может, я письма не брался писать последние лет десять, пятнадцать

и может,

они всегда приходят слишком ниоткуда и уходят тоже

в никуда

только пальцы сводит выводить на бумаге так и не сказанное, не обдуманное

бред

и я тяну с ответом сутками, разглядывая город за окном. не вдохновляет

на слова

длинные шрамы вдоль позвонков – лучшее из того, что ты мне еще когда-либо

скажешь

а письма – сжег. смешал неостывший пепел с бренди. и выпил. знаешь,

так надежней

останутся во мне, как голос застывает на бумаге движением руки

пепел. абсорбент.

мы научились выживать по отдельности. и вместе – выживать. а не жить.

смешные.

в чем-то. не вслух, не в голос, не в шутку смешные. и вечные.

вечные дети.

и правда. что один реабилиторованный аутист может сказать другому

при встрече?

доброе утро. ты же понимаешь? слышишь? твое сердце сегодня бьется

где-то

а что у тебя, у меня еще есть кроме этого здесь? ничего. это просто.

открытая рана

по капле, постепенно истекает то музыкой, то кровью, то молчанием, то ядом

то криком

на имя, до востребования. медленно, но верно убивая. наконец-то, мать твою.

наконец-то.