув в коридор, положил руку на плечо женщины и приложил палец к губам, призывая к молчанию. Из соседней комнаты вышел светловолосый бородатый парень, лет 35. Его лицо было обезображено страшным шрамом. Одного глаза не было, а второй как видно не видел, так как был неподвижен. Друг Глеба и, правда, был слеп.
  - Глеб, ты? Какими судьбами? Как ты добрался - заговорил он прислушиваясь.- Глеб, это ты?
  А мой попутчик стоял и молча смотрел на него. А тот все прислушивался, поворачивая голову во все стороны. Это было страшно.
  - Глеб, это ты? Не молчи. Что сучилось? Мама!
  - Да, Паша, это я. - Наконец, ответил Глеб. - В гости я приехал, и нам надо поговорить.- Он повернулся к матери Павла. - Тетя Света, а чайком нас не побалуете с Вашим сказочным вишневым вареньем?
  - Конечно, Глебушка. Проходите. А спутницу свою не представишь? - Вдруг спросила она.
  - Ой, я что-то не в себе сегодня. Тетя Света, это Серафима. Прошу любить и жаловать, как меня.
  - Очень приятно, милочка. - заулыбалась женщина,- А меня Светлана Дмитриевна зовут, но ты зови тетя Света.
  - Вам помочь? - спросила я хозяйку, проходя за ней на кухню.
  - Я сама, иди уж, к ребятам, поговорите с Пашенькой. Он сам не свой в последние дни. Тоскует очень, жена-то уже два года, как ушла, а теперь с сыном не дает общаться. Иди, милая, иди...
  Я вошла в комнату, где находились ребята.
  - Ты хочешь сказать, что пришел на своих ногах? - Услышала голос Павла.
  - Да.
  - Но мама... - Павел замолчал, а потом вдруг закричал. - Мама! Мама!
  В дверях показалась испуганная женщина:
  - Что Пашенька?
  - Мама, Глеб ходит?
  - Да, сынок.
  - Значит, не врешь, Котяра! - расплылся в улыбке Павел - Иди ко мне, дружище, потискаю. Как же тебе удалось? Операция? И не сказал же ни слова. Дорого? Где оперировали?
  - Нет, дружище, это Серафима помогла. - Он посмотрел на меня и кивнул, как только хозяйка опять скрылась на кухне.
  Я молча вытащила из-за пазухи кулон и протянула его Глебу. Тот подхватил его и вложил в ладонь друга. Вспышка света опять было очень сильной, но, будучи ученой, я успела зажмуриться. Немного погодя, приоткрыв глаза, увидела друзей сидящих на диване. Глеб, обнимая Павла, не давал ему пошевелиться, а камень пульсировал с неимоверной силой. По телу слепого пробегали искры, и он переливался и почти светился весь.
  Дверь в комнату приоткрылась, впуская мать Павла. Та, войдя, замерла на пороге и рухнула в обморок, выронив поднос с чашками, дымящимися от горячего чая. Я бросилась к женщине, проверять пульс и, продолжая следить за происходящим на диване. Камень через какое-то время потух. Глеб, повернув голову Павла к себе и глядя ему в глаза, спросил:
  - Паша, как ты? Ты видишь меня? - Лицо у его друга было чистым, никаких следов от страшного шрама, на Глеба смотрели два испуганных голубых глаза. Но тот, не отвечая, только повторял:
  - Глеб! Глеб! Глеб!- И тут из его глаз хлынули слезы.
  - Ты видишь меня, дружище, не молчи!
  - Да, - тот, наконец, кивнул, - но как? Как такое возможно? - он ощупывал свое лицо, ища шрам.
  - Ребята, помогите, - позвала я, - Павел, Ваша мама вошла не вовремя.
  Парни вскочили и бросились мне на помощь.
   
  Чай, который мы потом пили, был, правда, необыкновенным. Светлана Дмитриевна добавляла туда разных сушеных ягод и корочки цитрусовых. Когда Павел немного пришел в себя, мы рассказали ему о Радании. Тот выслушал и долго сидел, молча, но вдруг заговорила его мать:
  - Сынок, не думай обо мне. Силы, вернувшие тебе зрение, просят твоей помощи и твоего присутствия там. - Она вздохнула и, взяв камень в руки, погладила его бочок. Камень засиял в ответ, переливаясь. - Смотрите, он согласен со мной. Кто же ты?
  - Радания. - Высветилось на камне.
  - Паша вернется? - спросила женщина, немного подумав.
  - Возможно, - проступил ответ.
  Я встала и, подойдя к Светлане Дмитриевне, взяла камень в руки:
  - Мы долго пробудем там? - спросила я.
  - Ваш день - наш год - Появился ответ.
  - Сколько лет мы должны там быть - повторила я свой вопрос.
  - Срок будет зависеть от той дороги, которую вы выберете, - прочла я .
  - Как это? - растерялась я.
  - Серафима, там время течет не так, как у нас. Фантастику читала? Ну, пробудем мы там 30 лет, тут пройдет только 1 месяц.
  - А сколько мне будет лет? - испугалась я.
  - Вы будете жить по своему времени. - Ответил камень.
  - А почему тогда "возможно вернемся"?
  - Вы можете погибнуть. - Прочли мы следующую надпись.
  - Я не хочу, - заплакала я.
  - Радания выбрала Вас и предлагает сделать выбор, прожить одну из двух жизней: или ту, которой вы жили до сих пор в своем мире, или другую в Радании, но с даром от неё. - Высветилась надпись.
  - С даром? - Удивилась я.
  - Здоровье, - ответил камень.
  - Восстановленное здоровье это дар, - задумчиво проговорил Павел. - Сима, а вы были чем-нибудь больны?
  Я задохнулась от нахлынувшей надежды. Два года назад, после автокатастрофы врачи вынесли приговор - бесплодие. Муж ушел и сразу подал на развод.
  - Да, - зарделась я - Камень, я здорова? - И погладила его бочок.
  - Да, - прочла в ответ.
  - А, если я откажусь, - спросила с надеждой? - Что будет?
  - Болезнь вернется, - прочли мы ответ.
  - Я согласен, я еду, - вдруг заговорил Павел и пожал протянутую ладонь Глеба. - Когда?
  Тот обнял его и подмигнул мне:
  - Подожди, Паша, не торопись, мы не всех ещё собрали. Команда будет собрана, если камень станет полностью белым.
  - Ты хочешь наших взять? - спросил тот вдруг, прищурившись.
  - Да, если они камню подойдут. Мы нашему миру, уже не нужны, Нас почти вычеркнули из жизни, как хлам. - Он тяжело вздохнул. - Тут нас выбросили, ну, может мы ещё, и пригодимся в другом мире.
  - Глебушка, зачем Вы так?
  - Простите, тетя Света, но разве я не прав? Нас списали в расход ещё живых. Вот, только четверо после того случая и осталось, а какие ребята сгинули... - Он тяжело вздохнул. - Камень, тебе Шах подойдет?
  Камень подмигнул, и уже 4 пятна замигали на его поверхности, почти сливаясь между собой.
  - Что это значит? Ты решил Шаха взять?
  - Не я, это камень решает, смотри он ему подходит. Едем к нему
  - Он за городом сейчас живет.
  - Плевать, машину возьмем. Серафима, одевайся. Тетя Света, дорогая, целую Ваши ручки. Нам пора! Пашка вперед. - Командовал Глеб, а потом остановился и, посмотрев на провожающую нас женщину, вцепившуюся в куртку сына, добавил, - Светлана Дмитриевна, мы же только сейчас команду собираем. Мы сейчас едем к Шаху, а потом к Марго. А к Вам, думаю, вечером вернемся или завтра утром. Не плачьте только, прошу. Мы и из Радании вернемся. Поживем там, повеселимся и вернемся. Обещаю! - Мы стали спускаться по лестнице.
  - Глеб, прошу, пусть камень у тебя будет, - попросила я, - боюсь я его. И командиром у нас ты же будешь? Вот, и носи его сам.
  - Симочка, камень-то я возьму, если просишь, но, милая, тебе придется с нами пойти...
  - Конечно, я с Вами...я заболеть ещё раз не хочу...- чуть слышно пробормотала я, ругая мысленно и себя, и свою судьбу, и Раданию... - Кто такой, этот Ваш Шах? Это кличка?
  - Нет, это имя. Шах - чеченец, и кличка у него Волк. - Ответил мне Павел.
  - А у тебя есть кличка? - Заинтересовалась я.
  - Да, я Белый. А Глеб у нас Кот.
   
  Мы поймали машину и через три часа вышли в небольшой деревеньке, затерянной в лесах Подмосковья рядом с небольшим домиком, утопающим, наверно, летом в кустах сирени и жасмина. Аккуратные дорожки, выложенные плиткой и очищенные от снега, вели, огибая беседку, затянутую диким виноградом к крыльцу.
  - Шах, - крикнул Глеб, - Гостей принимаешь?
  Через пару минут дверь распахнулась, и на пороге появился черноволосый парень:
  - Ребята, какими судьбами? Глеб, ты... Боги! А-ааааа, - вдруг заорал он, неуклюже спускаясь по ступенькам, прихрамывая и опираясь на палочку. Этих ступенек было только три. Спустившись, он стиснул Глеба в объятиях.
  - У него нет ног почти по колено, - шепнул мне Паша. - Ну, как проверим твой камешек?
  - Это не мой камень, он такой же твой, как и мой...
  В этот момент Шах, отпустив Глеба, стиснул в своих объятиях Павла, а потом, схватив его за голову, долго рассматривал лицо, ища шрамы и бормоча что-то по-чеченски:
  - Паша, ты видишь, как? - Наконец, заговорил он по-русски.
  - Волк, мы и приехали, как раз из-за этого, - ответил Глеб и положил ему свою руку на плечо. - Есть одно предложение, которое распространяется и на тебя, в общем, есть разговор.
  - Ребята, давайте в дом, холодно же, там поговорим. А это предложение случайно не от дамы? - Улыбнулся он и его черные глаза скользнули по мне, - может, познакомите нас, черти?
  - Её зовут Серафима. Серафима, это Шах, тот о котором мы тебе говорили.
  - Сударыня, и что же они про меня говорили? - Его рука жестом пригласила меня пройти к нему в дом, а глаза лукаво сверкнули.
  Мы только заговорщицки переглянулись и шагнули внутрь. В домике было тепло, уютно и очень чисто. Нас усадили за стол, и хозяин стал доставать и ставить на стол угощения. Глеб занялся печкой, а я вызвалась помочь с тарелками и рюмками. В общем, вскоре ребята, разлив по стопкам, провозгласили тост: "За нас!" - мы чокнулись и выпили.
  - Ну, черти колитесь, - заговорил Шах, закусив соленым грибочком. - Что у вас?
  Глеб, а он сидел на диване, как раз напротив хозяина, вытащил из-за пазухи кулон и предложил:
  - Дружище, иди сюда, я тебе что-то покажу. - Он держал камень так, что разглядеть его можно было только, сев рядом на диван.
  Шах скривился, но встал и подсел к другу. Тот, не долго думая, вложил камень прямо ему в руку. Я зажмурилась, а Глеб вцепился в друга, удерживая его на месте. Все было, как прошлый раз - свет ослеплял. Вдруг ремни протезов, лопнули, и те отлетели, ударившись о стенку, как снаряды. Тело Шаха переливалось и светилось. А потом вдруг вместо отвалившихся протезов появились две прозрачные ноги, которые то появлялись, то исчезали, пульсируя всеми цветами радуги. Потом они стали переливаться, так же, как и все остальное тело, и вскоре все резко прекратилось, а ноги остались.
  Глеб отпустил друга и, скользнув рукой по его ногам до щиколоток, откинулся на спинку дивана и закричал:
  - Получилось! Господи, получилось! Пашка, ты видишь, вышло! Давай, наливай. За это надо выпить! Шах, очнись, - хлопнул он его по спине, - Ты в команде. Очнись!
  Павел схватил кружку, в которой была ключевая вода. Это я запивала ею крепкие напитки. Выплеснув воду на пол, налил до краев водкой и сунул в руку оцепеневшего друга:
  - Шах, пей, и поговорим, - говоря так, он подталкивал руку друга, чтобы тот поднес кружку к губам. А чеченец сидел, уставившись на свои голые ступни ног, выглядывающие из штанин, и молчал.
  - Шах, - позвал снова Глеб.
  Тот, наконец, поднес кружку и выпил её не отрываясь, а потом швырнул ею о стену.
  - Ребята, что вы со мною сделали? Я брежу? Сволочи, так же не шутят!
  - Это не бред: и я встал, и Пашка видит, и ты с ногами. Это реальность. Белый, налей ему ещё.
  - Как такое возможно? Я сплю? - Он ущипнул себя.
  - Нет, дружище не спишь, только не вскакивай сразу. Тебе надо немного прийти в себя и поучиться заново ходить. - улыбаясь, заговорил Глеб, - а то, я, вот, сразу вскочил и растянулся, чуть Серафиму не раздавил.
  - Ты пей, давай, - подмигнул ему Павел, - у нас к тебе дело. Точнее мы отправляемся в одну экспедицию и берем тебя с собой.
   
  Шах согласился сразу и, развернувшись ко мне, стал вытягивать из меня все подробности о моем посещении Радании. Его интересовало все, и больше всего то, что там, рядом с людьми жили сказочные в нашем понимании существа: эльфы и оборотни, гномы и кентавры и многие другие.
  - Глеб, а какое там оружие? - Вдруг встрепенулся он.
  - Сима рассказывала, - ответил тот, - что она видела там только мечи, луки и пики, но она не разбирается в оружии, поэтому может просто не знает, что там есть ещё. Так, Серафима?
  - Да, - немного, помолчав, согласилась я. А потом добавила, - ну, и, конечно, там боевая магия.
  - Командир, а мы, чем воевать будем? Мечами? Ты-то мечом владеешь, а как же мы с Пашкой?
  - Шах, не гони. Мы все выясним, - пообещал Глеб, и, положив камень перед собой, спросил. - Радания, у нас к тебе вопрос о нашем вооружении. Каким оружием нам позволено будет пользоваться?
  Камень долго не отвечал, а потом высветилась надпись-ответ:
  - Каждый возьмет то оружие, к которому привык.
  - Значит, я смогу пользоваться автоматом. - Кивнул он. - Отлично! Командир, а где мы его возьмем? А патроны? Там уж точно патроны нигде не купить.
  Глеб задумчиво посмотрел на друга и спросил:
  - Слушай, мы сейчас в город, ты с нами? И кстати, у тебя обувь есть? - И покосился на его босые ноги и на протезы у стены в летних ботиночках.
  Тот в ответ кивнул и полез под кровать в поисках своих старых, зимних сапог. То, что он там откопал, никуда не годилось, и поэтому было решено по дороге заехать в магазин и купить ему новую обувь.
  - Командир, а что с патронами-то? - Не унимался парень.
  - Шах, у нас и оружия пока нет. Ты, будь другом, успокойся. Давай будем все делать по порядку. Ты лучше давай, ходи, ходи. Вспоминай, как это делается. Это для тебя сейчас самое главное.
  - Глеб, - решила вклиниться я. - Вы говорили про Марго. А к ней, когда поедим?
  - Марго? И Рыжик с нами? Командир, ты про неё уже у камня спрашивал? - Заинтересовался Шах.
  - Нет, ещё.
  - А чего тянешь? Давай, проверим. Я с ней согласен в любое пекло.
  Глеб посмотрел на камень и, помолчав, спросил:
  - Радания, тебе подойдет наш друг и товарищ Маргарита?
  Тот мигнул в ответ и вспыхнул, по нему пробежала светящаяся волна, и он вдруг стал полностью белым.
  - Отлично, ребята, вся команда в сборе. - Улыбнулся Глеб. - Марго - последняя, и она идет с нами. Главное, чтобы она согласилась.
  - Командир, а ты спроси, может нас камень и оружием обеспечит? - Опять начал Шах.
  - Слушай, приятель, - начал Глеб, но тут перед ним на столе материализовался меч в ножнах с замысловатыми узорами.
  - Вот это да... - ребята смотрели на него, не смея прикоснуться. Но потом Глеб взял его в руки и осторожно, почти, благоговейно, вытащил из ножен клинок. - Он прекрасен.
  - Камень, а мне автомат, - вдруг выдал Шах, хищно улыбнувшись. На столе перед ним появился автомат. Тот схватил его и стал любовно гладить и чуть ли не целовать. - Командир, да, он новенький совсем. Живем. Камень, а патроны? - На столе перед ним появилась упаковка с патронами.
  Глеб, встал и, подойдя к окну, выглянул наружу:
  - Ребята нам пора. Шах собирайся, а вот оружие нам брать с собой нельзя. Не спорьте. Вы только представьте, если нас остановят. Что тогда будет? Камень, оружие пока возьми обратно.
  Камень мигнул, и все исчезло. Шах горестно вздохнул, а Пашка хмыкнул и обнял друга:
  - Да, навоюемся мы ещё, не переживай.
   
   
  Глеб
   
  В Москву мы вернулись под вечер почти без приключений. Шах сходил к своей сестре, жившей на другом краю деревни, и её муж отвез нас в город. В общем, поздним вечером мы были уже в квартире у Павла, как и обещали его матери.
  Всю ночь мы не спали. Сима немного успокоилась, глядя на дурачества Шаха и Пашки, и теперь намного спокойнее рассказала нам ещё раз о своём пребывании в чужом мире.
  - Сима, а как ты сюда вернулась? - Спросила мать Павла.
  - Не знаю. Наверно, камень перенес. Последнее, что я помню, я уснула в доме родителей Знахарки. Я Дианарру отлично помню и Деамина, которого прижала к себе, а потом я сразу уже тут в Москве со своим чемоданом. Знаете, Светлана Дмитриевна, я с ребятами теперь не боюсь. Они свои, понимаете, а там все не такие, ну, чужие какие-то. А со своими мне не страшно. И зачем только мы им там понадобились?
  Услышав это, я положил камень на середину стола вокруг, которого мы все сидел и спросил:
  - Радания, у нас есть вопрос относительно нашей миссии в Вашем мире. -Камень в ответ мигнул.
  - Что мы должны у Вас сделать?
  - Сохранить жизнь. - Прочли мы в ответ.
  - Сохранить жизнь?
  - Радания гибнет. Чаша Смерти перевесила Чашу Жизни. У Вас есть силы, которые могут восстановить равновесие. - Высветилось пояснение.
  - Какие силы? Камень, ты о чем?
  - Жизненные силы. Вы все пятеро очень любите жизнь. - Ответил тот.
   
  Утром, выпив кофе, вызвали такси и отправились к Марго. Та жила в кирпичном доме в роскошной двухэтажной квартире. На наш звонок дверь открыла статная женщина в красивом платье, а из-за её спины выглядывала девочка лет десяти:
  - Вам кого, молодые люди? - спросили нас, оглядывая с головы до ног.
  - Нам бы Маргариту Витальевну, - ответил я.
  - Она тут больше не живет, - услышали мы в ответ, и дверь стала закрываться. Я еле успел подставить ногу:
  - Минуточку, а где нам найти её? Где она?
  - Мы не знаем. Уберите ногу, или я вызову милицию.
  - Сударыня, мы разыскиваем Риту. Помогите нам и мы уйдем.
  - Она живет у своей мамы, в Подольске.- Услышали мы голос девочки.
  - Молчи и не лезь в разговоры старших, - зашипела разозленная дама.
  - Почему, бабушка, пускай поедут и посмотрят какая она уродина.
  Услышав такое, я сразу убрал ногу, и дверь захлопнулась. Мы уставились друг на друга не в силах подобрать приличных слов, в присутствии Серафимы, для выражения чувств, рвавшихся наружу. Шах, вытащив сигареты, предложил закурить:
  - Так, ребята, Рыжику, досталось, как видно больше всех. И она нам ни словом, ни намеком...
  - Поехали к ней, - затянулся Павел, - Глеб, у тебя же есть адрес её матери?
  Я кивнул:
  - Да, едем.
  - Бывают же такие сволочи. А малолетка-то какая? - Покачал Шах головой. -Бедная Марго.
  - Ну, при такой свекрови... ребенка легко настроить... А вот муж, значит ещё та скотина. Марго ведь, пришлось много по госпиталям мотаться, дочерью бабка занималась. Ладно, поехали. Пашка, лови машину.
  Через три часа, преодолев кучу пробок, мы подъехали к серенькому пятиэтажному дому, в котором жила мать Риты.
  - Кто там? - Послышалось из-за двери.
  - Здравствуйте, мы ищем Маргариту Витальевну. - Ответил я.
  - Нет, её... нет...
  - Извините, нас за назойливость, но нам она очень нужна. Подскажите, как нам её найти. Может она в госпитале? - Попытался я уговорить неизвестного собеседника.
  Замок щелкнул и дверь приоткрылась. На нас глянул зеленый глаз Марго, потом дверь распахнулась:
  - Ребята, - и наша пропавшая подруга повисла у меня на шее. - Глеб! - Из её глаз хлынули слезы...
  Вскоре мы уже сидели в небольшой, но уютной комнатке и пили чай с горячими бутербродами, приготовленными мамой Риты. Сама она носила блузу с длинными рукавами, скрывающими её изуродованные кисти рук, а ожог на правой половине лица, она скрывала распущенными волосами. Глядя на Риту, сломленную предательством родных: муж подал на развод, отсудил дочь и выписал её из квартиры, пока она была в госпитале, у меня в бешенстве сжимались кулаки, а ребята шептали проклятья и крыли несправедливость мира и продажных судей. Сима молча сидела и смотрела на нас, но вдруг многозначительно закашляла и посмотрела на меня. Я подождал, и, как только мать Ритки вышла на кухню, кивнул ребятам. Пашка выскользнул из комнаты отвлекать мать, Шах встал в дверях, а я подсел к Марго и, обняв её, чмокнул в макушку:
  - Рыжик, мы за тобой! - И вложил ей в руку наш волшебный камешек.
  Когда её матери, наконец, позволили войти в комнату, Рита рыдала на моей груди, размазывая слезы по щекам своими собственными пальчиками.
  - Глеб, как? Что это? Я сплю? Мама, смотри, у меня все пальцы целы и кисть, и от ожога не осталось ни следа.
  Когда она немного пришла в себя и успокоилась, мы рассказали ей о нашем предстоящем приключении. Зная Марго, я не сомневался в её согласии, а вот уговаривать и успокаивать её мать нам пришлось, чуть ли не хором.
  На сборы мы нашей Рыжей дали час, но она собралась за 15 минут и, улыбаясь, кинула на пол свой старенький вещевой мешок:
  - Я готова. А оружие, какое будет? Там есть арбалеты? - Спросила она, превращаясь в Огонечек, которого мы знали, и которым она и была всегда.
  Обратно в Москву мы ехали на электричке, потому что, как мне казалось, мы оттягивали время ухода в чужой мир.
  Местом отправления нами была выбрана квартира Павла, и именно там нам и предстояло провести последние часы перед отправкой. Вещей было не много, так как камень обещал снабжать нас всем необходимым: оружием, одеждой и едой. Так же нас уведомили, что мы сможем общаться телепатически, будем говорить и писать на всех языках, с которыми нам придется столкнуться, и главное, что на нас нельзя будет воздействовать магией. А вот лечить не смертельные раны камень пообещал сам.
  И вот вечером, после плотного ужина, приготовленного матерью Павла, мы объявили камню, что готовы отправиться в Раданию. Камень в моей руке мигнул, я отвел от него глаза и замер - мы стояли в незнакомой комнате с высокими узкими окнами, под ногами пружинил, как видно, ковер с высоким ворсом, в котором утопали наши сапоги. Серафима обошла меня и указала на спящего маленького мальчика, который лежал на широком ложе с балдахином:
  - Это Деамин. Ребята, мы в Радании. Располагайтесь, я пойду, поищу Дианарру.