Домотканые половики да паласы - гордость бабки - пришлось убрать. Потому что с детьми это взбунтовавшиеся, ощерившиеся дерюжки, споткнувшись о которые можно сломать себе шею. Да, я опять в деревне. Дежурю по детям. Их тут трое. Полина Саранча, Егор американский прус, Максим шелкопряд – угрожают южным районам нашей области и бабкиному домовладению. Их так много, что за неделю съедают тюбик зубной пасты, 10 рулонов туалетной бумаги - это им на завтрак. Бабка говорит, что над ней, когда она каждую неделю берёт по десять рулонов туалетной бумаги, в магазине смеются:
- Это что за говнистые дети такие!
Каждый вечер в нашей программе обработка ран и ожогов – потому что жизнь ведут экстремальную.
Три дня родители по-честному пытались жить в прежнем режиме. Вы же знаете, что наша бабушка (моя маман) - маньяк дисциплины. Мы заправляли кровати, читали сказку на ночь. Бабуля ласково так спрашивала, когда уже выключали свет:
- А теперь, дети, расскажите о своем самом хорошем поступке сегодня и что интересного вы прочитали?
Теперь засыпает вперед детей. И никаких сказок на ночь. На спичках я, дед и бабка тянем, кому ночевать в летней кухне. Кому отдышиваться от. Спать не теми, кто танцует гопак на твоих нервах. Вот выпало мне и я провалилась в сон. Ночью проснулась в поту - лежу на детских грабельках, вдоль меня детские игрушки. Но все равно лучше, чем.

Иногда дети создают ветер. Иногда они не знают чем себя занять и просто бесят своим бездельем. И я, как в Бородино, бубню:
- Вот мы в вашем возрасте играли в Казаки-разбойники, "Секретики", а вы? Ни ума, ни фантазии.
Егор извёл всю сирень на стрелы для лука. Удивляюсь, как они еще не придумали аттракцион с яблоком на голове, но в некоторых дверях, где было "в десяточку", гуляет сквозняк.
Максим напоролся на ржавый гвоздь. Висел и причитал: "Я умираю!" Сорока Полина подтыривает у пацанов карандаши и всякое блестящее, что сгодится в хозяйстве. И все втроем… смотрят холодильник. Он уже изморозью покрылся, внизу – течет. А они всё голодные. А ж говорю… саранча…